Когда мое сердце станет одним из Тысячи

— Мы можем поговорить об этом в другой раз.

— Мне очень нужно этим поделиться, — он проводит рукой по волосам и трет шею. Затем берет со стола чашку и отпивает кофе, словно собираясь с мыслями. Руки у него трясутся. Когда он ставит чашку обратно, она гремит.

— Я уже давно хочу это сказать, но я ждал. Потому что то, что есть между нами сейчас, очень для меня важно и я не хочу это потерять.

Внизу стены, над самым полом, есть маленькая трещина, мое сознание ухватывается за нее.

— Я не хотел торопиться. Но чувствую, что мне важно понимать, что между нами происходит. Кто мы друг для друга. И я…

— Стэнли, — вырывается у меня.

Он замолкает.

Мне сложно дышать. Трещина в стене рваная и темная; кажется, что она разрастается, разверзая пустоту.

— Мне нужно идти, — я начинаю вставать.

— Элви, пожалуйста!

Эти слова останавливают меня. Я сажусь назад и еще глубже проваливаюсь в себя.

Мое тело немеет. Я парю где-то снаружи, над ним.

— Просто дай мне сказать, и потом уйдешь, если захочешь. Я…

— Стэнли, — мой голос звучит слабо и хрипло.

— Я люблю тебя.

Слова повисают между нами, и в течение одного цикла дыхания ничего не происходит. Никакой реакции, никакого движения, словно мы упали со скалы и зависли в воздухе, весь мир замер на мгновение, прежде чем рухнуть.

— Элви?

— Ты не можешь, — шепотом говорю я.

Он меняется в лице и сводит брови.

— Но я люблю. Я… я понимаю, что ты, возможно, не чувствуешь того же, но…

— Прекрати. — Руки сжимаются у меня на груди, пальцы вцепляются в футболку, пытаясь закрыть режущую боль под ней.

— Просто перестань, перестань говорить.

Стэнли тянется ко мне, и я отпрыгиваю.

Шум наполняет голову и становится все громче. Нет, даже не шум. Это вода ревет и вздувается, сжимает меня со всех сторон, затягивая в ледяную черноту. Зрение расплывается, комната накреняется. Я вскакиваю и пячусь к стене.

— Элви, что творится? Поговори со мной.

Я трясу головой, косички разлетаются.

— Нет, — слово вылетает на выдохе, слабое и паническое, — нет, нет!

Колени подкашиваются, и я опадаю на пол, прижимая руки к вискам. Стэнли продолжает лихорадочно выкрикивать мое имя. Я слышу его расплывчато, его голос словно приглушен и искажен, а когда я поднимаю глаза, то вижу нечеткую тень, приближающуюся ко мне. Он протягивает руку.

Я ударяю его. Это происходит помимо моей воли, случается само собой. Я наблюдаю, как мой кулак летит к нему, соединяясь с его челюстью.

Он вскрикивает и отшатывается назад, едва не падая. В последний момент он хватается за подлокотник дивана, удерживая себя, и смотрит на меня ошарашенными глазами.

На его лице красный след. Он медленно поднимает руку, чтобы коснуться лица. Мы смотрим друг на друга через комнату.

Я чувствую, что начинаю падать, будто пол вдруг исчез.

Мне нужно отсюда выбираться. Прямо сейчас.

Задыхаясь, я выбегаю в ночь и сажусь в машину. Трясущимися руками завожу двигатель и уезжаю без оглядки, дворники разрезают дождь на лобовом стекле. Сквозь мысли до меня доносится громкий раскатистый звук, и я не понимаю, это гром или звук выходит из меня самой.

Я снова и снова прокручиваю в голове, как Стэнли падает на пол. Вряд ли я ему что-то сломала. Но удар я почувствовала всей рукой.

Ему небезопасно находиться рядом со мной. Мне нужно бежать как можно дальше.

Я еду бесконечно долго. Когда я останавливаюсь, вижу перед собой черный простор воды. Озеро. То самое озеро. То, на которое я ездила с мамой так много раз.

Я как лунатик вылезаю из машины. Холодный дождь бьет по голове и спине, футболка промокает насквозь. Небо черное. Вода пенится и плещется, волны отражают вспышки молний; кажется, что больше нет границы между водой и небом и весь мир, за исключением тонкой линии берега под ногами, — сплошная черная бурлящая масса. Ноги толкают меня вперед. Озеро затягивает в себя, словно зацепившись крючком за мой пупок и увлекая меня в холодные глубины. Небо надвое разрезает молния, ослепляя меня на несколько секунд.

Оно зовет меня. Озеро зовет меня. Я люблю тебя, Элви.

Нет, нет. Хватаясь за голову, я бегу обратно к машине.

Добравшись домой, я падаю на матрас. Я все еще в вещах Стэнли. Они пахнут, как он: этот мягкий теплый запах корицы и старых книг. Я снимаю их с себя, сворачиваю в комок и запихиваю в дальний угол шкафа. Голая, я растягиваюсь на кровати и дышу, но этого недостаточно. Мне продолжает казаться, что я задыхаюсь. Обогреватель гремит, он старый и работает наполовину, воздух ледяной, но я лежу в поту. Если бы я могла снять кожу, как мокрую одежду, я бы сняла.

Трясущимися руками я беру телефон и включаю. От Стэнли один пропущенный звонок, он оставил голосовое сообщение. Дрожащим пальцем я нажимаю на кнопку, подношу телефон к уху и слушаю сообщение:

«Элви, я… когда ты получишь сообщение, перезвони. Мы можем поговорить об этом. Что бы ни происходило, как бы я тебя ни ранил…»

Я нажимаю на кнопку, удаляя сообщение.

Я не могу вернуться. Если я останусь со Стэнли, я могу серьезно его покалечить. Любая глупая мелочь выводит меня из равновесия и может вызвать срыв, он в два счета попадет из-за меня в больницу. Но даже тогда он сквозь боль будет улыбаться и прощать, потому что он не понимает, что я чудовище. Он будет кормить, оберегать и любить чудовище, пока оно не сожрет его по кусочку.

Как мама.

Я закрываю глаза и медленно вдыхаю. Странное, холодное спокойствие снисходит на меня, и в нем я знаю, что мне нужно делать. Я должна его отпустить. Для его же блага. Если я уйду от него сейчас, его это ранит, но он переживет. Если останусь…

В голове вспыхивает яркое и ясное воспоминание — холодная рука, выскальзывающая из моей.

В глубине души я всегда знала, что у нас со Стэнли ничего не получится. Я просто фантазировала и была слишком эгоистичной и наивной, чтобы это признать. Мне хотелось испытать, пусть даже на один миг, каково это — быть нормальной. Это был сон, и теперь он закончился, Стэнли мучается из-за моей глупости. Я не могу изменить то, что натворила, но могу сделать так, чтобы не было хуже. Быстро и навсегда перерезать пуповину.

Я отправляю ему сообщение: «Лучше нам больше не видеться».