Тараканьи бега 2

Вилления покачала головой:

— С правами всё нормально. Дотронься до плиты, — Ольга послушалась. — А теперь до её рук, — руки были ощутимо теплее. — Замок тебя принял. Но лик Моры не посветлел. Она чем-то недовольна.

— Я схожу в храм, и служитель… — и она поморщилась: — Кажется, я догадалась о причине.

— Поделись.

Ольга заколебалась, но нет — эти сведения не повредят её анонимности.

— В прошлой локации я выполнила квест её храма, но взять награду тогда не хватило времени, а потом, уже в этой… Слишком здесь много моря. Я здесь уже почти месяц, а вон, даже дома до сих пор не имела.

— Пренебрегаешь божественной благодарностью? — укоризненно вздохнула королева.

— Завтра же…

— Прими совет — сегодня же! Сейчас! Мы уезжаем — хочешь с нами?

На королевские предложения не отвечают “нет”.

— Вы так добры!

— Проводи мастера Толлония к накопителю. Ему работы на пару часов. Ты даже можешь успеть вернуться. А не успеешь — мастер по своим следам выйдет. Охрана его выпустит. Так же мастер?

— Да, ваше величество, не первый раз, — улыбнулся белобородый волшебник.

— Не задерживаю. Нас охрана выпустит тоже. Ольга, мы ждём тебя!

— Слушаюсь, ваше величество! Мастер, Вы же покажете путь?

— Ох, милая девушка, какой-такой путь! В соседнем коридоре всё. Тридцать ярдов всей той дороги, — чуть засмеялся старик.

— Пожалуйста, пожалуйста, дождитесь меня! — сразу же за дверью начала умолять его Ольга. — Вы мне хоть дворец покажете, а то я в нём ещё и заблужусь!

Она и вперёд забегала, и в глазки деду заглядывала. Она почти поражалась на себя. Иногда ей казалось, что тело юной красавицы не особо ждёт команд со стороны умудрённых жизнью мозгов и действует само. Впрочем, результата оно добивалось. Вот и сейчас дедок так блаженно разулыбался, что было понятно — дождётся.

Только Ольга не знала, что архимаг предварительно переговорил с королевой, да и таких шустрых девчонок у него было… в «ученицах»… не один десяток.

— Да, милая девушка, но ты же покажешь мне свою удивительную алебарду? Которой сумела расправиться с поррогрием?

«Вот тебе и дедок!» — едва не споткнулась Ольга.

— Только уж пожалуйста, там, в храме, не задерживайся, — опять усмехнулся он. — После заката я здесь не останусь.

— Вы боитесь темноты? — удивилась Хельга.

— Я… Не люблю бесплатно работать. А королева любит… как бы это по верноподданней… любит быть экономной.

— И какая бесплатная работа здесь может случится после захода солнца?

— Ты не догадываешься?

— Массовое пролитие крови в прошлом? Но это было почти двадцать лет тому назад!

— Не какое-то, там, “пролитие” — массовые убийства, девушка, убийства. После которых все эти годы замок оставался безлюдным. В нём не целовалась молодёжь, не смеялись дети, не радовались уюту и покою взрослые. В нём не проводились святые обряды. В нём, насколько я знаю, даже не пытались отмыть ту самую пролитую кровь. Да что я! — в нём вечерами даже свет не зажигали!

«Я не боюсь призраков», — хотела сказать Хельга и промолчала. Кажется, придворный маг считает, что призраками здесь уже не обойдётся. Она пригляделась к старику, точнее к его системной метке:

«Толлоний — архимаг, 49 уровень.»

Он перехватил её взгляд.

— Не обманись, милая барышня: я сейчас на службе у Её величества. Которая заключается в зарядке накопителя. Почти сразу после её окончания у меня останется только мой родной уровень — 19-ый.

— А если отложить зарядку на утро?

— Систему не обманешь, — покачал головой старик. — Если я не приступлю в самом скором времени — уровень слетит раньше. И тогда я не выполню заказ. Оплаченный заказ.

— А если я оплачу Вам ещё один заказ?

И старик расплылся в улыбке:

— А вот это уже деловой разговор. Но у меня будет несколько условий… — и больше Хельга на его губы не смотрела, она смотрела в глаза… — серые, можно бы сказать — бесцветные, но у неполированной стали — тоже блеклые цвета. Мэтр, вон, даже на Вы перешёл! — Первое. Боюсь, более чем двенадцатилетний период тьмы этого строения высветить одному мне, даже с Вашей помощью, даже учитывая то, что Вы умудрились в одиночку одолеть поррогрия, — не то, чтобы не получится, но потребует ненужного риска, ведь здесь мы не в Вашей любимой стихии и Ваш наиболее развитый наверняка параметр — “плавучесть” — бесполезен…

С мастером Хельга договорилась в пять минут (шесть золотых. Маг просил десять, а когда она отходила от него, он уважительно качал головой — учись, торговец!). Но потом была ещё и получасовая поездка с высокородными подругами детства. Предъявлять королеве претензии о добавочных расходах было бесполезно: историю дворца Ольге описали, про случившуюся в нём резню сказали прямым текстом. Зная обо всём, Вы деньги заплатили? — он Ваш. Со всеми его запущенными розами и такими же проблемами. Мало того, давние подружки, явно увидев… а не организовав ли её?! — увидев некоторую взъерошенность молоденькой девушки, принялись в четыре руки, два языка и в две пары органов наблюдений буквально ощипывать её!

Лошадки, запряжённые в карету, неспешно трусили по дороге, а эти две стервы с треском, как перышки с дохлой тушки! — сдирали с неё слой маскировки за слоем. В конце прогулки Ольга попыталась спрятаться в болтовне о нарядах, так они и там умудрились подловить её: «Какие у тебя древние предпочтения! В какой же глуши ты у себя, в своих верхних мирах жила!»

По счастью, это была уже прихрамовая площадь, и у Ольги получилось замять ответ. Но Луизза успела дотронуться до её голого влажного плеча:

— Душно тебе в наших каретах! Тебе бы в море, да? Вернёшься — во дворе оглядись, найдешь у левой границы, которая на океан смотрит, эталис. К нему дорожка была. Рядом рассмотришь укромную калитку. Тебя, хозяйку, она выпустит. Впустит потом, конечно же, тоже. Тропинка ведёт в бухточку. Не внутреннюю — океанскую. Искупаешься.

— Спасибо-спасибо!

Ольга выскочила из кареты. А те двое только переглянулись…

— Да, ты права, — через некоторое время усмехнулась Луизза, — тайн у неё, как икры в белуге! Бедняжка — аж в пот бросило! Но вот не хочется мне их из неё выковыривать, совсем не хочется…

— Разобралась почему?

— И в этом разбираться — не хочется… — подруга королевы пожала плечами, а потом покачала головой: — Не тянет меня что-то вдруг оказаться впутанной в её личные отношения с многоликой Морой…

— Неудовольствие пренебрежением — это “отношение”?

— Просто представь, как надо засветиться, чтобы Мора начала различать её среди мирриада прочих песчинок! Что же это за квест такой девочка умудрилась найти в нулёвке?

— Финальный. Подробностей не знаю. Но награда… Только золотом она получила шесть тысяч. А ещё шесть артефактов — каждый по тысяче.

О том, что два из них — теперь у неё, королева умолчала.

— Подожди, — деньги, артефакты и ещё что-то лично от Моры?! За один квест?! Так не бывает!

— Хм… Значит, квест был не один… Принапрягу-ка я библиотекарей — пусть они покопаются в сообщениях Системы. Вдруг выкопают что-нибудь.

— Вил… — опять покачала головой Лиз. — Только осторожней! Если ты тоже заимеешь личные отношения с богиней смерти… Предупреди своих книжников о сугубой секретности твоих раскопок. Очень не хочется мне, чтобы они своими лопатами приманили в нашу уютную заводь монстров больших глубин. Или даже не морских, а каких-нибудь сухопутных зверушек. Особенно двуногих. Многоликой на забаву. Как восемнадцать лет тому назад.

— Не запугивай. Я поняла. Предупрежу.

Высадили Ольгу у въезда на центральную площадь, так что, отойти чуть в тень и поменять почти придворный наряд, на невзрачное платьице простолюдинки у неё место и время было. Пытаться стать невидимой на многолюдье Ольга не стала. Достаточно того, что взгляды окружающих на ней не останавливались. Её видели, об неё не спотыкались, ей уступали дорогу или кричали: куда прёшь, лахудра! — но отведя глаза, тут же забывали и её фигуру, и лицо, и наряд. Как не было.

*Храм Всех Богов всюду — одно из старейших зданий города. И стиль их повсюду одинаков. Раньше он даже Хельге нравился — монументальный, неприступный — последний городской оплот. А некоторую простоватость его скрашивали башенки, скульптуры, арочные окошки, витражи… Но, вернувшись в верхний мир, пожив среди дроу в их городах, она нагляделась на улицы где каждый дом красив по-своему, и каждый из них словно выставлялся перед соседними и всеми вообще, как красавицы на каком-нибудь многолюдном приёме… Особенно на таком, где люди — в меньшинстве.

Теперь ей пост-варварская архитектура не нравилась совсем — огромные чемоданы без ручек с нелепыми башнями.

Центральные залы в островном Храме были отданы морским или водным божествам. В них Ольга десять золотых оставила тоже. Но искала она угол Гнотуса. Море морем, но, если бы не его одёжка, кутулш мог бы её учуять. Да и не только. Она опять вспомнила, как вжималась в скалу, а из провала вылетали изломанные тела преследователей, словно ехидная иллюстрация к парадоксу торговца: «Жаждущий отмщения должен прийти на берег великой реки, устроиться поудобнее и ждать, когда течение пронесет мимо труп его врага». Авторство представления было довольно прозрачным.

Поначалу она пыталась определиться с системой застройки и заполнения храма, но здание было большим, да ещё и в несколько этажей, она бросила мудрствовать и пошла, куда глаза глядят, и вскоре нашла себя на цокольном этаже, у скульптуры, у которой намёк на женскую фигуру образовывало переплетение корней.

В пантеоне Дианеи Хельга когда-то разбиралась на уровне эксперта и Катли узнала сразу. Подумала: «Немного не туда», и уже повернула, как почувствовала скользящее движение по плечу. Обернулась. Это старушка-служительница трогала её за руку.

— Благословите, мать! — вежливо поклонилась ксана.

— Как мне тебя назвать, дочь моя?

«Не видно, что ли?!» — мысленно буркнула ксана, но тут же опомнилась: может, та видит больше?

— Меня поименовали Ольга.

— Ох, уж мне эти нижние! Чего только не напридумывают, — вздохнула старуха. — Благословляю тебя, Ольга. Да будут ноги устойчивы, а руки — крепки, дабы удержала ты свою жуть в полном подчинении. Чтобы не попала она не в те руки.

«Какую ещё жуть?» — успела занедоумевать ксана, но старуха протянула обе руки:

— Дай мне её.

До девушки дошло, и на чуть хмыкнула:

— Пожалуйста!

Опустила в протянутые руки древко алебарды, убрала руки и с улыбкой приготовилась извиняться. Но алебарда не загремела, падая на пол. Женщина брезгливо поморщилась, глядя на оружие, но пересилила себя и не стала спешить:

— Передашь… — она заколебалась с поименованием, и нашла нейтральное: — передашь напарнику, чтобы тоже зашёл к моей богине, — потом покрепче ухватилась одной рукой за древко, а другой провела вдоль него. — Теперь у тебя её не вырвут, — и опять поморщилась: — Забирай!

Хельга еле удержалась, чтобы сразу выхватить своё оружие! Нет, опустилась перед жрицей на колено и приняла его. Сбыв нечестивое с рук, старушка сразу подтеряла грозности. Она как-то по-домашнему улыбнулась и пригладила Ольге плечо цепкими, словно корешки, пальцами.