Тараканьи бега 2

История, что дочери владык оказываются едва ли не беззащитнее простушек, особой новостью для Майи не являлась. Да чего уж там, она и сама могла вляпаться в подобную же дрянь! Девушку история заинтересовала.

Скоро выяснилось, что орчанка теряться не стала — быстренько подцепила другого мужчину. Орки поначалу плевались — человека! Новичка, слабака! Но слабак на дуэлях победил нескольких орков. А потом парочка ушла. Город окружали степи, орчанку них искать, что мышь в огромном амбаре, но по следу, как стаю диких котов, пустили асов поиска, да и мужчина… Новичок, человек, в чуждых для него равнинах — как ёжик в тех же амбарах.

Орки в посольстве между собой уже ставили, сколько те продержаться — сутки, двое? Не выиграл никто — следопыты обнаружили, что те пошли не за город, а под него. В городские подземелья. Сразу сунуться следом степняки не решились — им пришлось искать проводников-гномов…

Следующая новость — уже назавтра. Гномы привели охотников к завалу, но разбирать его отказались: у вас столько золота нет, сколько здесь вложить надо, чтобы вообще всё не рухнуло.

«— А Кеттара?! — оркскую ханшну звали Кеттара. — Она жива?»

«— Спросите Мору.» — хмыкнули гномы.

Но не на тех нарвались — Мору спросили. Тысячу золотых поднесли в храме, и задали тот же вопрос. И нарвались на ответ:

«— Она ещё вас всех переживёт.»

Орки поначалу поморщились, потом, поняв, что девушка жива и жить будет, вздохнули с облегчением, а потом…

Высокой тёмной Джимайе Аркенанне ехидные объяснения жрицы были не нужны, она захохотала раньше. А жрица сказала:

«— Я бы на вашем месте теперь очень озаботилась её безопасностью, а конкретно — её долголетием.»

«— Почему?!» — изумились наивные дети степей.

«— Ну… — пожала плечами старуха, — неужели непонятно? — ведь все вы, как разглядела моя богиня — умрёте ещё раньше. Скажем, если она — послезавтра, то на завтра можете готовить себе гроба… Ах да… Вы же сжигаете трупы… Тогда закупайтесь дровами.»

Орки в посольстве теперь гадали: кто входит в число тех, которые “все”. Например, высокий хан, давший золото и отдавший приказ — он как?

Но посмеивалась Джимайя Аркенанна недолго — к её изумлению вскоре сработала ордалия. Та действовала в обоих мирах — не пересекаясь, правда. Как чернь у орков (У тех, которые тоже из высших семей.) А так как в Дианея — она из Семьи была самая старшая (единственная), то и приняла сигнал-отчет.

Да это же Сверг! — дошло до дроу. Это чашка с кростасом, которую она забрать у него поначалу всё откладывала, а потом в суете и вовсе забыла! И он кого-то из неё угостил. Кого-то?! Женщину! Орчанку! И ордалия её не превозмогла! Какую ещё тварь подцепил этот самец хомо?! Пока дроу приходила в себя, пока носилась по комнате, шипела — ордалия сработала вторично. Ещё одна?! Нет, та же. Но это невозможно! Ордалия однократна! Если не…

И тут Анне стало совсем плохо. Вторая попытка ордалии возможна лишь на следующем — на сексуальном уровне, когда кростас выпивает не кровь, а иную влагу нутра тела.

И вторая ордалия вновь подтвердила независимость — и в сексе! — орочей самки.

Последующие сутки Анна запомнила плохо. Под утро, кажется, сумела всё-таки заснуть. А потом дала о себе знать тётушка. Ну, ещё бы… Сам сигнал здешней ордалии она в верхнем мире почувствовать не могла, но наверняка полюбовалась на всё в живую.

— Кто она?! — завизжала девушка.

— Не скажу. За прошлые беседы я получила от Системы первое предупреждение. Как знаешь — третьего не бывает. Ни тебе, ни мне её мести не надо. Давай сэкономим второе на что-нибудь более серьёзное.

— А то, что сейчас — это шуточки?!

— Это мужчина, с которым у тебя был один-единственный татчит. Твоя силенсия не в счёт — он ею не воспользовался, чтобы не сказать — отверг.

— Увижу — убью!

— Убей.

— Как мне до него добираться? Год ждать?!

— Меня не подловишь, — где-то там, вверху пожала плечами “тётушка”. — Не скажу. Убей другого. Или других. Ты ж в Дианее. У вас с этим проще. Постарайся только не порушить отношение к себе местных. И высших. Это будет ограничивающими условиями, — у себя там скривила губки Астрейторра Агнория, — чтоб уж совсем неинтересно не было. А впрочем… Тебе в Дианее только год отбарабанить. Можешь и на репутацию наплевать. Правда, тогда светлая Таурэтариэлль тебя тоже не примет… Зато вволю погуляешь.

Разговор помог. У неё даже хватило сил обдумать его. И понять, на что намекала старая карга, упомянув светлую. Если Рилль её “не примет”, то она — Анна — не сможет ей — Рилль — помочь, и все мечты о вилле на острове Гладиолусов, не говоря уж о целом острове, могут плакать горючими слезами.

И “тоже не примет”…Кто — “тоже”, Майя поняла тоже. Но тут только зубами скрипнула. Увидела б сейчас — точно убила. А пока убьёт другого. Кого-нибудь. Но охоту всё-таки надо легализовать — то есть получить заказ на убийство. И она знает, к кому обратиться. Уж не в мэрию!

Первая мысль была о Горхагге — хозяине “Жолтого клыка”. Но тогда Анна будет обязана ему. Хоть она к нему обратилась бы: «Нет ли у Вас кого, кого надо убить, а Вам его убивать нельзя?» — то есть услугу бы ему оказала — она. Но коготок увяз — и кранты котёнку. Рано ей ещё тягаться с этим монстром. Работать она с ним будет, а, вот, личной просьбы он от неё не дождётся!

Она пошла к Лисьенне ла Гради.

Та встретила её за чаем. Слуги тут же начали сервировать второй прибор.

— Джимайя, что у тебя стряслось?! — встретила её женщина.

Что отвечать придётся, Анна понимала, но, что всё было настолько заметно, не предполагала:

— Кажется, у меня увели мужчину.

— Ты хочешь выплакаться? — изумилась аристократка. — На тебя не похоже. Или, может, мне крикнуть, чтоб принесли чего-нибудь покрепче?

— Я не хочу напиваться — я хочу кого-нибудь убить.

— А-а, тогда другое дело, — почти улыбнулась женщина. — Только почему “кого-нибудь”, а не коварного изменщика?

— Он в другой локации, куда мне хода ещё долго не будет.

— Так ты не шутишь… — покачала головой ла Гради. — Всё интересней и интересней. Не была я ещё знакома с высокими тёмными. И зачем ты здесь?

— Твой молодой человек ещё не отомстил за отца?

— Нет. Я запретила. Как воин — он слаб.

— Запретила — и он послушался?!

— Я ему сказала: если с тобой что случится — покалечат или вообще убьют, так твоя семья мне никто. Денег им я даже на твой гроб не ссужу, — женщина почти оскалилась: — А, уж не говоря о матери, у него сестра на попечении. Куда ей тогда прямая дорога, ему и без меня объяснили, — и, тряхнув головой, уставилась в глаза той, что напротив: —Теперь быстро, очень быстро объясни мне, причём здесь он?!

— Я советую тебе разрешить ему отомстить, а мне дат ь задание сопроводить его.

— Тебе?! Тебе, только что брошенной экзотической молодой красавице, сопровождать моего мальчика?! Ты думаешь я полная дура или совсем сумасшедшая?!

— Опомнись! — не выдержала Анна. — На мне клятва Системы висит! Ты не помнишь, что на ней ограничения по времени нет?

Было видно, как Лисьенна ла Гради проговорила про себя текст клятвы.

— Всё равно не пущу. Если с ним что случится, я… я… Мне тогда хоть самой себе гроб заказывай. Я сдохну!

— Я твоего Эженнра видела и тебя понимаю. И ещё одно я понимаю: ты его от мести не удержишь. Он сорвётся и уйдёт. Или не сорвётся, а целую неделю будет тренироваться, решит, что готов и всё равно уйдёт. А что за неделю ему хорошо, если его хоть начальной стойке обучат, ты понимаешь? Или купит свиток меча первого уровня и решит, что теперь ему никто не указ и никто не соперник!

— Хочешь сказать, что у тебя меч двадцатого?!

— У меня меча совсем нет. У меня есть кинжал — восьмого. Я не боец — я убийца. И я буду рядом с твоим мальчиком не сражаться, а убивать противостоящих ему. Или хотя бы их обездвиживать.

Анна уговаривала женщину почти час. Последней каплей стало, как ей показалось, фраза, что:

— … и он больше не будет красавчиком-пуделем, а вернётся к тебе молодым волком, только что впервые отведавшим живой крови.

Та едва ли не заоблизывалась.

Одевали парня вдвоём. Меча не дали. На поясе у него появился кинжал. Четыре ножа разместились под одеждой прямо на теле — на всех четырёх конечностях — Анна поделилась соответствующими ножнами. А под верхней одеждой… Лисьенна приказала принести светлую кольчугу. Тонкая, явно жутко дорогая. Анна её тут же испытала — расстелила на столе и со всей мочи заехала по ней кинжалом. Клинок стальное плетиво не пробил, но всё равно из своих запасов она выложила ещё и специальный корсет. Тот предназначен был не для балов, а вот для подобных вылазок. Его пластины защищали живот, почки, печень от воровских лезвий типа шила. На мальчика налез.

Но, чем плотнее одевали парня, тем менее уверенной выглядела его аристократка. Она, казалось, просто видела, как в её Эженнра вбивают разнообразное колющее и режущее. Парень это дело почувствовал тоже и ждать, например, боевых перчаток не стал. Он даже не стал слушать или обсуждать “план”:

— У высокой Джимайи Аркенанны опыта больше, чем у нас обоих. Она мне всё по пути расскажет!» — и двинул на выход.

— Прощаться запрещаю! — кинула дроу несчастной женщине: — И не провожай нас. К полуночи вернёмся.

План был прост. Чистенький, довольно богатенький мальчик, выставляясь перед девочкой решил поиграть в экзотическом месте в карты. Деньги засветит, но играть будет недолго. Если пару раз проигрывает: «Эх, карта не идёт!», если выигрывает: «Всё! Свой куш сегодня я сделал! Везуха мне здесь! Завтра ещё приду! Один! А то девочке спать пора.» За ними, как раньше за его, вдруг выигравшим отцом, наверняка выйдут двое-трое. За его отцом выходили вдвоём. Правда, тот был сильно пьян. Клички и внешние приметы убийц Эженнр уже знал. Его задачей будет не умереть сразу. Продержаться с десяток секунд.

— Лучше сразу, как выйдешь за дверь — беги. Ты хоть дрался когда раньше?

— Я вырос на улице. Не в центральном районе города. Выжил. Но если их будет не трое, а больше?

— Вряд ли. Выглядишь ты достаточно безобидно, я буду — вообще никак. Лишние люди — лишние участники дележа. А увяжутся больше — больше мне достанется. Твоих — тебе оставлю. Не беспокойся.

— Сейчас ты не выглядишь “никак”.

Совместная авантюра, в которой ей предстоит быть “его девочкой”, и внешне близкий возраст подвигли парня на некоторую фамильярность — “ты” произнёс он почти не запнувшись. Анна поймала себя на том, что у неё от этой обмолвки дрогнуло сердце. «У меня клятва Системы!» — напомнила она главному органу системы кровообращения… да и прочим органам прочих систем — тоже.

Волнения придало внешности мальчика ещё более очарования, а близкая серьёзная опасность не спровоцировала ни на один пятнающий его поступок, жест, слово. А от фамильярности отучить — время и возможность у неё ещё будут.

— Ты удивишься, — с некоторой задержкой ответила она на его сомнения.

— Ты хотела… э-э-э… приватности в этом деле. Дроу в городе — наперечёт, тебя потом смогут вычислить.