Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев

Режь ближнего

Мы не можем утверждать, что с останками неандертальцев, найденными под открытым небом, производили какие-то намеренные действия, однако в ходе недавних исследований выяснилось, что в пещерах и скальных навесах с телами умерших происходило нечто отличное от погребения. Выявляется все больше случаев присутствия на костях неандертальцев бесспорных признаков разделывания, и это касается даже тех первых останков, что были найдены в гроте Фельдхофер. Встречается почти полный спектр приемов, используемых при разделке туш животных: свежевание, расчленение, рубка, соскребание мяса с костей. Иногда также разламывали и дробили кости в труху. О таком поведении неандертальцев известно еще с 1899 г. — впервые оно было зафиксировано на сотнях костей в Крапине. Все фрагменты скелетов множества индивидов подверглись разделке: с них сняли кожу и мясо — даже с черепов, — плюс некоторые кости были раздроблены. Это открытие, сделанное на заре исследований каменного века, интерпретировали как каннибализм, что дало основания считать неандертальцев агрессивными существами.

Зато признаков разделки на скелете Ле Мустье 1 не замечали десятилетиями. В первых публикациях, в дневниках Клаача и на оставшихся фотографиях[179] памятника заметна странная поза скелета. Череп лежит лицом вниз под углом к позвоночнику, нижняя челюсть отделена. В отличие от дневниковой записи и сделанного Клаачем наброска, согласно которым некоторые кости верхней половины тела находились в анатомически правильном положении, на фото видно, что длинные кости рук торчат из-под затылка; тело было не в сочлененном состоянии.

Современный анализ показал, что подросток из Ле Мустье был не только расчленен, но и разделан. С его черепа содрали кожу и мясо, удалили язык, отрубили челюсть, разрезали ее на куски и, возможно, пытались расколоть, а также сняли мясо с одного из бедер. При этом любопытно, что части его тела не разбросаны по площадке, а череп и нижняя челюсть фактически лежали рядом друг с другом. Кроме того, на фото и в отчете отражено, что лицевая и лобная части черепа лежали непосредственно на очень крупном и плоском по сравнению с соседними камне[180].

Крапина и Ле Мустье хоть и разделены многими десятками тысячелетий, но относятся к позднему неандертальскому периоду. Именно тогда, примерно 130 000 лет назад, разделка тел стала если не повсеместной практикой, то уж точно не редкостью. Во многих случаях разница в отношении к останкам гоминин и животных практически отсутствовала, везде особое внимание уделялось поиску костного мозга. Хороший пример тому — недавно открытая стоянка в гроте Сирон, расположенном к юго-востоку от Перигора. Там найдены зубы неандертальцев с обломанными корнями — вероятно, из-за того, что челюсти дробили в поисках костного мозга.

Впрочем, как ни странно, но прямых доказательств того, что неандертальцы употребляли в пищу разделанные тела, не так много. Следы от зубов встречаются редко и на костях животных, а уж на останках гоминин они привлекают особое внимание. Как минимум на одной длинной кости ноги из Крапины есть неглубокие парные канавки — будто кто-то грыз ее, как кукурузный початок.

Однако в целом следов от зубов крайне мало. Это особенно заметно, если сравнивать с каннибализмом, процветавшим в разные периоды времени у Homo sapiens. Около 15 000 лет назад как минимум шесть человек — возможно, представители разных поколений из одной группы — были освежеваны в пещере Гофа на юго-западе Великобритании. Их обработали так же, как и добытых на охоте животных, и все их кости перемешаны, но колоссальные 65 % имеют следы разделки, и почти половина — следы от зубов.

Кремация останков гоминин также очень редко встречается у неандертальцев, и это можно истолковать двояко. Хотя три обожженные косточки, обнаруженные в Сафаррае (Иберия), были найдены в зоне очага, это могло быть случайным, как и следы гипотетического приготовления мяса животных на огне. Однако в Крапине тоже присутствуют следы горения, а с учетом многочисленных признаков разделки и поедания тел справедливым будет предположение, что иногда их готовили на костре.

Предположим, что хотя бы в некоторой степени каннибализм присутствовал. Тогда возникает вопрос: зачем? Примеров становится все больше, и современные методы анализа указывают на причины менее очевидные, чем простое восполнение калорий. В Крапине, несмотря на явное присутствие целых тел, для разделки явно не выбирали наиболее ценные в питательном отношении кости. То же самое в Эль Сидроне: в предыдущих главах говорилось о биологических особенностях и поведении тринадцати или более найденных там индивидов, но следует добавить, что их тела, возможно, также были распотрошены. Кости подверглись интенсивной обработке и имеют следы расчленения, срезания мяса и раскалывания.

И все же это выглядит совсем не так, как при обычной разделке туш животных; нет какой-то системы или акцента на самых питательных частях тел. На костях нет следов повреждения хищниками или атмосферного воздействия, а некоторые части грудной клетки, рук, кистей и стоп остались сочлененными. Более того, необычна выборка обнаруженных частей скелета: кости лица в основном отсутствуют, зато присутствует подъязычная кость (чрезвычайно хрупкая кость, поддерживающая голосовой аппарат) и на удивление большое количество пальцев ног. Кроме того, в Эль Сидроне наблюдается закономерность: большинство насечек обнаружено на детских телах, что трудно объяснить исключительно питанием.

Давайте отвлечемся от тел и подумаем о каннибализме как таковом. Для любого вида, живущего небольшими группами при низкой плотности населения, регулярное поедание сородичей — прямая дорога к вымиранию. В этом нет плюсов даже с экономической точки зрения: по сравнению с животными приблизительно того же размера тела гоминин на удивление бедны питательными веществами.

Было ли дело в недоедании? Жизнь охотников-собирателей полна трудностей, в некоторых современных племенах знают о массовом голоде и боятся его, хотя это и редкое явление. Была ли ситуация во времена неандертальцев намного более отчаянной? Некоторые случаи каннибализма связывают с тяжелыми условиями ледникового периода. Например, в Комб-Греналь из уровня 25 происходят расчлененные и освежеванные останки двух взрослых, двух подростков и двух детей, датируемые примерно 65 000–70 000 лет назад, и многочисленные кости северных оленей, ассоциируемых с холодами.

Но все не так просто. Ле-Прадель, который мы рассмотрели в главе 10, несомненно, представлял собой относящийся к индустрии Кина лагерь охотников на северного оленя, однако новые данные указывают на то, что климат там был ненамного холоднее, чем сегодня в Уэльсе или Шотландии. И это важно, потому что среди убитых животных там есть разделанные останки как минимум девяти неандертальцев. Среди них были взрослые и дети. Их тела разделывали практически так же, как туши оленей: снимали мясо и разбивали концы костей — видимо, чтобы добраться до костного мозга.

Это сочли очередным примером каннибализма с целью пропитания, однако что-то тут не сходится. Дело не только в том, что в то время было не слишком холодно. Огромное количество разделанных оленьих туш явно указывает на обилие пищи — по крайней мере, сезонное.

Что касается противоположного конца климатического спектра, утверждалось, что относящиеся к межледниковью случаи разделки тел гоминин — результат голода, который испытывали не привыкшие к охоте на лесных зверей неандертальцы. Крапина относится к эемскому периоду, но, вероятно, уже после климатического пика, и может даже попадать в период ПЭЗ с экстремальным ухудшением условий окружающей среды, начавшимся 121 000 лет назад. Кости обнаружены в двух разных слоях, поэтому весьма вероятно, что практиковавшаяся там разделка охватывала длительный период времени.

Интересно, что существует еще одно место, где каннибализм был распространен, возможно, в то же время, что и в Крапине. Уровень 15 в пещере Мула-Герси на юго-востоке Франции датирован примерно тем же возрастом, а присутствие таких представителей фауны, как дикобразы, может указывать на жаркий климат. По крайней мере на половине останков шести неандертальцев — старика, взрослой женщины, двух подростков и двух детей — есть следы разделки. Этим в Мула-Герси занимались весьма интенсивно: с черепов снимали кожу, удаляли языки, расчленяли суставы и конечности, сдирали с костей мясо и дробили их.

Но есть аргументы и против вызванного межледниковым климатом голода. Такие памятники, как Ноймарк-Норд, показывают, что неандертальцы приспособились к лесной охоте: точными ударами копья они убивали ланей и порой даже оставляли на месте хорошее мясо и костный мозг. Мишенями становились и огромные слоны; даже если скелет слона и копья из Лерингена говорят не об охоте, а о добыче падали, еды этим эемским неандертальцам явно хватало. Конечно, была доступна и более мелкая дичь, в том числе черепахи или бобры. Кроме того, не заметно, чтобы на объектах с разделанными тушами показатели недоедания были выше, чем в других местах или даже по сравнению с некоторыми современными охотниками-собирателями. Есть лишь одна закономерность, связанная с окружающими условиями: это полное отсутствие следов разделки добычи за пределами Европы.

Возможно ли такое, что каннибализм не был связан с особыми климатическими условиями, а неандертальцы просто безжалостно поедали более слабых индивидов? Тогда наибольшему риску подверглись бы дети и старики, но среди разделанных тел их число не превышает число подростков и взрослых. Кроме того, в Мула-Герси найден один из крупнейших по размерам неандертальских индивидов, нападение на которого, несомненно, было бы рискованным.

Еще одно возможное объяснение — враждебность по отношению к чужакам. В частности, в качестве примера каннибализма, мотивированного агрессией, приводят находки из Гойе. Здесь следы от разделки найдены на черепах, берцовых и бедренных костях, что говорит о целенаправленном поиске мяса и костного мозга. Огромное количество насечек от расчленения и скобления обнаружено более чем на трети останков, присутствуют даже нечасто встречающиеся надрезы от потрошения в области таза и ребер. Кроме того, множество костей расколото (единственная целая кость — верхняя фаланга пальца) и раздроблено — все это указывает на поедание. Предположение, что кости принадлежат чужакам, на которых напали и съели, основано на толковании результатов изотопного анализа, в соответствии с которыми это были пришедшие издалека индивиды, а не местные неандертальцы, хоть бы и освоившие большую территорию, судя по данным о перемещении кремня.

Все же другие памятники подтверждают, что поедали соотечественников. Анатомические особенности тел из Крапины и Эль Сидрона позволяют предположить, что умершие были близкими родственниками, скорее всего, из местной популяции. Изотопный анализ костей Мула-Герси показывает, что как минимум один из индивидов, чье тело подверглось разделке, возможно, вырос в месте, до которого было день-два ходу, в том же регионе, откуда в пещеру доставляли многие кремневые артефакты.