Телохранитель. Мы под запретом

Глава 30

СВЕТА

Уши закладывает, и я вижу клубы дыма, черно-серым облаком поднимающиеся в небо, усыпанное звездами. Дыхание перекрывается. Женя полностью накрывает меня собой, и я упираюсь лицом в его грудь, смотря вверх и ощущая его запах, действующий на меня сейчас совсем не как успокоительное, но единственное, что может удержать на плаву. Моя тоненькая веревочка, обвитая вокруг руки. Бешено колотящийся пульс лишает способности думать, есть только мои ощущения безопасности в этом маленьком заколке возле стен, сзади бетонная, а впереди из литых мышц.

— Ты как? — тихо спрашивает меня, упираясь лицом мне в щеку. Только дождавшись моего ответа в виде слабого кивка, он поворачивает голову, все еще не выпуская меня.

Мой потерянный и расфокусированный взгляд цепляет раскуроченную машину, наглухо бронированную, но однозначно лишенную возможности не взрываться. И не гореть. Судорожно сглатывая, понимая, что сейчас там вполне могли бы быть мы, если бы…не ссорились так долго. И стой мы чуть ближе, то вот та железка, что валяется в метре от нас, рассекла бы нам головы, а может и жизни лишила.

Я дрожу как осиновый лист, цепляясь руками за широкие плечи Жени. Мои руки соскальзывают, но я продолжаю цепляться, стоя так близко к мужчине, что слышно запах его парфюма. Как у папы. Это немного успокаивает и не дает вывернуть свои внутренности наизнанку. Он закрывает меня собой и прижимает к стене, слегка поглаживая макушку. Совсем как папа делал в детстве.

Каждое прикосновение как удар током, прошивает насквозь и торкает до глубины души. В моих огромных глазах страх прорисовывается четко. В его — непоколебимая уверенность. Она сейчас и окружает нас толстым коконом, мешая мне полностью потеряться в отчаянии.

Дрожащие губы периодически прикасаются к коже мужской шеи, слегка покрытой щетиной. Я концентрируюсь на пульсирующей жилке и стараюсь думать о хорошем, вот только пот скатывается по вискам, мешает мне успокоиться. Это ощущение скольжения совсем как крутой вираж на аттракционе. Мутит. Живот скручивает от болезненных спазмов. Сильнее и сильнее.

Последние несколько месяцев я все-таки нахожусь в стрессе, а потому такое самочувствие для меня не новость, но каждый раз как в первый раз.

Мой телефон начинает разрываться, вибрировать, но сейчас его выхватывает из маленькой сумочки Женя. Смотрит на экран и играет челюстью, переводя на меня потрясенный взгляд.

Я отчетливо понимаю, кто мне написал, и я точно знаю, почему мой телохранитель в ярости.

— Женя, мне так страшно, — шепчу ему, понимая, что слова выкручиваются в непонятное нечто. Язык заплетается, а губы немеют. Мне кажется, что может схватить инсульт по меньшей мере.

Он играет желваками и смотрит на меня сверху вниз, совсем как на несмышленыша. При этом очень старается придать лицу нейтральный вид, вот только в глазах периодически вспыхивает огонь нечитаемых эмоций. Он не может сдержаться, он в шаге такого же взрыва, который случился за нашей спиной.

— Это он, да? Он написал? — сиплю, едва ли дыша при этом. Мне сложно даже моргать. Женя же молчит, но в глазах я вижу ответ, мне даже можно его не произносить…Женя.

Он надежный. Он сильный. Он меня защитит. Папа ему доверяет, значит, все должно быть хорошо. Все ведь будет хорошо? Обязательно будет, иначе просто и быть не может.

Вот только я понимаю, что если сообщения вызвали у отца панику, то сейчас ситуация вышла за все мыслимые и немыслимые пределы. Теперь просто сменой номера не обойтись. Это новый уровень, способный лишить меня жизни за полсекунды, ведь мой сталкер решился на покушение. Хотя нет, он по факту решился на убийство, но что-то пошло не так, вмешалась судьба.

Женя слегка наклоняется. Мой пульс начинает грохотать сильнее, и уши плавно закладываются от нарастающего давления. Бам. Бам. Я облизываю огненную кожу обветренных и потрескавшихся губ. Жилка на шее у мужчины начинает сокращаться сильнее, кадык поднимается вверх и опускается вниз. Я вижу, как ему тяжело, чувствую его звериный гнев, чьи огненные вибрации отходят от мускулистого тела.

Женя тихо шепчет у самых губ:

— Ничего не бойся. Я рядом. Я его убью, но ему тебя не отдам. Никогда.

Последнее слово звучит жестче, захват рук усиливается, мы сталкиваемся грудными клетками до вырывающегося из моего горла полустона.

Он стена. Он мой жилет. И страха больше нет.

На улицу выбегают люди, кто-то достает камеры и начинает снимать, ведь это такое событие, достойное социальных сетей. Прикусываю губу, цепляясь мокрой ладошкой в руку Жени, он сжимает меня и тянет куда-то в сторону. Нам навстречу бегут Слава, Яна и Ася. Богдан с Мексом последние, осматривают цепким взглядом и достают телефон

— Света, господи! — меня хватают за лицо, я слышу крики, но до конца их не осознаю. Слава что-то кричит мне, но все сливает в один сплошной гул. Только лица меняются.

— Спокойно, езжайте домой, — командует Женя, ведя меня куда-то в сторону.

— Рус в курсе? — кричит Яна вдогонку, но ответа от нас нет. Я оборачиваюсь и цепляю своих близких, в шоке взирающих нам вслед. И только одно лицо не смотрит на меня, а смотрит на полыхающий огонь…девушка Славы, Валя, словно любуется пламенем, а потом переводит нечитаемый взгляд на меня. Я хмурюсь, не до конца понимая, что же на самом деле происходит.

— Быстрее, — злится Женя, подхватывая меня на руки, потому чтоя медлено перебираю ногами, не успевая за его широким шагом. Без понятия, куда мы так несемся, но калейдоскоп вирадей вокруг меня подвешивает за воображаемую веревку вверх ногами. Я цепляюсь за шею и смотрю на группку людей, столпившихся вокруг пылающего автомобиля моего отца. Тошнота подкатывает к горлу, и кажется, что все внутренности мои сейчас вывернутся наружу. Носом прижимаюсь к плечу своего телохранителя, старая ь дышать ровно, но не получается. Никак.

— Женя, мне плохо, — сиплю, прикрывая дрожащей рукой рот. Чувства навыворот, ощущения такие, словно я после трехчасового катания на карусели. Женя не останавливается,

— Света…

— Я сейчас вырву! — отчаянно кричу, и он отпускает меня возле кустов, удерживая волосы на затылке, пока я выворачиваюсь наизнанку. Все конечности дрожат, а мысли хаотично скачут в голове. Мне кажется, именно так и развивается посттравматический шок.

Нас только что чуть не убили, как я должно реагировать? Я не могу как он. Не могу просто идти и делать что-то. Прикладываю руку ко лбу и прикрываю глаза.

— Все?

— Я не знаю, — без сил оседаю на асфальт, но меня тут же подхватывают. Прижимаю к груди и ведут пальцем по щеке, огненными касаниями стараясь меня отвлечь. Но я лишь сильнее готова упасть в пропасть.

— Послушай меня, нам надо добраться до моего дома, сесть в машину и уехать. Мы с твоим отцом проработали все варианты, разобрав даже такой плохой.

Я не дышу и может даже не существую, слушая спокойный голос мужчины, словно ничего не случилось. Будто бы это абсолютная рутина. От смеха меня пополам сгибает, и я понимаю, что это нездоровая реакция.

— Нас могло не стать, — хриплю, мутным взглядом рассматривая собственные ноги и грязь под туфлями. Мужчина шипит и ругается громко, выдыхая в меня чистый гнев. Он ударяется множественными ударами тока о кожу.

Женя грубо разворачивает меня и цепляется за подбородок, принуждая смотреть на него. Большой палец ложится мне на нижнюю губу, сдавив плоть до боли. Сердце скачет вперед как ненормальное, отдавая во мне ударами молота о наковальню.

— Выкинь это из головы. С тобой ничего не случится, — жесткий взгляд рубит кожу, вспарывая и оголяя меня. Снимая все защитные механизмы. Я плачу, окончательно теряясь в пережитом, отчего Женя грубо встряхивает меня, продолжая:

— Соберись. Мы выжили, все остальное я решу сам. Тебе бояться нечего, твоя задача сейчас собраться и довериться мне, потому что я буду убивать, но тебя под удар не отдам.