Телохранитель. Мы под запретом

Глава 28

ЖЕНЯ

Мажор кивает понимающе, как будто он хоть на мгновение понимает, каков пиздец сейчас в реальности происходит. Затем поджимает губы и медленно окидывает внимательным взглядом меня, уже без шуток, после — снова осматривает Свету со скрупулезностью маньяка, отчего я начинаю его подозревать. Вот только не он сталкер, это стопудняк.

Черт, да я всех подозреваю прямо сейчас. Бесит!

Молодежь продолжает выпивать, а Света, поглядывая на меня время от времени, налегает исключительно на еду. Я же полностью игнорирую застолье, рассматривая людей, в конце концов, я сейчас ослеп от чувства ревности, а должен видеть в темноте даже самые мельчайшие подробности, способные навести меня на сталкера.

В носу гуляет аромат моей девочки, и периодами я прикрываю глаза, чтобы ощутить его ярче, нарочно лишая себя зрения для максимизации нюха. Второй бокал шампанского касается губ подопечной, и мне бы сказать что-то, но я залипаю на губах, что прилегают к кромке бокала, на языке, медленно слизывающем осевшую капельку на нижней.

Голова вращается, внутри распаляется пожар. Я изначально знал, что мне будет тут сложно, но не думал, что настолько. Невыносимо и до состояния трясучки.

Молодежь рассасывается по танцполу, и Света тоже встает, а ей чтоб выйти — надо двигать меня.

— Танцевать? — угрюмо спрашиваю, осматривая ее слегка расслабленный взгляд. Спиртное даже в малых дозах сделало ее такой, какой она была до всех событий, легкой, мягкой и необремененной страхами. Девчонка растягивает губы в улыбке, гипнотизируя меня движениями алых вишен, опускает взгляд и кивает.

Как ей запретить? Нет, другой вопрос. Какое право имею запретить?

А права иметь хочется.

Внутренне прошипев от злости, встаю и пропускаю ее, слегка задевая пальцами поясницу, когда она проходит мимо. С этого момента на меня Белова больше не смотрит, в отличие от меня, готового выкатить глаза из орбит, чтобы не пропустить каждое ее движение. Смотреть есть на что, оценивать есть что, да что там…пялиться есть на что. Среди зрителей не только я, но и пресловутый Мекс. Пусть сначала он стоит, привалившись к барной стойке вместе с Исаевым, но взгляд его от этого не перестает пялить туда, куда не только смотреть нельзя, в ту сторону даже поворачиваться не следует.

Я мониторю пространство, но не вижу угроз, кроме конченного мажора. Угроза моей нервной системе.

Яна присоединяется к девочкам, Агеева тягает Свету по всему танцполу, но исключительно с нашей стороны, за что ей сердечное «спасибо». У меня внутри все скручивается и закручивается банкой кипящего повидла. Вот крышку налепили и все, сиди лопайся.

Мой взгляд прилипает к одному объекту намертво, кажется, что я даже не дышу.

Вишенкой на торте падает сверху ушат ледяной воды на голову, когда к Свете подходит мажорчик с улыбкой на лице предлагая танцевать. Я не слышу слов, но вижу это предложение в жестах, считываю реакцию девчонки, радуясь, что она замирает, раздумывая над предложением. Слегка ведет плечом, наверняка анализируя.

Скажи «нет»! Нет! Нет! Внутренности закипают, пока я жду ответа, находясь в пяти метрах от них. Когда Мекс с самодовольной улыбкой, глядя на меня, берет ее за руку, я хочу оторвать ему голову, чтобы он вообще не мог лыбу тянуть. Никогда. И руки с корнем ликвидировать, чтобы не прикасался к ней.

Нахуй.

Первый порыв— устроить это ему прямо сейчас, запретить, я даже дергаюсь импульсивно в сторону танцопола, а потом сам себя оглушаю реальностью: какого черта? Ты не можешь ей запретить, ты сам от нее отказался. Ты ведь понимаешь это, больной ты на голову мудак?

Торможу себя сам, опуская стоп-кран, что еще хоть как-то срабатывает. Падаю назад на диван, ощущая, как все конечности от напряжения покалывает. Стоп.

Теперь дыши ровно и не смей устраивать скандал. В какой-то момент рядом падает дочь Агеева, запыхавшись, но не прекращая излучать веселье с парами спирта.

Кулаки все еще сжимаются, на что Ася хмыкает, а затем придвигается ко мне ближе, начиная вещать:

— Слушай, друг мой сердечный. Я все понимаю, но ты у нас наглый оказывается до пиздецов. А я думала, что сама наглая, да куда там. Вот смотри на нее. Красивая девочка, да?

Молчу, лишь челюсть играет, ходуном идет. Мне от бессилия скулы сводит, я разрываюсь сейчас противоречий. Встать и вломить ему и сидеть на месте, потому что какого хера? Ну вот какого? Танцует он с ней почти целомудренно, но это не аргумент! Особенно, если лапищи на ее талии!

— Ну ты можешь и молчать, конечно, а я продолжу, с твоего разрешения. Во мне уже две бутылки, и это развязывает храбрость. Тем более, если учесть, что через какой-то час придет мой грозный муж и заберет пьяную жену домой. Так вот: если ты сейчас проебешь свой шанс, она выйдет замуж вот за такого Бога Мекса, и кстати, вариант очень неплох, он в одной группе специального назначения с Бодей, мне Янка вот только что рассказывала, пацан хоть и нагловато-пошлый, но неплохой, упакованный, батя у него генерал. Мажорик, но не отбитый. Так вот она сейчас просто потанцует с ними, а он уже все себе в мозгах раскинет. Теперь внимание, вопрос знатокам: хер ли ты тут сопли жуешь и ее мучаешь? Или да, или нахер с пляжа и не мешай моей девочке устраивать личную жизнь. Я ее как дочь отца-цербера понимаю, и всеми фибрами души хочу й только счастья. Прямо сейчас. Решай. Рука у него, кстати, сползает на поясницу. Мммм, до задницы сантиметров пять, телохранитель, — последнее шепчет мне так тихо, но кажется, что только это я расслышал исключительно четко. Сжимаю руки в кулаки сильнее, уже слышится хруст, пока в крови начинается закипание, воспламеняющее меня изнутри синим пламенем.

Срывает клему, зрение начинает плыть и отдавать красным, словно передо мной тряпкой маячат, вызывая максимальный уровень гнева. Пробуждая. Самые главные страхи, где она становится чужой женой, где она дарит ласку другому, где рожает детей от другого, где старится с другим, а я так и остаюсь на затворках жизни наблюдать за ней и не смея даже пальцем провести по волосам.

Встаю резко, толкая от себя стол, ногами упираюсь в уголок, но эта боль вообще ничто по сравнению с тем, что нарисовало себе мое больное воображение от слов Агеевой. Умеет девка вырвать нервы и заставить искрить их. Одним махом, блять! Раз-два и пожар! Спасибо!

Подхожу как на шарнирах к Свете, мягко обхватывая руку, что до того сжималась грязными лапами, и толкаю на себя, уводя в сторону выхода. Ибо нехер!