Телохранитель. Мы под запретом

Глава 13

СВЕТА

Женя буквально ночует в моей палате, ночью по большей части сидит без сна. Лишь иногда на смену ему приходит напарник, занимает стул у окна, а мой телохранитель укладывается в кровать, приставленную возле противоположной от меня стенки, и спит несколько часов в полевых условиях. Совсем как в армии, честное слово. Я считаю это чистейшим бредом, потому что очевидно же — мой сталкер не решится на подобное вторжение повторно, ему зачем рисковать дважды? Даже если очень хочется меня напугать…Если бы меня хоть кто-то слушал в этой ситуации.

Папу в вопросе безопасности и крепчайшего маразма, разумеется, сломить невозможно. Он считает только свое мнение истинно верным, и никаким обсуждениям его решения не подлежат.

— Ты спал всего четыре часа, разве это норма? — лежа в кровати, я хмурюсь и смотрю на своего телохранителя, попивающего кофе в шесть часов утра. Его смена ушла минут пятнадцать назад, очень грозный и неразговорчивый дядька. В его присутствии мне страшно спать, например, потому что он больше походит на серийного убийцу. Вот и сижу/лежу втыкая в смартфон.

Женя поднимает на меня нечитаемый взгляд и спокойно отвечает:

— Я всегда так сплю, мне нормально.

Нормально. Понятно. Как всегда коротко и так, чтобы был ответ. Вариант отсутствия реакции не рассматривает, но при этом так отвечает, что мне даже продолжить скомканный разговор сложно. Словно обрубает специально, съезжая в рабочее русло. Хочется встать и прокричаться, но вместо этого…

— Не завидую твоей жене, — вырывается само собой, но реакции почти никакой. Я ведь знаю, что нет никакой жены, понимаю, что он явно одинок, если судить по отсутствию звонков извне. Но все равно хочется взять и огласить свой подспудный страх, ведь вероятность наличия обычной любовницы для спуска пара не исключена.

Ревность уже не знает с какой стороны меня ужалить.

— Я не женат и детей у меня тоже нет, — не смотрит на меня, но цедит как-то отрешенно-злобно. И возвращается к исходному действию…все так же пьет кофе, лишь пульсирующая на лбу жилка проявляется сильнее, да рука, держащая чашку, сжимает ее чуть сильнее. Моя же реакция настолько яркая, что краснющие щеки полыхают огнем и видно их явно с соседнего здания. Я хватаю бутылку с минеральной водой и, открутив крышку, хочу скорее прижаться к горлышку, но место этого содержимое бутылки выливается на меня, щедро смачивая легкую футболку и свободные шорты до колена. Боже.

Я смотрю на расплывающееся по груди темное пятно и встающие от контраста соски. По телу проносится особенный жар, явно ударяя вниз живота. Смотрю не только я. В шоке на меня смотрит и Женя, задерживаясь на груди непозволительно долго. Совру, если скажу, что у него зрачки не расширились, незаметным это явление для меня не становится…Секундный ступор сковывает меня стальными цепями. А затем адреналин лупит по всем точкам.

Вскочив как ошпаренная, я несусь в ванную, роняя на ходу тапки. Стыд затапливает с головой, и только закрыв дверь уборной изнутри, мне удается выдохнуть ставший комом воздух. Я оседаю по стенке и улыбаюсь как идиотка, четко осознавая, что мой телохранитель не совсем холодная и безжизненная глыба, какой хочет казаться. Спустя минуту в дверь стучат. Но я все так же сижу на полу, на холодном полу, в мокрой майке, прижимая при этом руки к груди. Здесь у меня нет вещей, и переодеться не во что. Висит мое полотенце да Женино.

— Свет, ты в порядке? — настойчивый вопрос звучит за дверью, и я слышу, как костяшки пальцев проезжаются по деревянной поверхности. Мое дыхание сбивается. В порядке ли я? Господи, да какой тут порядок…

— Да.

— Я принес халат, в твоих вещах не рылся. Выйду на минуту…

Вслед за этим в моей голове набатом звучит стук от тяжелых шагов. Из горла вырывается огненный вздох, и я прикладываю руку к стучащему сердцу. Оно скоро вылетит к чертовой матери с такими эмоциональными качелями. Мне и стыдно, и радостно одновременно.

Опять по краю над самым глубоким обрывом в моей жизни. Дрожащие руки скользят по коже лица, и мне кажется, что я прикасаюсь к открытому огню. Выдыхаю и медленно поднимаюсь, ругая себя при этом на чем свет стоит. В своих необузданных эмоциях совсем потерялась! Не хватало только еще сильнее заболеть.

Я с опаской открываю дверь, стягиваю с ручки халат и протискиваю его в выемку. Чего бояться? Он ведь сказал, что выйдет…Да даже если бы не вышел…

Но мне стыдно, и одновременно хочется повторить. Это вообще нормально? Кусая губы, я снимаю майку, она летит на пол, вслед отправляются шорты. Плотно закупорившись в пушистый халат, я смотрю на мокрую кучу вещей и испытываю странное счастье, что прорастает мелкими росточками в моей душе.

Он смотрел на меня. Смотрел. И ему точно нравилось то, что видели его горящие пламенем глаза.

Правду мама говорит, что я еще совсем ребенок порой. Сейчас вот точно со своей странной реакцией смахиваю на него. Уверена, что та женщина из кафе поступила бы совсем иначе. Она бы точно не сбежала с позорным румянцем на лице.

Настроение снова ухает вниз, и я выхожу из ванной, прихватив с собой пижаму.