Этюд в сиреневых тонах

— Проверила? — зло рыкнул Север, шагнув ко мне и дернув за руку, едва не впечатывая меня в свою грудь. Лишь успела выставить перед собой руки, чтобы окончательно не упасть в его объятия. Он резко наклонился, и я поняла, что сейчас произойдет. Но… — Убирайся, слышишь?! — прошипел он мне на ухо, отталкивая, словно я могла испачкать его. Я видела, какая ненависть бушует в его глазах, но только слабо улыбнулась. Вот и все.

— Конечно, дорогой, — пропела я, бросая мимолетный взгляд на растерянное лицо Анатолия. Тот остановился в нескольких шагах, раздумывая, стоит ли подойти или оставить нас еще наедине, но я лишь махнула ему, направляясь совершенно в другую сторону.

Старалась не сорваться на бег и не оглядываться. Слышала по тяжелому дыханию, что приступ близок, но остаться не могла. Ему помогут, — уговаривала себя, — я не нужна ему. Он отказался. Сам. Но глупое, глупое сердце упрямо твердило, что мы оба совершаем ошибку. Что биться оно готово только для него одного, и понимая, что поступаю неправильно, я свернула за ближайшие кусты… ***

— Да твою ж мать, Север?! Объясни мне, что это сейчас было?! — натурально взревел Анатолий, едва успевая подхватить брата под руку и усадить его на ближайшую скамейку. Север дышал с трудом, чувствуя, как с уходом единственно любимой женщины его покидает сама жизнь. Он прикрыл глаза, покорно глотая очередную таблетку, и едва успел удержать брата за руку, спешащего вернуть Сашу. Лишь проводил взглядом неестественно ровную спину женщины, понимая, что прогнал… ее сам, хотя обещал…

Много чего обещал, но выполнить это не смог. Так имеет ли он право отнимать у нее будущее?

— Не нужно… пусть идет, — чуть задыхающимся голосом проговорил он. — Так лучше…

— Кому лучше, брат?! Что вы тут оба наделали, стоило оставить вас на пять минут? Пять. Долбаных. Минут! — ледяным голосом отчеканил Толик, желая схватить этого зас… бестолкового братца и хорошенько встряхнуть. Прямо с самого детства и хотелось! — Кому из вас лучше? Тебе? А, может, ей? — он кивнул вслед девушке, но ее уже не было. — Ты хоть знаешь, сколько я искал ее ради тебя? И что?! Ты отпустил, не-ет, не просто отпустил, а прогнал, — взъярился снова Анатолий, заставив поморщиться Северина. Приступ снова отступил, оставив за собой пустоту и равнодушие внутри. А еще боль, которую, вероятно, не снимет ни один препарат. — Ты даже не знаешь, что она… хотела с собой сделать, — уже тише проговорил он, заметив, как медленно сбегает с лица Севера краска. Оно и так не блещет румянцем, а сейчас так и вовсе стало похоже на алебастровую маску. — Зря ты не проверил ее руки, — с горечью усмехнулся он, а Север снова тряхнул тубус, из которого высыпалось только две таблетки. — Сев, почему?..

— Больше не помогают, еще и закончились, — глухо проговорил Северин, рассматривая крошечные таблетки на ладони. Затем быстро отправил их в рот, едва поморщившись от привычной горечи. — Да и… какой смысл?..

Анатолий несколько долгих секунд смотрел на понурую фигуру брата, а затем как-то устало махнул рукой.

— Да пошли вы к черту! Оба! Эгоисты хреновы! — на крик уже не было ни сил, ни желания. Кроме одного — хотелось теперь набить кому-нибудь морду. Потому что бить этого задохлика, что стоял перед ним…. — Что вы натворили, скажи мне, брат?! Что вас заносит из крайности в крайность — то люблю-немогу, то… никаких нервов на вас не хватит, — устало закончил он, заставив Севера слегка улыбнуться. Толик он такой — побушует и успокоится.

— Поверь мне, брат, так будет лучше… для нее, — со вздохом проговорил он, снова обернувшись вту сторону, где исчезла Саша. — Ты же не знаешь…

Его мертвенные губы что-то беззвучно шепнули, а он сам снова едва не свалился со скамейки. Толик вовремя подхватил его, усаживая обратно. Нахмурился и набрал номер старшего Зарницкого, который приехал вместе с Севером на поиски Саши. Быстро обрисовал ситуацию, а затем снова повернулся к бледному брату.

— Да уж вижу, как лучше. И кому, — пробубнил он, отсчитывая едва ощутимый пульс на запястье Севера. — Что мне еще нужно знать, Сев? Я видел, как вы оба смотрели друг на друга, и ты станешь рассказывать мне, что после ее побега ваша любовь растаяла, как дым? — он пытливо всматривался в замкнутое лицо Северина, пытаясь отыскать ответы на свои вопросы. — Если бы ты видел, как она уходила сейчас от тебя, то… ни за что не отпустил. Только она снова думала, что не нужна тебе…

— Толь, достаточно! — слабо запротестовал брат, но Анатолия уже было не остановить.

— Север, не знаю, что тебе там наговорил этот выродок — ее папаша… да, я знаю и об этом, не перебивай! — прервал его возражения Анатолий. — Я не знаю, чем он тебя зацепил, но уверен — делал он это намерено, чтобы поссорить вас, пойми?! Но ты! Ты всегда был на ее стороне, всегда верил только ей, даже когда я утверждал обратное! И знаешь что?.. Если ты будешь дураком, — Толик сжал плечо брата, заставляя его поморщиться от боли, — я сам уведу у тебя Сашу. Будет у меня гарем, так-то! Они с Лизой поладят, уверен…

— Толь, прекрати, — Северин отвернулся, но в последний момент брат заметил, что по его лицу катится одинокая слеза. Потом он заговорил, но его голос звучал как надтреснутый лед. — НЕ в нас дело… вернее, именно в нас, — он резко выпрямился, потирая грудину, словно мог стереть рубцы на сердце, оставленные правдой. Горькой и непримиримой. — Саша… она моя сестра.

— Север?! Ты точно те самые таблетки принимаешь? — рассеянно произнес Анатолий, отбирая из рук брата пустой флакончик. — Ты… сошел с ума? Какая сестра?!

— Получается… единокровная, — с досадой пожал плечами Северин, — если правильно помню… это определение. Ее отец — тот самый мужчина, который бросил беременной мою мать. Они оба признались мне в этом. Так что… и еще вот, — он достал из внутреннего кармана смятый лист, с мелким убористым текстом и какими-то цифрами. — Тест ДНК. Мой и Сокольского. Вчера пришли результаты. На девяносто девять и девять десятых процента совпадение. Он отец… мой и Саши, — голос Севера сорвался, а затем и он сам, наконец, выплескивая не только боль, но и злость на весь мир. — Он. Наш. Мать его, отец! А мы — брат и сестра….

— Сев… но этого не может быть, — хрипло выдохнул Толик, рванув воротник рубашки, а потом его взгляд прошелся по усталому бледному лицу брата. Было заметно, как отразились на нем события последних дней, а ведь Толик помнил его другим, когда Север приехал в Питер, оставив Сашу у родителей. И тут его мозг прострелила мысль, — Сев, вы же… не…, — договорить он не смог, но ему достался потерянный взгляд брат и чуть заметный кивок.

— Надеюсь… последствий не будет, — как-то обреченно проговорил Север, а затем медленно встал и направился в ту сторону, где чуть раньше исчезла Саша. Толик проводил взглядом его фигуру, обдумывая то, что он ему сказал. — Идем, нам еще в город надо вернуться. Зачем ты, вообще, привез ее сюда? — без особой злости, но с какой-то долей обреченности, спросил он.

Конечно, Толик не виноват, что все сложилось… так, но он бы хотел сообщить Саше об их расставании немного позже. И не так…. Теперь Север чувствовал вину за все, что наговорил ей. Знал, что причинил Саше боль, что они, возможно… нет, точно, никогда не простит ему обидных слов. Но он не был готов к этой встрече, хотя много думал о том, что…

Нет, если раньше его останавливало то, что Саша останется одна после его смерти, то теперь он просто не имел права на нее и ее жизнь. И пусть глупое, подыхающее сердце рвется к ней, а внутри все противится их расставанию, он не может просить ее переступить через себя и забыть, что они родные по крови.

Поэтому, лучше оттолкнуть, обмануть, солгать. Выставить себя с худшей стороны, чтобы навсегда отбить у нее желание его прощать. Повторить ей все те слова, что она когда-то услышала от того подонка, стать похожим на него…

Лучше бы она его никогда не знала!

Ничего, она вернется в привычную среду и забудет его. Так лучше. Для всех!

Надо еще поговорить с Владом, чтобы прекратил поиски донора. Без Саши он жить не будет! ***

Глядя вслед удаляющимся мужчинам, я медленно сползла на землю, закрывая рот руками, чтобы, не дай бог, не закричать от распиравшей внутри боли. По щекам снова медленно поползли слезы, но я уже не могла понять, что именно сейчас оплакиваю — разбитое сердце или разбитую жизнь? Ведь жить без него я не смогу и видеть, как умирает он — тоже.

Когда я ушла после нашего разговора, у меня еще теплилась надежда, что все сказанное Севериным — ложь. Была уверена, что мы снова поговорим спокойно, была готова… что?

Я усмехнулась, подняв голову и смотря в темнеющий вдалеке горизонт. Снова будет дождь, — мысленно проговорила я, — только он не смоет всей горечи, что сейчас была в душе. Я была готова на все, чтобы вернуть любимого мужчину. Умолять, унижаться, прося не бросать меня, а узнала…

Мой брат. Всего два слова перечеркнули все надежды на счастливое будущее. Вот только… что мне-то с этим делать?! Я его люблю! Люблю как мужчину, а не брата.

Брат! Проклятье! Жить с собственным братом — это же грех? Или…

Я прикрыла ладонями лицо, пытаясь хоть немного втянуть в пустые легкие воздух.

Готова ли я закрыть глаза на это? На наше кровное родство? Готова ли пойти за ним в ад или… нет, туда меня не пустят. Готова ли противостоять всему миру, который непременно отвернется от нас, узнав о нашей общей крови. И ответила сама себе…

Готова. Только пусть позовет.

Сколько я так просидела на стылой земле, не помнила, только накрапывающий весенний дождь заставил меня медленно подняться и отряхнуть испачканную юбку. Нужно было поговорить еще с отцом. Вдруг он специально выдумал это, и Север…

Пошатываясь, будто пьяная, добрела до стоянки такси, фактически ввалившись в салон ничего не понимающего таксиста. Назвала адрес офиса отца и отвернулась к окну, стараясь не обращать внимания на подозрительные взгляды мужчины за рулем и его осторожные вопросы о моем самочувствии. Сухо уверила его, что в порядке, и принялась выстраивать мысленный диалог с отцом. Если он не поможет мне, то…

Прижала ладонь к левой груди, ощущая слабый толчок собственного сердца. Если отец не поможет, уверена — мое сердце подойдет Северу идеально.

Честно? Мне хотелось прыгать от восторга, что сегодня…

Сейчас я…

Увижу его…

Его!

Я сжала пальцами подол юбки, а затем принялась разглаживать невидимые складки, затем подхватилась с места, едва не подпрыгивая от нетерпения….

— Здравствуй, Саша, — я резко обернулась на родной голос, и замерла под взглядом карих глаз.

Он стоял в паре шагов от меня, а мне оставалось только удивляться, как Анатолий успел так быстро его найти? Или… Север сам нашел меня, заметив в компании брата?

Я стояла, боясь пошевелиться, и только с жадностью рассматривала его лицо, отмечая с болью в сердце, как оно осунулось за эти несколько дней, которые… да что там говорить! Его нынешнее состояние — только моя вина! Я сделала шаг, желая быстрее прижаться к его сильному телу, но он вдруг усмехнулся как-то зло, с иронией, и я не решилась, снова обругав себя за трусость.