Этюд в сиреневых тонах

Глава 11

Я с какой-то обреченностью смотрела на экран своего телефона. Нет, я до последнего верила, что отец не поступит со мной так. Но, видимо, мой отказ встречаться с бывшим женихом и последующее игнорирование его звонков и подарков, сделали свое дело. Приложение известного в стране банка упорно показывало мне… комбинацию из трех пальцев, в народе называемую фигой. Иными словами, все мои заблокированные счета. Даже тот, на котором хранился мой «неприкосновенный» запас, который я по доброте душевной и папиными уговорами перевела в этот банк. На этот счет. Черт! Будто знал!

Я с досадой нажала на кнопку «выйти», так как в данный момент ничего сделать не могла. Папа свои угрозы выполнил, оставив меня без средств за «неповиновение», и мне не осталось ничего, как пойти к нему на поклон… ну или на «панель». Я громко и горько рассмеялась, утирая ладонью влажные щеки — надо же, никогда не плакала из-за такой мелочи, как отсутствие денег, но, видимо, все случается однажды.

Встала с кровати, привычно выглянула в окно. До сегодняшнего дня это было моим единственным развлечением, если не считать вялых попыток улизнуть из-под надзора папиной охраны, которую приставили к моей двери. Честное слово, так даже первых лиц государства не охраняют. До приезда водителя, которому отец поручил доставить меня в мою новую «тюрьму», именуемую домом, оставалось не более двух часов. После обхода врачи с чистой совестью сдадут меня с рук на руки водителю и вздохнут с облегчением. Нет, я не устраивала тут истерик, но постоянное нахождение в больничном коридоре посторонних лиц нервировало весь медицинский персонал.

Я снова посмотрела на экран телефона, кусая губы от напряжения и решая, кому из приятельниц позвонить с просьбой о помощи. Не то, что бы у меня было много подруг, но были те, с кем я общалась довольно близко. Понятно, что из этого списка сразу выпадала Кристина, но вот другие… Ведь они все были дочерьми папиных друзей или его подчиненных. Да и общались мы на уровне «Привет. Как дела?», наверное, все же по моей вине. М-да… Хотя есть еще девчонки из группы, но там… там другая проблема.

— Кать, привет, — я набрала первый номер из списка. Катя была дочерью папиного финдиректора, мы довольно спокойно общались, пересекаясь на тусовках и различных мероприятиях. Катя мне нравилась, так как была девушкой довольно прямолинейной, не избалованно стервой, а вполне себе адекватной особой. Именно поэтому, решила обратиться сначала к ней.

— Привет. А это кто? — раздался в ответ удивленный голос, я на секунду оторопела, так как точно знала, что у Кати был мой номер в телефонной книжке.

— Э-э, — слегка подвисла я, понимая, что зря решила сразу обратиться к ней, — это Саша Со…

— Извините, не звоните мне больше. До свидания! — резко оборвали меня на том конце, а затем в трубке послышались гудки.

— М-да, — пробормотала я, листая список контактов, а внутри кипело негодование. Ничего не понимаю! Взгляд наткнулся на еще одно имя. Вот она точно скажет, как есть!

— Привет, Лен. Это Сокольская, — решила сразу обозначить я.

С Еленой мы учились вместе в «художке», а потом пересеклись прошлым летом на выездном пленэре и еще паре встреч, организованных художниками. В основном, это были благотворительные акции, на которые съезжалось много художников из самого Питера и области. После школы Лена уехала покорять Московский институт культуры, но ее контакты у меня остались.

— Здравствуй, Александра, — сухо поприветствовали меня, и я поняла, что зря позвонила, но узнать причину подобного «холодного» приема все же хотела.

— Я, наверное, отвлекаю тебя, — уже менее уверенно откликнулась я.

— Да, и поэтому скажу тебе сразу, — холодно ответили мне, — я не желаю общаться с тобой из-за всего, что произошло.

— Пр… прости, ты о чем? — мне удалось справиться с удивлением, и сейчас я уже чувствовала, что внутри закипает злость — да что «произошло»?!

— Не строй из себя дуру, — хмыкнула Лена в ответ, — ты прекрасно обо всем знаешь! Хоть твой папа продолжает замалчивать всю историю. Но, раз ты продолжаешь строить из себя невинную овечку, то скажу, как есть. Знаешь, Саша, с друзьями так не поступают! Не упекают подруг в тюрьму только потому, что тебе показалось, что между ней и твоим женихом что-то есть. А еще не делают вид, что ничего не произошло, продолжая готовиться к свадьбе. Конечно, теперь-то ты спокойна, но где гарантия, что кто-то еще не окажется на ее месте?!

— Подожди! — решила я уточнить, — ты о чем сейчас? Какую подругу? В какую тюрьму?

— О-о, так ты еще продолжаешь притворяться, что не в курсе? — Лена сорвалась на визг, и мне пришлось даже отодвинуть трубку от уха, чтобы не оглохнуть. — Не ожидала, Саша, не ожидала. О ком я говорю? Так, о Кристине, разве не с ней вы дружили? А ты разве не знаешь, что ее взяли в клубе с наркотиками? Решила, что никто не узнает, как ты избавилась от нее? Никогда бы не подумала, что ты настолько мелочна, чтобы мстить таким образом?!

— Но… я…

— И знаешь что, дорогая, все, кроме тебя, знали об их связи, — ядовито пропела мне бывшая сокурсница, — а ты ждала, делала вид, что ничего не знаешь. А потом, когда все всплыло, то решила избавиться от нее таким способом…

Я больше не хотела этого слушать, поэтому отключила телефон. В ушах до сих пор гремели ее слова о моей якобы вине перед Кристиной. Для всех она была «святой», а я — последней тварью, упекшей ее за решетку. Только никак не могла понять — кто? Кто смог такое сделать с ней? Отец? Да, больше некому… Но зачем? Если он все знал, видел, что сделали Бахтияр и Кристина. Почему там, на празднике, он был на моей стороне, а затем резко изменил свое отношение к Кильдееву? Неужели, кто-то смог надавить на отца, чтобы он поменял свое решение? На моей памяти, такого никогда не случалось!

А еще во всех грехах обвинили меня и, скорее всего, это связано с моей «провальной» помолвкой. Кто-то смог заснять все, что случилось в день помолвки и раздуть из этого грандиозный скандал. Но большее недоумение вызывал тот факт, что кому-то было дело до неизвестной дочери известного человека. Ведь я не медийная личность, обычная студентка, чтобы вокруг меня кипели такие страсти.

— Ал-ло, — голос следующего абонента казался заспанным, и я невольно прикинула, какой сегодня предмет прогулян нашей отличницей.

— Э-мм, привет, Лиз, прости, что разбудила, — я запнулась, не зная, что сказать дальше. Наверное, подожду ее ответа, чтобы знать, как она реагирует на мой звонок.

— А-а, Сокольская, ну, привет. Чего сопишь в трубку? — Лиза говорила со мной чуть насмешливо, в своей обычной манере, поэтому я немного расслабилась.

— Да вот, жду — вдруг тоже скажешь, что это я виновата во всем? — немного зло проговорила в ответ, хотя понимала — ее вины в моих проблемах нет. — Я даже не знала… сижу тут в палате, а оказывается…

— Ладно, не оправдывайся, Сокольская, — неожиданно серьезным тоном проговорила староста. — Уж, мне-то известно, что ты на многое закрывала глаза, ради своей Тиночки. А она этим бессовестно пользовалась, — ее голос прозвучал чуть устало, что мне стало невольно совестно. — Извини, я не верила до последнего, что ты не приложила к этому руку, особенно после ролика, что скинули в студенческий чат, — от этих слов я мгновенно побледнела. — Его, правда, удалили моментально, но видели многие. Поэтому, и у меня были сомнения, пока от тебя не было никаких вестей. А тебя, оказывается, тоже… Эх, Саня, наивная ты душа, даже жаль…

— Расскажешь? — тихо попросила я, присаживаясь на койку. Пропустила мимо ушей ее сочувственный тон, потому что она права — дура я, вот кто! Наивная дура в розовых очочках! Меня замутило от собственной тупости и недальновидности, и пришлось часто дышать, чтобы не разреветься от жалости к себе. Из тела, казалось, вынули стержень, который был у меня вместо позвоночника, и оно теперь напоминало дрожащий студень.

— Да, знаешь, тут никто особо ничего не понял. Вроде, несколько дней назад, Крис с девчонками пошла в клуб, ну, тот самый, где отмечали твой ДэЭр, помнишь? — я кивнула, а потом вспомни, что мы говорим по телефону и меня Лиза не видит, прохрипела свое «да» в трубку. — Ну вот, там ее и взяли под белы рученьки, когда она пыталась сбыть курительную смесь какому-то прыщавому подростку…

— Подожди, а как он-то туда попал? — удивилась я, даже сев ровнее на койке. Насколько я могла помнить, это не забегаловка, куда свободно может войти кто угодно, да там охрана едва ли не обыскивает на входе. И вход туда только постоянным клиентам, да по особым приглашениям. Нет, можно, конечно, уговорить охранника и пройти вместе с компанией завсегдатаев, но для этого еще нужно постараться. Все это я и выложила Лизе. Ведь даже мой отец «выкупал» клуб под определенное количество гостей.

— Саш, говорю же, никто толком не знает, возможно, просто слухи. Так вот, — Лиза замолчала на секунду, словно обдумывая, стоит ли мне рассказывать дальше. — Так вот, когда сделали экспертизу той смеси, оказалось, что в ней содержаться наркотические вещества. А это уже другая статья, сама понимаешь. Да и ладно бы хранение, так нет…, — в голосе Лизы слышалась откровенная злость и в то же время досада. Представляю, ей ведь тоже пришлось общаться с правоохранительными органами, ведь она староста нашей группы. Наверняка, проверки были и у нас в универе. И как бы ни недолюбливала она Кристину, все же сочувствовала ей.

— Получается…. — я по пальцам подсчитала количество дней, проведенных мною здесь и время, которое прошло с момента нашей с Крис последней встречи, — это произошло на следующий день после… той субботы?

— Ага, — уныло «каркнула» в трубку Лиза. — К нам тоже приходили следаки, всю группу перетрясли — вдруг еще кто-то был связан с ней. Или кому-то сбывала еще. А теперь представь, что творится в универе, особенно в нашей группе?

— Но этого не может быть! — воскликнула я, поморщившись. Думаю, студенты больше недовольны тем, кто причина этой проверки. — Я общалась с ней, но никогда не замечала, что…

— Сань, ты прости меня, конечно, но не строй из себя дуру! — вспылила Липатова. — Ясен пень, что ни тебе, ни кому-то из нас она не стала бы этого предлагать.

— Но, ты же не думаешь, что я настолько… мелочно могла отомстить? — возмутилась я, надеясь на твердое и уверенное «нет». Да, только тишина, повисшая в трубке, была уж больно говорящей. Я помрачнела. — Понятно. Так думают все.

Я уже хотела отключиться, ведь понятно, что общаться со мной теперь никто не захочет, и подставлять Лизу мне совсем не хотелось.

— Да, погоди ты, — словно уловив мое настроение, проговорила староста. — Не все, но многие.

— И ты тоже…

— Сначала… да, — нехотя признала она, — была уверена, ведь твой отец…, — Лиза ненадолго замолчала, а затем продолжила, — но теперь понятно, что во всей этой истории не обошлось без твоего женишка. Ты извини, Сань, но…скользкий он…

— Папа не стал бы, а Бахти…, — задумчиво проговорила я. Да уж, и как я сама не замечала, такое качество в Бахтияре? Вероятно, и правда была влюблена в него.

— Кстати… тут видео по «телеге» прошло, — Лиза говорила тихо, словно боялась, что ее могут услышать. Интересно, а она живет в квартире одна? Как-то я никогда не задавалась этим вопросом. Вдруг, ее соседки будут против нашего общения? Хотя… какое мне дело до них! — Ты, говорят, застукала его на «горячем»?