Государство и революции

В Баку и Туркестане англичане воспользовались приглашениями местных совдепов только для того, чтобы не отдать туркам нефтепромыслы, прикрыть свою персидскую "зону интересов" (а при удаче и расширить ее за счет изменившего северного соседа). Вынашивались громоздкие и малореальные проекты восстановления Восточного фронта — где-нибудь на Волге, силами белогвардейцев и японцев, а то и китайцев. Теперь уже Антанта соглашалась и на пассивный, и не сплошной фронт — лишь бы он оттянул на себя хоть какое-то количество вражеских войск.

Без учета взаимоотношений Мировой войны нельзя понять и ситуацию с восстанием Чехословацкого корпуса. Это соединение, сформированное из эмигрантов, перебежчиков и пленных, было единственным, сохранившим боеспособность при австро-германской оккупации Украины — тем более, что австрийцы чехов в "обратный плен" не брали, а попавших к ним в руки вешали, как изменников. Корпус с боями отступил в Россию и был размещен под Пензой. И стал большевикам костью в горле. Его не удавалось ни разложить, ни переманить на наемную карательную службу, как латышей. Он портил отношения с союзниками по Брестскому миру и рвался воевать с ними. Расправиться с чехами тоже не могли — по обстановке весны 1918 г. сплоченный и дисциплинированный корпус представлял собой большую силу. И выход, казалось, нашелся — представители Франции и Чехословакии упросили отправить корпус на Западный фронт. Но когда его эшелоны растянулись по Транссибирской магистрали от Пензы до Омска, Троцкий вдруг придрался к мелкому факту драки между чехами и венграми в Челябинске, приказав разоружить корпус и загнать в концлагеря. Разумеется, здесь не обошлось без нажима немецких «друзей» — им-то зачем было появление на Западном фронте свежего вражеского корпуса?

И то, что растянувшиеся по железной дороге чехи, восстав, сбросили советскую власть сразу на огромной территории, объясняется вовсе не их заговором. А лишь переоценкой коммунистами собственных сил. Потому что корпус и стремились растянуть, оторвать части друг от друга, чтобы легче было с ним сладить. Для чего и втянули в длинную, как казалось, «западню» Сибирской железной дороги. Ведь если бы чехов на самом деле собирались отправить во Францию, гораздо проще и ближе это было сделать через Архангельск или Мурманск. И пробиваться первоначально начали чехи не на запад, а на восток. Но когда им удалось разгромить нападавшие красные отряды, и это стало детонатором множества местных восстаний от Волги до Дальнего Востока, то в руководстве держав Антанты всплыл тот же проект воссоздания Восточного фронта — силами белогвардейцев и чехов. А большевики при этом рассматривались лишь в качестве союзников Германии.

Между прочим, идею "славянского братства", на которой и формировался корпус, чехи понимали довольно односторонне. Они хорошо сражались против австрийцев и немцев — за свои интересы, за независимость Чехословакии. Сражались и в гражданскую, но лишь до тех пор, пока она была частью Мировой, и им объясняли, что путь в Чехословакию лежит через Россию, где надо разбить коммунистов. Однако за участие в гражданской и взятие русских городов они не стеснялись выставлять крупные денежные счета. А едва Австро-Венгрия капитулировала, и их собственные национальные проблемы решились, участвовать в боевых действиях отказались наотрез.

Ну а немцы выиграли от Брестского мира не так много, как им хотелось бы. Потому что очень быстро выяснилось, что украинская Центральная Рада, с которой они заключили договор о взаимопомощи, никакой реальной властью не обладает. И чтобы получить необходимое продовольствие, оставалось только прибегнуть к прямой оккупации и выделять для этого немалые силы, столь необходимые на Западном фронте. А поскольку левая по составу Рада собственными революционными универсалами разрушала экономику и хозяйство, то для налаживания поставок потребовалось менять саму эту власть, и 29. 4. 1918 г. Раду распустили по домам, а марионеточный "Съезд украинских хлеборобов" под эгидой оккупационного командования избрал гетманом генерала Скоропадского.

Многие проблемы Германия и коммунисты и дальше решали сообща. Например, поскольку Центральным Державам для снабжения своих стран продовольствием требовалась бесперебойная работа железных дорог, большевики охотно передали Украине значительное количество паровозов, угнанных бегущей от немцев Красной Гвардией. А самих этих красногвардейцев, озлобленных и способных на антигерманские вылазки, постарались отвести от границ зоны оккупации — в Царицын, на Тамань, и перенацелить на внутренних врагов, казаков и белогвардейцев. Для той же бесперебойной работы железных дорог требовался уголь — и большевики уступили им Донбасс. Причем этот эпизод выглядит особенно характерным. На Брестских переговорах коммунистическая делегация бодалась и брыкалась из-за каждой области и каждой республики, но переговоры велись на виду, освещались международной прессой, об их ходе и результатах так или иначе становилось известно «непосвященным» в России. С Донбассом же вопрос решался приватно, и отдали его без малейших споров, просто "под шумок" согласились считать частью Украины, в состав которой он никогда до революции не входил.

Понятное дело, что большевики рассчитывали и на ответные услуги. Так, в архивах сохранилось письмо Ленина В. Воровскому: "… «помощи» никто не просил у немцев, а договаривались о том, когда и как они, немцы, осуществят их план похода на Мурманск и на Алексеева. Это совпадение интересов. Не используя этого, мы были бы идиотами" (ЦПА НМЛ, ф. 2, оп. 2, д. 122).

Отсюда мы видим, что переговоры о совместных действиях против англичан и белогвардейцев действительно велись. Хотя и не выразились в практических результатах. Отрывать от Западного фронта силы и средства для наступления на Мурманск Германия в тот момент не могла себе позволить. Да и ввязываться в бои с частями Алексеева и Деникина, придерживающимися ориентации на Антанту, но непосредственно немцам не угрожающими, им тоже не светило. Тем более, истинное моральное лицо кремлевских «друзей» германцам прекрасно было известно, и особого доверия к ним быть не могло. Поэтому они предпочли поддержать самопровозглашенное "буферное государство" — Всевеликое Войско Донское, выразившее лояльность к Германии и готовность торговать с ней. А заодно отгородившее Украину как от деникинской Добровольческой армии, так и от буйных красных армий Кубани и Нижнего Поволжья.

Явно в угоду немцам был расстрелян адмирал Щастный, который в безнадежной, казалось бы, ситуации вместо предписанной капитуляции Балтфлота сумел спасти его и вывести в Кронштадт. Очень темной выглядит и история с Черноморским флотом. При оккупации немцами Крыма большинство кораблей ушло из Севастополя в Новороссийск. Но когда Деникин начал в июле успешное наступление на Кубань, и создалась реальная угроза захвата эскадры белыми, немцы серьезно обеспокоились — располагая флотом, добровольцы могли высадить десант на Украине, что было чревато взрывом восстания среди населения, недовольного оккупацией. И в июне последовал ультиматум о возвращении кораблей в Крым и переходе их под украинскую юрисдикцию, то бишь фактической сдаче Германии. Официальная версия гласит, что Ленин якобы по радио отдал демонстративный приказ о сдаче, а сам тайком послал уполномоченного с настоящим приказом — затопить эскадру.

Но, во-первых, резолюция о потоплении, датируемая 24 мая, т. е. даже по срокам не совпадающая с ультиматумом, приводится в ПСС Ленина со ссылкой на малоавторитетный "Морской сборник", да еще и издания 30-х годов — в партийных изданиях и архивах никаких следов этого распоряжения почему-то не сохранилось. Во-вторых, очень сомнительно, чтобы такой уполномоченный вообще мог пробраться в Новороссийск — все железные дороги туда уже были перерезаны деникинцами и восставшими казаками. В-третьих, руководство Кубано-Черноморской советской республики проводило самостийную политику, считало флот своей собственностью и категорически запрещало морякам под угрозой расправы как уходить в Крым, так и топить суда. И уполномоченного, привезшего подобный приказ, здесь шлепнули бы сами красные. А в-четвертых, вообще непонятно, зачем понадобилось бы Ленину топить флот? Что он от этого выигрывал? И что проигрывал в случае сдачи? Так что, похоже, приказ для флота был всего один — тот самый, который передали по радио. И которому, кстати, последовало больше половины кораблей. А "гибель эскадры" явилась самостоятельной акцией небольшой группы патриотически настроенных моряков экипажей миноносцев «Керчь» и "Лейтенант Шестаков". И потопили они те корабли, которые вообще были не способны никуда уйти, поскольку их команды разбежались и давно уже гудели на берегу, разграбив судовые кассы.

Известны и несколько случаев прямых обращений коммунистов к Германии о помощи. Так, при наступлении турок на Баку Ленин взывал к немцам о содействии в заключении перемирия и обещал за это свободный доступ к бакинской нефти. И Берлин не ограничился дипломатическими нотами османскому правительству. Как писал Людендорф: "Германия очень интересовалась бакинскими нефтепромыслами, которые соединены нефтепроводом с Батумом".

Он снял с Балканского фронта бригаду кавалерии, 6 батальонов пехоты и перебрасывал их в Поти для похода на Баку. Но турки вели в Закавказье свою политику, и немцам не уступили. А собственные трудности не позволили Германии осуществить военное вмешательство. А когда англичане высадились в Архангельске, коммунистическое руководство в панике сочло, что войска Антанты и северные белогвардейцы двинутся на Москву. И 5 августа нарком иностранных дел Чичерин обратился за помощью не к кому иному, как к германскому послу Гельфериху. Советское правительство приглашало немцев ни много ни мало… занять своими войсками Петроград. Чтобы, дескать, красные части оттуда можно было перебросить для защиты Вологды. Разве что Германия столь щедрого презента не приняла — кормить голодный Питер ей вовсе не улыбалось, войска были на счету из-за начинавшегося на Западе сражения Второй Марны, и источниками информации она располагала более точными, поэтому знала, что в Архангельске высадились очень небольшие контингенты, предназначенные лишь для контроля над портом и скопившимися в нем грузами.

А рабочие контакты на уровне спецслужб поддерживались постоянно. Как отмечается и в исследованиях С. П. Мельгунова, и в мемуарах А. И. Деникина, представители германской разведки действовали в Москве в открытую. Можно смело предположить, что ВЧК, еще неопытная и неумелая, в 1918 г. становилась на ноги с их помощью. Так, кн. С. Е. Трубецкой в своих воспоминаниях сообщает, что именно немцы выследили и «подарили» чекистам подпольную "Военную Организацию" во главе с М. Лопухиным. Они систематически выдавали и лиц, наивно посчитавших, что «культурная» Германия не может быть другом большевиков, и обращавшихся к немцам за помощью для организации антикоммунистической борьбы. А порой устраивали провокации, выражая таким энтузиастам готовность помочь, начиная формирование под своей эгидой "подпольных организаций" и заманивая в них других недовольных, которые сдавались потом чекистам целыми пачками.