Государство и революции

3. Обвал

Февральская революция вызвала у западных союзников России больше легкомысленного энтузиазма, чем озабоченности — ну как же, наконец-то их отсталая партнерша взялась за ум и переходит к «цивилизованным» формам жизни по их собственным, правильным образцам. И, между прочим, это стало одним из толчков для вступления в войну США. Теперь ведь и сама война приобретала новый, и ох, какой красивый пропагандистский имидж — борьба "мировой демократии" против "остатков авторитаризма"! Получается — за всеобщую свободу!

Ну а для противоборствующего лагеря момент хаоса и эйфории политических свобод оказался подходящим, чтобы более активно, то есть уже напрямую, пустить в ход свою козырную карту — большевиков. При прямом содействии и участии немецких спецслужб 30 эмигрантов во главе с Лениным были из Швейцарии провезены транзитом через территорию воюющей Германии, как образно говорили, в "опломбированном вагоне" — то есть, под контролем разведки и полиции, без проверок паспортов и таможенных формальностей. И благодаря этому, попали через Швецию и Финляндию в Россию первыми, раньше патриотически настроенных эмигрантов, вынужденных ехать кружными путями через Англию и США. Впоследствии генерал Людендорф писал в своих мемуарах: "Наше правительство, послав Ленина в Россию, взяло на себя огромную ответственность. Это путешествие оправдывалось с военной точки зрения. Нужно было, чтобы Россия пала".

Был ли немецким шпионом сам Ленин? Формально — вряд ли. Все же он был достаточно осторожен, чтобы оставить где-нибудь подпись о вербовке и подставиться таким образом под опасность будущего шантажа. Но он не мог и не знать, на кого работает, кто его финансирует, с кем связаны его ближайшие соратники. Русская контрразведка в 1917 г. располагала исчерпывающими доказательствами шпионской деятельности таких видных большевиков, как Радек, Раковский, Коллонтай, Ганецкий. Осенью 1918 г. в США с санкции президента Вильсона правительственным Комитетом общественной информации был обнародован ряд документов, попавших в руки американцев. Среди них — указание Германского Имперского банка № 7433 от 2. 3. 1917 г. представителям всех германских банков в Швеции: "Вы сим извещаетесь, что требования на денежные средства для пропаганды мира в России будут получаться через Финляндию. Требования будут исходить от следующих лиц: Ленина, Зиновьева, Каменева, Коллонтай, Сиверса и Меркалина, текущие счета которых открыты в соответствии с нашим приказом № 2754 в отделениях частных германских банков в Швеции, Норвегии и Швейцарии. Все требования должны быть снабжены подписями «Диршау» или «Волькенберг». С любой из этих подписей требования вышеупомянутых лиц должны быть исполняемы без промедления".

Комментарии, как говорится, излишни.

Параллельно был организован и второй, более скрытный канал перекачки денег из Германии. По дороге в Россию Ленин создал в Стокгольме Заграничное бюро ЦК партии из Воровского, Ганецкого, Радека и Семашко. Под видом "частных пожертвований" средства туда должен был передавать швейцарский коммунист Карл Моор. Он был близким приятелем Ильича, в качестве члена кантонального парламента и правительства в 1916 г. давал поручительства для получения вида на жительство и Ленину, и его пассии Инессе Арманд. И, кроме того, являлся секретным агентом немецкой и австрийской разведок, работавшим под кличкой «Байер». Поступающая от него информация считалась очень ценной, с ней знакомился сам канцлер. В 1957 г. в ФРГ были опубликованы документы, согласно которым именно он освещал переезд коммунистических эмигрантов через Германию в Россию. А в 1958 г. большую подборку секретных материалов, доказывающих финансирование немцами ленинской партии, привел английский историк З. Земан в сборнике "Германия и революция в России (1915–1918). Документы из архивов германского министерства иностранных дел".

Исследователи предполагают, что большевики привезли с собой в Питер около 50 млн. марок золотом. Так что возможности у Ленина были солидные. Рекламу ему создали сами лидеры Февральской революции торжественной встречей — ну как же, первые вернувшиеся эмигранты, вестники свободы! А условия для его деятельности создались — лучше и не придумаешь, так как Россия и без него стремительно разваливалась, и большевикам оставалось только поддерживать этот процесс и готовиться к перехвату власти.

Относительно причин катастрофы России в 1917 г. впоследствии высказывались различные мнения. В частности, и такие, что Временное Правительство попыталось внедрить в стране западные формы парламентаризма и демократии, к которым русский народ оказался не готов. Или еще "не дорос" до демократии, соответствующих прав и свобод. Или западные демократические модели оказались вообще непригодными для России, и произошло отторжение. Но авторов подобных теорий можно упрекнуть, мягко говоря, в некоторой исторической некомпетентности. Или в подгонке фактов под свои схемы.

Во-первых, потому что этнические особенности и политические формы это вещи совершенно разноплановые, и однозначно друг с дружкой ни в коем случае не увязываются. И Новгородская вечевая республика, и казачья демократия, и земское самоуправление оставались по своей сути явлениями сугубо русскими. А британская или шведская монархии как в период абсолютизма, так и в период конституционного правления являлись и являются продуктами чисто западной цивилизации. Древний Рим успел в свое время побыть и республикой, и империей, не переставая при этом быть тем же Римом. На месте Османской империи, империй Габсбургов и Гогенцоллернов, совершенно не похожих друг на дружку, сейчас успешно существуют парламентские республики, что не мешает туркам оставаться турками, австрийцам австрийцами, а немцам — немцами.

Во-вторых, само утверждение о том, что Февральская революция принесла в Россию парламентскую республику и демократические свободы, является не более чем историческим и пропагандистским штампом, весьма далеком от действительности. Поскольку Временное Правительство по своим полномочиям и прерогативам было куда более «самодержавно», чем царское. Царское разделяло власть с Думой, а Временное объединяло в своем лице и законодательную, и исполнительную власть. Некоторые, и весьма неуверенные игры в парламентаризм — в виде Государственного, Демократического совещаний, потом "Временного Совета Российской республики", не обладавшего, впрочем, законодательными функциями, начались только с августа 17-го, когда страна уже развалилась. И начались как раз в поисках выхода из тупика и в попытках хоть какой-то консолидации. А что касается политических форм именно "западного типа", то они были установлены не Февральской, а Октябрьской революцией в виде Совнаркома — правительства "парламентского большинства", и многопартийных Советов. И именно это позволило коммунистам обрести поддержку левых партий и удержаться в «легитимном» или «квазилегитимном» качестве. Так что не сходится насчет «отторжения». Ну и, наконец, — все демократические права и свободы Россия к моменту Февральской революции уже имела… При царе…

Поэтому причины катастрофы надо искать в явлениях совершенно другого порядка. Не в привнесении «чужого». А в бездумном отрицании и разрушении «собственного». Потому что после свержения царя и компетентного (или пусть даже недостаточно компетентного) царского правительства до власти дорвались политики. Совершенно некомпетентные в вопросах практического руководства государством, но возводящие в абсолют свои лозунги и программы. Нет, они не кинулись разворовывать страну, как это было с демократами 90-х, поскольку были в большинстве своем честными и искренними идеалистами. Да только в данном случае «простота» оказалась "хуже воровства". До революции они существовали одной лишь критикой и осуждением царизма, признавая его безусловно «реакционным». Вот и начали с уничтожения всех «реакционных», по их мнению, структур, сопутствующих царизму и признанных его «атрибутами»: и института губернаторов, и полиции, и жандармерии. Фактически, сразу же была сокрушена вся вертикаль российской власти.

Как уже отмечалось, к февралю 17-го страна уже имела все демократические права и свободы примерно в том объеме, в котором это может себе позволить любое цивилизованное государство. Но ведь либеральная оппозиция только и жила лозунгами этих прав и свобод, только в их провозглашении видела свою программу-максимум! А то, что Россия получила при царе, было, конечно же, вовсе и не свободами. Значит, придя к власти, надо было провозгласить что-то еще, более полное, более широкое. А что? И в бездумном "торжестве демократии" снимались последние ограничения — то есть те, которые диктовались обычными здравыми соображениями государственной целесообразности и безопасности. К свободе партий добавлялась и свобода экстремистских партий, к свободе слова — полная свобода, вплоть до вражеской пропаганды, к свободе печати — отмена даже военной цензуры, без которой ни одно воюющее государство никогда не обходилось, к гражданским правам — фактическое отрицание гражданских обязанностей…

Словом, разрушение государства только началось «снизу» в виде нескольких стихийных бунтов в Петрограде и на Балтфлоте. А продолжилось-то оно «сверху», целенаправленным уничтожением "плохого своего" и насаждением неких теоретических идеалов демократии. Которые на самом деле ничего общего с "западными моделями" не имели.

Скажем, после свержения кайзера возникла Веймарская республика во главе с социал-демократами — и уцелела, 15 лет продержалась. Не только из-за того, что была ближе германскому менталитету, чем Временное Правительство — русскому. А в немалой степени из-за того, что германская социал-демократия никогда, собственно, не нападала на необходимые институты кайзеровского (да и любого другого) государства, и сохранила их. Потому что как-то и не связывала их с монархией. Но русские либералы и демократы, отягощенные комплексом западничества и "национальной неполноценности" связывали. Раз существовало при царе — значит «антидемократичное». Значит долой.

Ну, мыслимое ли это дело, чтобы в самом что ни на есть демократическом государстве солдатам предоставлялось право голосованием отстранять командиров? Обсуждать их приказы? Чтобы в разгар войны правительство не только поощряло, но и насаждало "свободу митингов и демонстраций"? Да, в общем-то, бедствие и приняло необратимый характер после того, как волна "демократизации сверху" обрушилась на армию — далеко уже не кадровую, а на огромную массу случайных людей, выбитых из колеи призывом, вырванных из привычных жизненных условий, уставших и ошалевших от ужасов войны, да еще и дезориентированных столь резкими политическими переменами.

Но если дорвались до власти одни политики, другим тоже хочется. А конкурировать они могли лишь в "углублении достижений революции", то есть в дальнейшем расшатывании и разрушении государства. И в результате этого соревнования возникли параллельные правительству структуры Советов, сложилась катастрофическая система двоевластия. Точнее — безвластия. Потому что действия одной ветви тут же парализовывались и усугублялись действиями другой — само Временное Правительство дало для этого конкурентам полные "права и свободы". И остановить деструктивные процессы стало уже невозможно, поскольку под боком у государственной власти сформировалась мощная оппозиционная сила, которая после сделанных губительных шагов подталкивала ее к следующим, в том же направлении. Да и о какой власти можно серьезно говорить, если за восемь месяцев сменилось четыре кабинета Временного Правительства? Одни демагоги приходили, "углубляли революцию" по-своему, но приводило это лишь к новым ухудшениям, и при очередном кризисе они уходили, уступая место другим демагогам, еще более некомпетентным и радикальным.