Принцесса Побережья

Глава 22

Они покинули безжизненный (во всех смыслах этого слова) Снейк-ап как нормальные герои — через дыру в заборе заднего двора мрачной фабрики. И если отбросить некоторые обстоятельства, то во всём остальном Алана была практически счастлива. На улице по-прежнему стоял белый день и, хотя небо начали затягивать облака, никто из вампиров не торопился их преследовать, лишь серое здание угрюмо смотрело им вслед чёрными глазницами-окнами.

На окраине города Элла облюбовала себе полуразваленный ящик, уселась на него и принялась перезаряжать револьвер. Алана смотрела на неё и думала о том, удалось ли Климу выбраться из своего заточения. А ещё о девочке из своего видения. И о последней фразе, брошенной невидимым (но таким знакомым!..) голосом — фразе, которую она услышала, прежде чем Элла не встряла и не начала нахваливать своё чрезвычайно выгодное приобретение:

"Бездарность! Ты ни на что не годная, глупая и бесполезная бездарность! Как можно было так по-идиотски всё испортить? Как? Немедленно вон отсюда, и больше не показывайся мне на глаза!"

Голос этот до сих пор звенел в ушах, и хоть Алана догадывалась, что унизительные эпитеты были адресованы вовсе не ей, услышав его там, в коридоре фабрики, она второй раз за несколько минут испытала шок. Не успела отойти от неудавшегося столкновения с вампиром, как тут ещё и это… словно на голову выплеснули ушат ледяной воды. Теперь она начинала понимать, отчего незнакомая девочка так боялась не справиться с рычагом. И ведь, кажется, не зря боялась!

И она, Алана, стала причиной её неудачи, пусть даже невольно.

Горячий ветер гонял по земле обрывки сухой травы, кидая их из стороны в сторону. Мерно ухали механизмы фабрики — похоже, перебоев с электричеством больше не предвиделось. По крайней мере, пока. Пока эта неизвестная, но наверняка существующая в какой-то из реальностей, девочка, не накопит достаточно сил, чтобы смастерить и опробовать в действии новый рычаг.

— А вот ответь-ка мне, Алана, на такой вопрос: если ты утверждаешь, что нечисти не существует, то откуда знаешь, чем можно её уничтожить?

Вопрос Эллы вырвал её из мыслей и на некоторое время привёл в замешательство. Ах, ну да, там, на фабрике… кажется, она ляпнула что-то насчет серебряных пуль и осиновых кольев.

— Я? Ну… фильмы разные смотрю. Иногда.

— Что такое "фильмы"? — сразу же спросила Элла, заставив Алану мысленно вздохнуть. В некоторых моментах будущая королева Побережья сильно напоминала ей брата Павлика приблизительно в четырёхлетнем возрасте, когда он ходил за старшими по пятам и буквально засыпал вопросами.

— Фильмы — это когда специальные люди — актёры — обыгрывают разные ситуации, сцены, не взаправду, а ради зрелища. А их в это время снимают на пленку, и потом показывают.

Элла задумалась.

— Вроде бродячего театра, который кочует по городам и устраивает представления?

— Не совсем как бы, но… да, — Алана решила не лезть "в дебри". Пускаться в объяснения принципа действия отечественной киноиндустрии показалось ей слишком утомительным. Может быть, как-нибудь потом, когда обстоятельства будут более располагающими… если будут. — В общем и целом, можно сказать и так.

Внезапно Элла Доминика заулыбалась, при этом став какой-то особенно хорошенькой:

— Я люблю театр! Когда я была маленькая, госпожа Эрминия частенько организовывала во дворце небольшие постановки, в которых я всегда участвовала. Меня все хвалили и говорили, что я талантливая. Я даже хотела стать актрисой и сбежать со скоморохами… по правде говоря, один раз я и вправду сбежала — мальчик из труппы по имени Кир, с которым мы подружились, спрятал меня в сундуке с костюмами. Но там было очень пыльно, и я начала чихать, поэтому меня быстро обнаружили и вернули отцу. Вот крику-то было!

— Отец кричал на тебя? — сочувственно спросила Алана.

— Да нет же! — рассмеялась Элла. — Кричала я, потому что не хотела возвращаться домой. А ещё госпожа Эрминия… ну, она-то верещит постоянно, по делу и без. А отец просто сказал мне, что я — принцесса, а не какая-то дешёвая актрисулька. И я должна думать о… об…

— Статусе?

— Да, наверное. Что-то в этом роде, — Элла поморщилась. — Иногда я думаю: за какие грехи меня угораздило родиться во дворце? Быть принцессой — такая скукота! Ещё и замуж будь добра непременно выйди и нарожай наследников. А то, как же! Думать о продолжении рода — непременная обязанность каждого главы государства. Кроме того, если вовремя не обзавёлся детьми, то можешь даже не мечтать о спокойной старости — ушлые родственнички быстро найдут способ избавиться от тебя и раздербанить королевство. Лучше уж сразу податься в отшельники.

— Что, неужели всё так плохо? — ужаснулась Алана.

— А ты как думала? Что жизнь королевских детей — сплошной сахар? Поверь мне, это только кажется! — и Элла Доминика сокрушённо вздохнула. Повинуясь непонятному инстинкту, Алана тут же кинулась её успокаивать.

— Элла, я уверена, что у тебя всё будет хорошо. И муж красавец, и дети милашки. Только не пытайся сразу убивать его… попробуй сперва всё же поговорить.

— Поговорить? — Элла засмеялась. — О, это я умею! Слушай, мне кажется, что я только и занимаюсь тем, что говорю и говорю. Последние календарей пятнадцать, во всяком случае — с тех самых пор, как себя помню.

— А до этого? — зачем-то спросила Алана осторожно.

— А до этого — не помню, — призналась Элла.

— Совсем ничего не помнишь? Сколько же тебе всего лет?

— Мне двадцать календарей. Лет, по-вашему, — поправилась Элла.

— Значит, мы с тобой ровесницы. Мне тоже двадцать, — обрадовалась Алана. — Но я хорошо помню своё раннее детство. Как можно ничего не помнить из первых пяти лет жизни? Ведь в пять — это уже вполне осознанный человек!

Элла задумалась, разглядывая на свои сандалии из мягкой темной кожи. Потом подняла голову и рассеянно покачала ею:

— Н-нет. Вообще ничего не помню. Только то, что мне рассказывали другие, но ведь… это не мои воспоминания. А где же мои? — она испуганно уставилась на Алану и закончила отчего-то шёпотом: — Я поняла! Это чары! Так и есть — меня заколдовали!

— Ох, Элла!.. — только и смогла сказать на это Алана.

******

Алану не слишком вдохновляла ещё одна предстоящая прогулка по Снейк-апу, однако, когда внезапно Элла направилась совсем в другую сторону — по тропинке прямо в лес, что раскинулся прямо за высоким дощатым забором фабрики — она встревожилась:

— И куда это ты собралась?

— Не я, а мы, — Элла деловито поправила на плече рюкзак. — Мы отправляемся в Грозобор. Нужно рассказать воеводе Банди о том, что здесь творится. Одичавший снейк на свободе, и до наступления темноты ребята должны быть наготове, на тот случай, если он вдруг объявится поблизости.

А вот это было неожиданно. После вампирского гнездовья меньше всего ей хотелось общаться с кем-либо ещё, тем более с такими бандитскими кличками. Вообще, надо признать, круг общения у Эллы Доминики был весьма экстравагантный.

— Элла… а как же я? Что будет со мной? Ты же обещала, что я вернусь домой!..

Она осеклась. "Мало ли, что тебе обещали? — хмыкнул решивший напомнить о себе внутренний голос. Разве ты уже забыла любимую присказку отца: "Если тебе что-то посулили, и ты не взял это сразу, то можешь с этим проститься"? Забудь. Эта девица будет таскать тебя за собой, пока не нагуляется и не рухнет замертво".

"…А случиться это может ещё очень нескоро, — закончила за него Алана. — Пожалуй, я рухну гораздо раньше".

— Да помню я! — Элла поморщилась. — Помню. Говоря, по правде, я и сама собиралась вернуться обратно в Королевский лес, чтобы поискать там твой портал ещё раз, но теперь обстоятельства изменились.

— Из-за вампира? — Алана почувствовала, как тоскливо засосало под ложечкой. Зря она не сказала Элле сразу, что искать арда следует как раз в том мире, а не в этом. Поленилась объяснять новой знакомой смысл таких понятий как "сосед-алкоголик", "милиция" и "серийный маньяк". Похоже, всё же придётся это сделать, только теперь Элла наверняка придёт в бешенство от того, что Алана снова её обманула. И вообще, отчего так получается, что здесь она постоянно врёт? Элла ещё решит, чего доброго, что напоролась на патологическую лгунью, и кто её за это осудит, собственно говоря?

— Из-за тебя, глупышка, — внезапно ответила Элла. — Тебе нельзя назад, разве ты этого не понимаешь?

Алана удивлённо вскинула голову.

— Что?

— На самом деле завалить арда не так уж и сложно, — поведала ей Элла. — Даже двенадцатилетнему мальчишке это вполне под силу, особенно если этот мальчишка родом из Грозобора. Старый мудозвон Муради-ата, конечно, мастак трепаться, но в одном он прав — у Жанны немного шансов выжить и причинить кому-нибудь серьёзный вред. Я бы наплевала на этот побег без особых угрызений совести, если бы он не сказал кое-что ещё.

Слева от них раздался какой-то стук. Алана вздрогнула и повернула голову. Стучала доска, привязанная к верёвке за ветку дерева. Ветер раскачал её и швырнул с размаху о ствол. Что за странное приспособление? Похоже на самодельные детские качели… Неужели среди вампиров есть и дети?

— Морро! — Элла скрипнула зубами и сжала руки в кулаки. — Похотливый старый козёл! Муради проговорился, что он уже ищет тебя. Морро со своими шавками рыскает по Побережью, ты слишком уж его заинтересовала. И мне совсем это не нравится потому, что это означает, что ты заинтересовала и Зота, и он наверняка уже навестил моего отца. Если мы повернём назад, нас почти наверняка тут же схватят. Я, конечно, с радостью уложила бы пару сотен Зоттонских головорезов, но… не могу же я палить по солдатам Гора?

От её слов будто мокрая ледяная рука провела по позвоночнику Аланы от шеи до копчика. Алана смотрела на "вампирские" качели и, чтобы не выдать охватившего её ужаса, подумала о девочке из своего виденья и об её неудавшейся попытке справиться с рычагом. Интересно, что с ней сделали за это фиаско?

Стало совсем зябко, не смотря на изнуряющую жару.

— Что они сделают со мной, если схватят?

Элла покачала головой.

— Если бы кто-то знал… Пойми, Зот — он хуже всякой нечисти, хоть и прикидывается добреньким, и ни один нормальный человек в этом даже не сомневается. Но Гор не пойдёт на конфликт с Синедом, это слишком непредусмотрительно, тем более сейчас. Отец болен, а Зот настолько задурил головы старейшинам и втёрся к ним в доверие, что они буквально заглядывают ему в рот, и готовы уже провозгласить этого мерзавца Великим Спасителем. Понимаешь?

— Я понимаю, что шансов вернуться домой у меня практически нет, — пробормотала Алана, глядя себе под ноги. Какие интересные кроссовки — серые, с грязными разводами, а ведь были ещё совсем недавно беленькими, с блестящими светоотражающими полосками. Почти новые — она купила их в пятницу, а в среду собиралась прихватить с собой в спортзал…

Даже шевелиться расхотелось. Сесть бы уже где-нибудь в тенёчке и наслаждаться плывущими по небу облаками до тех пор, пока кто-нибудь не найдёт и не разберётся с ней по-свойски. Сколько уже можно идти наперекор судьбе?