Принцесса Побережья

Глава 15

Резкий запах едва не сбил её с ног, стоило только девушкам завернуть. Алана зажала руками нос и рот и задержала дыхание. Теперь ей не нужен был телефон, чтобы разглядеть небольшой пролом в стене, и несколько возвышавшихся подле него кучек. Хотя, наверное, правильнее было бы сказать: куч. Кучищ. И воняло здесь, как в зоопарке, только хуже.

— Вот же черти! — возмутилась Элла Доминика, остановившись напротив "норы". — Опять за своё!

— Элла, пойдём отсюда быстрее, — Алана старалась не дышать носом, но тщетно. Въедливый запах, казалось, просачивался даже через глаза и поры кожи. — Я сейчас просто задохнусь!

Но Элла не торопилась. Она наклонилась, подняла с земли камешек и, не разгибаясь, швырнула его в дыру. Затем выпрямилась и постучала ногой по стене рядом с проломом.

— А ну, вылезай! — крикнула она. — Эй! Я кому сказала?

В первую минуту ровным счётом ничего не произошло. Алана держалась из последних сил, борясь с желанием припустить с этого места прочь бегом. Нет, Элла всё-таки ненормальная. Нормальный человек не смог бы выдержать и двух минут, вдыхая подобное "амбре".

Потом откуда-то из стены раздалось шарканье, будто к ним приближался дряхлый старик и, следом за этим — невнятное бормотанье. "Быр-дыр-быр", "дыр-быр-дыр" — вот на что это было похоже.

Из расщелины показалась голова, принадлежала она, вроде, животному — но с на удивление осознанным, прямо-таки человеческим, взглядом. Алана отскочила, и вновь прижала только что опущенные руки ко рту. Огромным усилием ей всё-таки удалось заставить себя не заорать.

— Выползай! — скомандовала Элла Доминика. — Не стесняйся. И убери отсюда своё говно, будь так любезен.

Существо послушно выбралось из дыры-норы. Обезьяна — не обезьяна, может быть, какой-то неизвестный науке примат, но точно — не человек. Длинная, чёрная шерсть покрывала всё тело существа, только на кистях лап (рук?) и на лице (морде?) она была значительно короче. Ростом "неандерталец" был примерно с большую собаку, и передвигался на четвереньках. Самое удивительное, что на бёдрах его даже болталась повязка из грязной тряпки.

Продолжая неразборчиво бормотать себе под нос, "обезьян" принялся выкапывать передними лапами ямку в земле. Тем временем к его бурчанию присоединилось ещё одно, и из дыры показалось второе существо — немного поменьше ростом, цвета перца с солью. И тоже в набедренной повязке.

— Присоединяйся! — поприветствовала его Элла. — Вдвоем быстрей управитесь.

— Элла, кто это? — шёпотом спросила Алана, в ужасе таращась на "неандертальцев". — Они на нас не набросятся?

— Это? Грюлинги, — ответила Элла и скрестила руки на груди. — Страшные засранцы, доложу я тебе, причем в прямом смысле этого слова. Не бойся, они тебя не тронут. Пошевеливайтесь там, эй!

Последние слова явно относились к "сладкой парочке", старательно роющей когтями землю. Процесс сразу пошёл быстрее. Выкопав две ямы, существа скинули в них всё содержимое куч, и уже с помощью задних лап закидали его землёй. После чего уселись рядышком, подняли морды вверх и подобострастно воззрились на Эллу.

— Ну? — мрачно спросила та. — Чего уставились? Ждёте орденов за ваши подвиги? А ну, быстро, пошли вон! И гадьте в следующий раз дома!

Существа засуетились, забормотали, и кинулись к дыре. Первой из вида исчезла серая (она была поменьше и даже выглядела более аккуратной, поэтому Алана решила, что это — самка). Чёрный отправился следом, как истинный джентльмен, пропустив даму вперёд, но слегка застрял в проломе нижней частью туловища, и Элла помогла ему протиснуться ногой под зад. Затем нагнулась и с удовлетворённым видом отряхнула штаны на коленях.

— Вот, так-то лучше. Этим дристометам только дай волю! Все порталы зас-сер….

Она прикусила язык, стрельнула глазами и махнула рукой.

— Ладно, пошли уж!

Алана, как сомнамбула, двинулась дальше. После увиденного тяжело было сразу прийти в себя. "Его червяки настолько тупы, что не смогли отличить человека от грюлинга", — всплыли в памяти недавние слова её спутницы. Так вот они, значит, какие — обитатели порталов.

— Элла, а эти… грюлинги, …они тоже нечисть?

— Ну, а как ты думаешь? — отозвалась Элла. — Естественно!

Честно говоря, она всё ещё думала, …то есть, ей всё ещё хотелось думать, что никакой нечисти в действительности не существует. Багги, конечно, некоторым образом смущал, но его она видела мельком и недолго (и уже давно). Но эти….

— Если что, ты их не бойся, — успокоила Элла. — Люди часто боятся грюлингов, но зря. На взрослых они не нападают, они вообще огромные трусы и не показываются на глаза человеку, если не позвать. Но, по поверьям, могут утащить к себе ребёнка, попавшего в портал. Допустим, если малыш заблудится, ну или родители зазеваются и начинают ловить ртом мух. Тогда уж вонючки тут как тут — хвать мелкого, и бегом тащить в свою нору! Детей они не обижают, нет. Просто у нечисти не бывает потомства, а этим, видимо, хочется кого-то нянчить, поэтому они воспитывают несчастных украденных малышей, как собственных. Постепенно ребёнок начинает терять человеческий облик и сам превращается в грюлинга. Не так, чтобы завидная судьба, конечно.

Алана почувствовала пробежавший по позвоночнику холодок. Бедные дети! Стать грюлингом — это, пожалуй, пострашнее, чем оказаться просто съеденным каким-нибудь оборотнем. В памяти что-то всколыхнулось — какие-то воспоминания из далёкого-далёкого детства. Но… нет, ведь это не может быть правдой?

— Элла, скажи, что это неправда? Грюлинги не могут воровать детей!

Элла внимательно посмотрела на неё и пожала плечами.

— Да ладно, чего ты так всполошилась? Тебя они уже точно не украдут, ты слишком для них здоровая. А за детьми просто нужно следить получше, и не выпускать из виду, когда идёшь с ними по Порталу. Вот и всё. Да и вообще, какое тебе дело до каких-то чужих детей? Мне вот, например, до них вообще дела нет. Или у тебя есть свои?

— Нет у меня детей, — буркнула Алана, отвернувшись в сторону.

— Тогда чего?

"Того, что я могла бы сама стать грюлингом. Если бы в своё время замешкалась и не вырвалась, то жила бы сейчас в вонючей норе, ходила в набедренной повязке и делала кучи в твоих драгоценных порталах. Как тебе такой расклад, а, Элла?".

Но ничего этого, она, конечно же, вслух не произнесла. Да и было ли это всё на самом деле? В пять лет чего себе только не нафантазируешь…

— Алана… тут это… — Элла замялась. — Я хотела спросить — тебе рассказывать до конца ту историю? Про Веселишку? Просто я вспомнила, что она всё-таки немного кровожадная. Самую малость, но если ты не хочешь, то…

Ой, как нехорошо получилось! Про Веселишку-то она действительно забыла. Алана мысленно простонала.

— Только не говори мне, что Веселишка таки сожрал несчастную вдову? Боюсь, мне будет невыносимо тяжело жить с этим дальше.

— Не-ет, с вдовой всё как раз в порядке! — простодушная Элла вновь не уловила иронии. — Она и по сей день, жива и здорова, и даже вполне упитанна. Несчастье случилось как раз с Веселишкой. Если тебе, конечно, интересно.

Дело в том, что хоть женщина и пыталась всеми силами изображать на людях безутешную вдову, от въедливых глаз её свекрови не смогло укрыться то, что в последнее время сноха странным образом повеселела, и ходит довольная, румяная, с блестящими глазами. Старая грымза сразу смекнула, что дело тут нечисто. И однажды, стоило на улице стемнеть, спряталась она под окном снохи, да всё подслушала и подсмотрела. Выяснила старуха, что та развлекается ночь напролет с удалым любовником и, понятное дело, не смогла того стерпеть. На следующий день, улучив момент, когда никого не было в доме, схватила она полено и бросила его в горящую печь.

Говорят, в ту же минуту по всей округе пронёсся душераздирающий вой — не человечий, не волчий, а такой, какого и не слыхивал никто никогда. И дым из трубы в доме вдовы в тот день валил черный-черный, всю улицу сажей закоптил. Увидев это, заподозрила неладное вдова, кинулась бежать к дому, да было уж поздно. Сгорел Веселишка, весь сгорел, до малюсеньких угольков, а злобная старуха лишь гоготала, скалясь во весь свой беззубый рот, и едва не выплясывала, радуясь тому, как ловко насолила снохе.

Вот так бесславно и закончилась Веселишкина недолгая история. Говорят, вдова горевала сильно, но никто не придал тому особого значения — думали, по мужу тоскует. Но все же, какое-то время спустя, успокоилась и она. Старуха-свекровь вскоре заболела черной болезнью и представилась, а вдова вернулась к своему прежнему полюбовнику, который до Веселишки на неё заглядывался, поженились они, и стали жить-поживать, да добра наживать. Иногда, правда, теперь уже бывшая, вдова вдруг загрустит ни с того, ни с сего, и вздохнёт, вспоминая о чём-то своём, но быстро отходит. Только дом старика Леонидия с той поры старается обходить она стороной.

******

— Жалко Веселишку, — выдержав паузу, сказала Алана. — Не так, как девушку, съеденную нетопырем, конечно. Но всё же…

— А, не жалей! — Элла махнула рукой. — Веселишка был нечистью, как ни крути, а от нечисти ничего хорошего человеку ждать не стоит, даже если поначалу и кажется, что это не так. Если не убьёт сразу, то всё равно в конце либо с ума сведёт, либо заставит руки на себя наложить. Это закон! Так что, старая перечница, хоть и стремилась, наверное, нагадить своей невестке, в итоге её же невольно и спасла. Вот. Думаю, сейчас она ворочается аду, глядя на то, как нежданно-негаданно осчастливила свою сношеньку.

Алана вздохнула. Из глубины портала повеяло сквозняком — и это её обрадовало. Если она не ошибалась, так было и в прошлый раз незадолго до того, как она нашла выход. Вот было бы здорово сейчас выйти дома! Однако умом она понимала — такой исход слишком хорош, чтобы случиться.

Однако прежде, чем они выберутся… хоть куда-нибудь, ей нужно было срочно перевести внимание Эллы с нечисти на что-нибудь другое. Иначе она просто тронется умом от всех этих сказок.

— Элла, расскажи что-нибудь о себе. Что ты любишь?

Это был к тому же, ещё и такой психологический ход. Людям нравится, когда ими интересуются, их жизнью, увлечениями, это вам любой психолог скажет. Но Элла вдруг заскромничала, чего она от неё совсем не ожидала.

— Ну-у… я это.… Как его…. Стрелять люблю, на лошади ездить. Люблю поспать до обеда, честно говоря, хотя это мне очень редко удаётся, — Элла задумалась и, внезапно зардевшись, заговорила тише: — А ещё я на скрипке играю. И петь люблю, только это секрет. Даже не вздумай кому-нибудь проболтаться!

Это признание ввело Алану в ступор. Элла играет на скрипке? Вот уж… кто бы мог подумать?

— И как там, со скрипкой? Получается?

— О, да! — воскликнула Элла и хлопнула в ладоши. — Представь себе, я училась играть на скрипке, которая принадлежала самим Древним Волшебникам! И учил меня тоже волшебник, правда, уже не такой древний. Ещё он пытался учить меня магии, но увы… Видимо, я какая-то бестолковая.

— Серьёзно? — Алана насторожилась. С одной стороны, она Элле, конечно, не поверила. Но с другой — слушать про волшебников всяко приятнее, чем про оборотней и прочих кикимор, поэтому решила поддержать тему: — Но, Элла, я не думаю, что ты бестолковая. Ты не можешь быть бестолковой! Может, это просто твой волшебник, эм-м… не очень хороший учитель?