Дорожная карта шоураннера. Приложение

Интервью: Стивен С. ДеНайт (глава 2)

Самые известные работы Стивена С. ДеНайта:

«Спартак: Месть» (исполнительный продюсер/сценарист), 2010–2012;

«Спартак: Боги арены» (исполнительный продюсер/сценарист), 2011;

«Кукольный дом» (консультирующий продюсер/режиссёр/сценарист), 2009;

«Тайны Смолвилля» (исполнительный сопродюсер/редактор/режиссёр/сценарист), 2004–2007;

«Ангел» (редактор/сопродюсер/режиссёр/сценарист), 2002–2004;

«Баффи — истребительница вампиров» (сценарист), 2001–2002.

Н. Л.: «Спартак» стал настоящим феноменом. Сериал захватывает, его приятно смотреть. Вы нашли способ сделать исторический телесериал доступным для фанатов, которые обычно не смотрят ТВ и играют в игры. Я знаю, что вы держались исторической канвы, но сколько драматических вольностей вы можете добавить к реальным событиям?

С. Д.: Когда я только начал работать над «Спартаком», Роб Тейперт, Джош Донен и Сэм Рейми [все трое — исполнительные продюсеры] продали STARZ идею снять его в стиле «300 спартанцев» Зака Снайдера — всё на хромакее и очень так в стиле комикса. А я как раз в это время работал над «Кукольным домом» [Джосса Уидона]. Они продали её как «Это же будет круто, если мы снимем «Спартака» в стиле «300 спартанцев»?» Все подумали: «Да, это непохоже на телешоу, которые идут сейчас по ТВ». Было это, когда STARZ показывали у себя на канале «Столкновение» [сериал, основанный на кинофильме], но снимал его Lionsgate. Это был первый сериал, который STARZ хотели продюсировать сами, и они в самом деле желали чего-то такого, что было бы непохоже на что-либо другое в то время. Вот так я и попал сюда. Они наняли меня, чтобы я развивал историю и был шоураннером вместе с Робом Тейпертом.

Когда я приступил к работе над проектом, я очень преданно следовал истории. Я хотел, чтобы всё было правдиво, насколько возможно, но быстро обнаружил, что это практически нереально, когда вы пытаетесь рассказать историю для кино или ТВ. Вам приходится драматизировать её — вы должны позволить себе вольности, чтобы сделать её доступной для аудитории, сделать её захватывающей и эмоциональной.

Мне нравится говорить, что мы «близки к истории». Мы совсем рядом. Думаю, это важно для любого автора, который обращается к историческому материалу, — помнить, что вы снимаете не документальный фильм. Ваша задача прежде всего — развлекать аудиторию.

И под развлечением я понимаю не заставить их смеяться или просто хорошо провести время. Развлечение также означает взволновать их или испугать, чтобы получить искренний эмоциональный отклик и побудить их продолжать просмотр. Вот на что мы сделали ставку со «Спартаком». Мы хотели взять всё, что было известно о нём, и пропустить это через фильтр, который современная аудитория сочтёт увлекательным и захватывающим. Сериал изначально задумывался как экшн. Войдя в игру, я хотел наделить его более глубоким эмоциональным компонентом, чтобы там был клубок политических интриг. Интересно посмотреть первые две серии. Обычно для ознакомления с шоу достаточно двух или трёх серий. Прежде я открыто заявлял, что считаю нашу первую серию самой слабой в сериале. Она просто не получилась по многим причинам. Помню, когда сериал впервые вышел в эфир, нас просто уничтожили в обзорах. Уничтожили.

Н. Л.: Несколько обзоров были позитивными.

С. Д.: Наверное, по два на каждую сотню были позитивными. Только в середине сезона я начал замечать в интернете, что продолжающие смотреть люди говорят: «Эй, этот сериал на самом деле неплох и становится лучше и лучше». К тому времени, как мы закончили сезон нашей финальной серией, по сравнению с реакцией, которая была, когда мы стартовали, всё развернулось на 180 градусов. Одна из радостей платного канала состоит в том, что вы сначала снимаете все свои серии и затем показываете их. Поэтому они никогда не снимут сериал с эфира, пока не покажут все серии.

Н. Л.: Вы написали 13 серий в первом сезоне?

С. Д.: Да.

Н. Л.: Вы написали большинство сценариев или даже все, прежде чем начали производство?

С. Д.: Мы были под прицелом. STARZ делали нечто другое. Они не снимали пилоты. Они и сейчас не снимают пилоты. Они дают зелёный свет сразу сериалу. Обычно в кабельном ТВ вы пишете пилот, снимаете пилот, просматриваете, переснимаете части пилота или вы снимаете весь пилот и проводите повторный кастинг. У вас есть время для точной настройки. Ну а когда сразу сериал, мы сняли первую серию и сразу должны снимать вторую. Поэтому мы были лишены роскоши разрешения проблем, которые, как мы знали, там есть. Когда мы закончили съёмку, нам удалось урвать пару дней для пересъёмки, и были добавлены новые серии, но это на самом деле требовало чуть больше любви и внимания.

Н. Л.: Мне показалось, что финал сезона был весьма сильным. Для меня всё сложилось. Восстание — это не просто последовательность действий; финал невероятно эмоционален. Ваш первоначальный замысел арки первого сезона всегда был: пленение — порабощение — гладиаторская школа — лидер восстания?

С. Д.: Да, такой замысел был всегда. Он затрагивает интересный кусок истории. О Спартаке известно так мало. Одни обрывки. Главным образом у Плутарха и Аппиана. Вы можете в буквальном смысле за пару часов прочитать всё, что написано о нём. Всё остальное — более крупные книги — это домыслы. Поскольку нет подлинной записанной истории из лагеря Спартака, все рассказы о том, что произошло, идут со стороны Рима. Так что это дало нам много пространства для фантазии. Одна из самых больших придумок в первом сезоне строится на том, что, как мы знаем из истории, Спартак был рабом в некоем заведении, где обучают гладиаторов, но там нет упоминания о том, что он вообще сражался как гладиатор. Это одна из причин того, почему я говорю, что мы близки к истории, — потому что мы взяли факт, что он сражался как гладиатор, и решили, что в первом сезоне мы увидим его восхождение в качестве рок-звезды на арене. Неожиданным могло быть то, что однажды он поддаётся соблазну. Что он практически начинает наслаждаться этим. Затем происходит поворот, когда он обрушивает всю систему. Вторая придумка, в которой я был совершенно уверен, — в моём нежелании, чтобы Спартак и все прочие гладиаторы были Робин Гудом и его весёлой компанией. Я не хотел, чтобы герои ладили друг с другом. Я хотел, чтобы там было напряжение, и вот почему я создал длящееся весь сезон напряжение между Спартаком [Энди Уитфилд] и Криксом [Ману Беннетт], с кульминацией в тот момент в финальной серии, когда Крикс помогает Спартаку поднять восстание. Очень важно в любой из этих исторических драм, особенно на ТВ, смешивать реальных персонажей с персонажами вымышленными. «Спартак» — прекрасный пример. Здесь множество исторических персонажей: Спартак, Крикс, Батиат [Джон Ханна], Глабер [Крейг Паркер] — и затем мы вбрасываем вымышленных, как жена Батиата, Лукреция [Люси Лоулесс] и Илития [Вива Бьянка].

Н. Л.: Борьба за власть между двумя этими горячими женщинами — один из моих любимых аспектов в первом сезоне. И затем первая серия второго сезона, в которой Илития видит, что Лукреция жива, — потрясающий момент. Это дало вам так много замечательных вещей, с которыми можно играть, когда Спартак появляется в другом лагере, где противники готовятся дать отпор и подавить восстание, и Лукреция видит его и пытается всех предупредить, но теперь она превратилась в нечто вроде обезумевшей Офелии, и никто ей не верит. Это просто даёт вам «щупальца истории» — в том смысле, что открывает вам возможность увидеть целую кучу эпизодов, вырастающих из одной альтернативы в истории.

С. Д.: Именно так. Именно поэтому смешивание вымышленных персонажей с историческими по-настоящему вам помогает. Особенно в телесериалах, где вам нужны эти щупальца истории и вам нужна определённая свобода в повествовании.

Н. Л.: И у вас также есть возможность добавить туда немного юмора, мне нравится, когда Лукреция говорит Илитии: «Знаешь, мы ведь лучшие подруги». И та ей типа: «Да, да». Потому что она не помнит, она может сказать ей всё что пожелает. Там везде полно отличного юмора. Люси Лоулесс проделывает такую огромную работу, да все актёры. Я хотел бы поговорить о некоторых анахронизмах в языке и диалогах. Потому что, очевидно, если бы вы придерживались полной исторической достоверности, они бы вообще не говорили по-английски. Я могу заметить некоторое влияние «Баффи — истребительницы вампиров», что мне лично нравится в вашем сериале. Например, когда один из парней в «Мести» говорит: «К шлюхам я с вами», что является отсылкой к реплике Джерри Магуайра.

С. Д.: Смешная история с этой репликой. Я часто думаю, как и большинство авторов, — вот вы пишете реплику и думаете: «Господи, это блестяще», и не понимаете, что слышали это где-то ещё. Это был один из подобных случаев, когда мы были в такой кризисной ситуации, что я выдал эту фразу, и только когда это было отснято, я понял: «Минуточку, это же из “Джерри Магуайра”». И я хотел убрать её, потому что чувствовал, что она не подходит нашему миру, но всем она понравилась. Помню, смотрел эту серию на премьере в кинотеатре, и все обалдели, когда он произнёс это.

Н. Л.: Да, мне это понравилось, и ещё когда Илития говорит рабу, что Лукреция «тупая сука». Как по мне, такие вкрапления современного жаргона добавляют веселья в вашем сериале. Но, похоже, для вас кое-что из этого проделало долгий путь.

С. Д.: Так и есть. С языком интересно. Я вспоминаю, что когда у нас была премьера первого сезона, да и по сей день, я замечал, что люди жалуются на ругательства-анахронизмы в сериале. И они всегда вспоминали слово «fuck», говорили, что слово «fuck» было придумано только в средние века — а это верно и неверно. Все ругательные слова, которые мы используем в «Спартаке», на самом деле существуют в латыни и были обнаружены в виде граффити того времени. Люди путаются, потому что существует латинское слово, означающее то же, что и «fuck», но современной версии слова «fuck» в английском до средних веков не существовало. Именно поэтому люди думают, что в древности слово «fuck» никогда не использовалось, но да, использовалось. И лично я думаю, что и у пещерного человека был звук, это самое означающий. Мне всегда любопытно видеть, к чему люди прицепляются, считая анахронизмом. И когда вы читаете комментарии, вы начинаете понимать, что огромное количество людей знают об этом периоде времени только то, что основывается на других кинофильмах и телесериалах, которые также имеют своё влияние.

Н. Л.: Я вспомнил, что [шоураннер] Дэвид Милч огрёб кучу критики, когда на HBO прошёл «Дэдвуд», из-за всех этих «fucks» и «cunts», которые использовались в диалоге — и Милч такой: «Нет, это исторически верно. В то время так люди и разговаривали».

С. Д.: Люди также обычно имеют романтические представления о прошлом, что все были правильными и добродетельными, а это на самом деле неправда.

Н. Л.: Поскольку у вас нет рекламных вставок, вы так же структурируете границы актов, имея в виду движущую силу истории? Вы создаёте линии A, B и C? Каким был ваш метод в этом сериале, раз уж он отличается от обычного телепродукта?