Дорожная карта шоураннера. Приложение

С. Д.: Впервые мне задают этот вопрос, и я в восторге. В традиционном телевидении у вас есть структура актов, которая создаётся в большой степени искусственным способом. Вы должны насытить окончания актов чем-то таким, что вернёт людей к экранам после рекламной вставки.

Н. Л.: Верно, клиффхэнгеры и всё такое.

С. Д.: Я помню времена, когда обычно был тизер и четыре акта, а затем — тизер и пять актов, и лично я думаю, что практически невозможно рассказать историю таким образом. У вас нет достаточно времени, чтобы разогнаться во время вашего акта, прежде чем вы сделаете перерыв. Что касается «Спартака», это было впервые в моей телевизионной карьере, когда нам не нужно было разбивать серию на акты. Сейчас я нахожусь в такой точке, что не знаю, смогу ли вернуться к разбиению на акты, потому что это на порядок сложнее. Довольно трудно написать телевизионный сценарий без дополнительного бремени произвольных рекламных пауз. Мы в большей степени перенимаем подход к кинофильму, когда хотим видеть такие же первый, второй и третий акты. Мы по обыкновению начинаем со сцены в первом акте, которая ставит проблему. Во втором акте имеется усложнение проблемы, что приводит к вопросу: «А как мы решим проблему?», что является окончанием большого третьего акта. И вот так мы к этому подходим. Ещё одна вещь, которую я хотел провернуть в «Спартаке», объясняется моей любовью к кабельному ТВ и к HBO. В то время когда вышел «Спартак», у меня была единственная претензия к HBO — что их часовые драмы перестали заботиться о том, чтобы быть интересными или цепляющими, особенно в концовке. Я не могу вам сказать, как часто я смотрел сериал, начинали идти титры, а моя реакция была не «Я так хочу увидеть, что будет на следующей неделе», а: «Что? Стойте, это всё? Серьёзно?» Поэтому одна из вещей, которые мы хотели сделать в «Спартаке», — заканчивать каждую серию однозначным финалом, но в то же время побудить нас смотреть следующую. Так что на протяжении всей демонстрации «Спартака», а прямо сейчас мы работаем над финальным сезоном, — я хотел, чтобы в конце каждой серии была сильная развязка. Единственное исключение — двойная серия в этом предстоящем сезоне, где был всего один эпизод, настолько огромный, что не вписался в размеры серии. Я не хотел делать эту концовку в середине сцены, чтобы заставить аудиторию вернуться. Но, как правило, в конце каждой серии я всегда представляю новую проблему, с которой сталкиваются персонажи, так что аудитория остаётся с настроением: «Я должен увидеть следующую серию».

Н. Л.: Думаю, вы в этом преуспели. Практически невозможно посмотреть только одну серию. На самом деле это одно из изменений, которые происходят с телевидением — даже с кабельным, где большое количество людей теперь злоупотребляют просмотром через цифровой видеорегистратор или скачивание, вместо привычки еженедельного просмотра, когда у нас нет выбора. Существует реальный импульс, который вы создаёте, когда зритель думает: «Ладно, я посмотрю ещё одну и ещё одну».

С. Д.: Я думаю, это важно в настоящее время.

Н. Л.: Я знаю, что у вас есть исторические консультанты и, конечно, огромный роман Говарда Фаста, а также оригинальный фильм — в качестве ориентиров, поэтому мне интересно, что-то из этих исторических образцов сковывало вас или вдохновляло как автора?

С. Д.: У этих ограничений определённо есть плюсы и минусы. Процесс получения информации гораздо более сложен. Иногда мы должны были мухлевать: «Он получит послание из Рима через пару дней», тогда как на самом деле на это уходила неделя. Здесь есть это братство среди гладиаторов, а для гладиаторов были обычны похороны и почести. Мы хотели предложить тему братства между этими людьми, которые принуждены сражаться, что, как мне кажется, было очень важным, так что даже те, кто не переносили друг друга, имели эти узы братства. И в буквальном смысле — узы, потом что все они были заклеймены знаком Батиата. Было множество случаев, когда мы были вынуждены вольно обращаться с историей, и большинство людей, вероятно, этого даже не заметили. Например, в играх гладиаторы высоко ценились, были дорогим товаром, поэтому сражения редко велись до смерти. На самом деле был судья на гладиаторских сражениях, который останавливал бой, если кто-то был ранен и не мог продолжать. Поэтому если каждое сражение велось бы до смерти, вы бы очень быстро потеряли все свои вложения. Но, конечно, по драматическим соображениям вы не можете сражаться до ранения, потому что ставки становятся гораздо ниже. Поэтому мы делаем почти каждый бой — до смерти. Конечно, есть и традиционное — мы крутились вокруг пальца вверх/пальца вниз, потому что на самом деле большие пальцы вниз означают, что он живёт, а пальцы вверх — что умирает. Это обычно для Голливуда — делать наоборот, и мы решили, что нужно много объяснений, чтобы изменить это распространённое мнение. Одна из серьёзных исторических вещей — что женщинам не позволялось просто бродить по городу самим по себе. Им нужно было иметь мужской эскорт, и это не подходило с точки зрения сторителлинга.

Н. Л.: Они всегда путешествуют в окружении рабынь, никогда не бывают одни.

С. Д.: Верно. Поэтому там было множество подобных мелочей, но особенно в «Спартаке», действие которого происходит в Древнем Риме среди гладиаторов на фоне восстания рабов. Более чем в каком-либо другом проекте, в котором я работал, исторический период влияет на повествование и типы повествования, которые мы использовали в этом сериале.

Н. Л.: Каков был ваш подход к теме?

С. Д.: Традиционного вопроса «Какая тема?» я избегал, думая в этом ключе о «Спартаке». Вероятно, всё то время, проведённое мной в кабельном телевидении, испортило моё отношение к этому вопросу. Потому что так часто боссы кабельного ТВ читали сценарий, не понимали, нравится он им или нет, и спрашивали «А какая тема?» И 99% того времени, когда сценарист отвечает вам, в чём состоит тема, он тратит на никому не нужное мудрствование. Хвост виляет собакой — вот как я это воспринимаю, когда вы выбираете тему и затем создаёте историю; я думаю, что вы будете в некоторой степени дидактичны в вашем подходе к повествованию. Вот что я делаю со «Спартаком» — когда я работаю над историей, полируя сюжет, я нахожу тему, которую, возможно, я буду поддерживать в течение серии. Но мы никогда не начинаем серию с вопроса: «Ладно, а какая тема?» То же касается всего сезона, мы не начинаем сезон, думая о том, какая тема. Вероятно, за исключением нынешнего сезона, последнего: «Спартак: Месть» — вот вам и тема.

Н. Л.: Его движут скорее события, чем тема. Они ведут к более крупным событиям, которые затем поворачивают вас к следующему сезону. Я интервьюировал Чипа Йоханнессена, который рулил в «Декстере», а сейчас работает над «Родиной», и он говорил то же про тему. Он пошёл ещё дальше — говорил что-то вроде «Это просто хрень», и всё же другие шоураннеры, которых я интервьюировал, особенно с проектов кабельного ТВ, сказали: «Да, в каждой серии есть тема, и в каждом сезоне есть тема». У Мэттью Вайнера всегда есть тема в его сериях в «Безумцах». Это означает, что есть множество способов рассказывать историю. Они все неправы, и они все правы — как вам будет угодно.

С. Д.: Я не за тему или против неё. На самом деле я против того, чтобы нацеплять так называемую тему, лишь бы успокоить телесеть, — вот это просто туфта.

Н. Л.: Давайте поговорим о важности «тикающих часов» в вашем сторителлинге.

С. Д.: Отсутствие часов — вероятно, одна из самых сложных вещей в «Спартаке». Очень часто, когда вы не можете сказать: «Ладно, встретимся через десять минут». Или: «Встретимся в час тридцать». Вы всегда должны говорить что-то вроде: «Когда солнце встанет высоко». Бывает ещё труднее. Чего бы это нам ни стоило, при возможности мы пытаемся избежать любого упоминания о реальном времени. Иногда нам приходится делать упоминания, и тогда возникает небольшое неудобство.

Н. Л.: Есть просто чувство, скрытое напряжение, что подступает что-то зловещее. Когда вы работаете над сценарием, вы хорошо знаете, это день первый или день второй, или что у них достаточно времени, пока армия не придёт и не попытается их уничтожить? Есть ли у вас временная шкала или нечто вроде библии, по которым вы работаете, чтобы поднимать ставки и напряжение в каждой серии?

С. Д.: Я думаю, что это крайне важно в сериалах наподобие «Спартака», который по сути является экшном. У вас должно быть это давящее ощущение, что в течение этого периода времени что-то должно произойти, и часто это будет так: «Через неделю мы останемся без продовольствия» или «Мы должны добраться из пункта A в пункт B, прежде чем вот это произойдёт». На самом деле мы никогда используем для этого временную шкалу и не составляем плана. Обычно, когда мы проходим по серии, мы хорошо знаем, что вы хотите чувствовать возрастающее напряжение в каждой сцене, которое приближает вас к финалу. Часто вы заканчиваете серию, и за два дня происходит целая куча дерьма, что мало соответствует реальности, но это откровение у холодильника. Кто-нибудь упоминал откровение у холодильника?

Н. Л.: Да, это когда ты возвращаешься домой из кинотеатра, делаешь себе бутерброд, открываешь холодильник, и вдруг это с тобой происходит.

С. Д.: Правильно. Часто это неизбежное зло в научной фантастике, и я обнаружил, что иногда это также можно применить к историческим сериалам, которые развиваются на драматическим образом усиленной арене. Но поскольку люди увлечены персонажами и действием во время просмотра, то, я полагаю, мы хорошо справляемся с нашей работой.

Н. Л.: В конце классического фильма, «Спартак», он был распят.

С. Д.: Не хочу спойлерить, но это не соответствует истории.

Н. Л.: Значит, это была часть мифологии?

С. Д.: Да.

Н. Л.: А ваш сериал предложит иную развязку?

С. Д.: Оставайтесь на нашей волне.