Воспитание каббалиста

Оба они знали о моих намерениях

Рав Брандвайн умел читать мысли так же легко, как это делал его учитель, Рав Ашлаг. Я уверен, что оба они прекрасно знали о моих намерениях в отношении начатой ими священной миссии.

В одном из своих писем ко мне Рав Брандвайн предостерегал меня от работы с одним учеником Рава Ашлага и даже от неформального общения с ним. Это было в самом начале моей учебы у Рава Брандвайна, и мне нелегко было понять, чего учитель хочет от меня. Но, поскольку я твердо решил посвятить себя учебе, я решил последовать его совету. Однако сейчас я знаю, что не воспринял этот совет с достаточной серьезностью. Возможно, на меня повлияло мнение других. Например, я слышал, что этот ученик говорил о Раве Брандвайне только хорошо, особенно это касалось работы моего учителя над неопубликованными «Фрагментами Зоара», «Тикуней А-Зоар» и его комментариями к «Сулам».

Многие люди из нашего узкого круга также знали, что этот ученик писал о Раве Брандвайне в восторженных тонах, недвусмысленно признавая тот факт, что Рав Брандвайн является продолжателем дела Рава Ашлага. Два собственных сына Рава Ашлага тоже были каббалистами, но по той или иной причине они были не в состоянии проделать такую работу. Особенно это касалось работ «Тикуней А-Зоар», «Рукописи Ари» и «Учение Десяти сфирот», которая являлась величайшим достижением Рава Ашлага. Поскольку Рав Брандвайн был единственным человеком, по-настоящему осознававшим важность «Учения Десяти сфирот», он был и единственным, кто мог взяться за ее публикацию. Тот факт, что мне посчастливилось учиться у самого Рава Брандвайна, – это то, за что я буду вечно благодарен.

Совет Рава Брандвайна не иметь никаких дел с тем учеником меня озадачил. В то время я по полгода жил в Америке, чтобы заработать на жизнь и помочь в финансировании академии Рава Брандвайна, и, к сожалению, когда я был в Нью-Йорке, мне довелось поработать с этим человеком над несколькими переводами на английский язык. Он жил в ужасающей нищете. Единственным, что интересовало его, было распространение каббалы, и родные отказались от него, потому что его работа была им неинтересна. Видя его трудности, я приписывал их тому факту, что в то время люди еще не созрели для широкого распространения каббалы, которое имеет место сегодня. Какая еще могла быть этому причина? Когда этот человек умер, на его похороны не пришел никто, кроме Рава Брандвайна и меня – ни его жена, ни дети. Рав Брандвайн, который поддерживал с ним связь после его переезда в США, позаботился об организации похорон и оплатил участок на кладбище.

Позднее, несколько лет назад, со мной связался сын этого человека, представивший распоряжение суда, в котором говорилось, что он законный наследник своего отца. Он подал против меня иск с обвинением в краже книг его отца. Можете себе представить, как я был поражен – не только лживым обвинениям этого человека, но и верностью предостережения моего учителя. Он заглянул на тридцать лет вперед и предсказал тьму, которая будет следовать за этим человеком через время. Я могу лишь благодарить Творца, что не работал с этим учеником над другими переводами, потому что получил предупреждения от Рава Брандвайна.

Я по сей день благодарю Творца за то, что поддержка и советы Рава Брандвайна неизменно помогали мне – и при его жизни, и после его смерти.