Пара из дома номер 9

Сентябрь 1980 года

Беда любви в том, что она ослепляет. А я была настолько ослеплена своими чувствами к Дафне, что у меня кружилась голова.

Я нарушила свое единственное правило, принятое после бегства от Виктора, – держать все при себе.

Но одна вещь не давала мне покоя.

Дафна знала обо мне слишком много.

А я, в свою очередь, слишком много знала о ней.

Ее украденная личность, ее дурная слава как Джин Бердон, ее тюремное заключение…

Я знала, что люблю ее, но могут ли наши преступления связать нас воедино? Будет ли нам трудно отвертеться в случае, если одна из нас донесет на другую?

Что случится с ней, если ее истинная личность станет достоянием общественности? За ней стали бы гоняться мстители. После выхода из тюрьмы она стала Шейлой Уоттс. Но сбросила эту личину в тот день, когда «утонула», так что теперь за ней не следили ни надзиратели, ни чиновники, присматривавшие за тем, чтобы она не совершила еще одно убийство. Не то чтобы я думала, будто она может это сделать. Я доверяла ей. В конце концов, мы обе теперь были убийцами. Но она во время совершения преступления была невинным ребенком, которым пренебрегали, над которым издевались, который вырывался из этого ада. В свои тридцать шесть лет мне следовало быть умнее.

Нет, если уж на то пошло, это Дафна имела надо мной власть. Она могла буквально направить полицию прямо к трупу.

Но я убеждала себя, что не могла поступить иначе, потому что наша любовь была настоящей: она была острой, истинной и непреходящей. Она никогда не дойдет до той стадии, когда кому-то из нас придется использовать наши знания в качестве эмоционального шантажа, чтобы заставить другого остаться. Дафна не манипулировала.

Она не играла в игры. Мне не нужно было волноваться.

Дафна не была похожа на Виктора.

По крайней мере, так я говорила себе тогда.