После измены

Глава 41

Без переводчика нереально сложно.

Йохан мне поясняет только самое главное.

Встретили меня очень радушно, с улыбками. Нох, как всегда, ведет себя несколько холодно, говорит спокойно, но я теперь понимаю, что он просто такой человек: всегда блестяще держится на высоте. Неважно, кто перед ним.

Отца Алисии я встречаю впервые. Высокий, очень худой мужчина с улыбчивым лицом. Широкий лоб, светлые волосы.

Не могу сказать, что я чувствую себя как дома: очень уж хочу производить на семью Йохана положительное впечатление и дальше и от этого жутко нервничаю. Разговоры пока что обходят стороной болезнь Йохана и наши дальнейшие планы. Но я уверена, что эта тема сегодня ещё будет ой как упомянута.

На самом деле мы с Йоханом оба немножко на взводе. Я вижу, что он переживает. Просто вида не подаёт и приободряет меня. И есть причины. Оказывается, нам с ним жить под одной крышей и ждать рождения малыша вместе — задача, которая на данный момент кажется непосильной.

Не потому что мы не хотим. А потому что есть правила пребывания в стране. И представителям миграционных служб плевать на мою беременность и сложную личную ситуацию гражданина своего государства.

Нох что-то уточняет у жены, и Ингрид — мама Йохана — тут же подскакивает на месте, округляя глаза. Забавно хлопает себя по лбу и несётся к холодильнику.

— Чего это она? — не в силах сдержать улыбку, тихонько уточняю у Йохана.

Про беременность мы пока что решили промолчать. И дело даже не в том, что ещё неизвестно, как отреагируют близкие Йохана на такую обескураживающую новость. А в том, что нам необходимо самим сориентироваться. Потому что в данным момент мы оба в растерянности. Никто не ожидал, что обстоятельства и время будут играть против нас.

— Папа попенял, что она забыла удивить тебя национальным блюдом — сюрстрёмминг. Хотя вряд ли оно придётся тебе по душе. Может, лучше не сто…

Ингрид, демонстрируя белоснежную искреннюю улыбку, ставит на стол овальную белую тарелку с серебристой рыбкой.

О… нет!

В нос ударяет убойной волной. Я зажмуриваюсь, сразу же отшатываясь назад. В лопатки впивается тонкая деревянная перекладина стула. Господи, какое зловоние! Желудок восстаёт мгновенно! Этот отвратительный запах проникает в легкие и, кажется, в каждую клеточку. Фууу! Я резко перекрываю дыхание. Дайте мне противогаз! Кто-нибудь!

Тошнота неумолимо подступает, желудок, ошалев от того, какую гадость в него хотели забросить, говорит своё однозначное негативное НЕТ! И в комнате внезапно становится душно.

Не успеваю опомниться, как чувствую свежие воздушные потоки и позволяю себе вздохнуть полной грудью. Окно распахнуто настежь, ладони упираются в тонкий деревянный подоконник. На ногах еле стою: слабость одолевает неожиданно быстро.

На заднем фоне неразбериха и галдёж, смешались несколько голосов. Даже Сенатор взволнованно гавкает.

Слышу рядом дыхание Йохана. Чуть проворачиваю голову влево, боясь совершить неаккуратные движения. Ловлю момент, когда духота и горький противный комок в горле начинают отступать.

— Ты как?

— Лучше. Можно это убрать подальше?

Ингрид обеспокоенно наклоняется и медленно проговаривает что-то.

— Мама извиняется. Она не думала, что так выйдет.

— Ничего страшного. Я сама не ожидала. Что это было?

— Селедка, — огорчённо роняет.

— Ужас. Как ты сказал она называется?

— Сюрстрёмминг.

Подходящее название. В самую точку!

— И вы это едите?!

— Да.

— Гадость.

— Значит, в нашем доме его не будет, — нежно кладёт руку на мой живот, а я осторожно накрываю ладонью. Уверена, Йохан безошибочно читает в моем взгляде невысказанный вопрос. — Да, уже все догадались…

Поворачиваюсь к остальным. Ребекка тут же заключает меня в объятия, слегка отстраняя брата. Затем Ингрид обнимает меня. Сложно себе признаться, но я боялась их реакции. Похоже… все хорошо?

— Они рады, — заключительно.

Женщины улыбаются, что-то обсуждают. И только Нох сидит нахмуренный. Этот человек сразу зрит в корень. И я, даже не зная их речи, кажется, понимаю, о чем он спрашивает сына.

— Переведи, пожалуйста.

— Отец уточняет, где будет рождён ребенок.

Ох, вздыхаю. Потому что это очень сложный вопрос. Документально мы нигде не успеваем…

Йохан уже встречался с представителем, как он сказал «миграции», и то по очень большой удаче. А потом ещё обсуждал сложившуюся ситуацию с двумя адвокатами.

Положение незавидное.

Йохан начинает объяснять отцу все, что узнал.

Мне вскоре придётся уехать. Как раз где-то через месяц. И чтобы я могла находиться в стране, мало того, что мне придётся подавать документы из России, но и там же ждать одобрения. А это занимает много времени. Воссоединение семьи — один из самых долгих и трудоёмких способов переезда в Швецию.

И несколько месяцев можно ждать ответа, и больше года…

А ещё нужны определенные факторы, чтобы я получила возможность жить в Швеции долгое время.

А таковые нужно ещё поискать. Все, как оказалось, очень и очень непросто.

Начать необходимо с регистрации отношений, чем Йохан официально признает сам факт этих отношений. Но зарегистрировать брак, пока он не развёлся, нереально.

То, что у нас родится малыш, и папа-швед его признаёт, никого не волнует.

Так что… сейчас я никто и зовут меня никак. Через месяц-полтора истекает срок, в течение которого мне разрешено находиться внутри страны. Позже я превращусь в нелегала. И меня ждёт депортация.

Но даже если мы каким-то чудом успеем зарегистрировать брак и на этом основании подать документы на воссоединение семьи, то мне все равно необходимо сделать это из России. То есть я не смогу это сделать, уже находясь на шведской территории.

Так что мне придётся крепиться на расстоянии от любимого в ожидании чуда и решения соответствующих инстанций. Когда я смогу вернуться, велика вероятность, что ребенок уже родится. Да ещё и подрастёт.

Сам Йохан прилететь не сможет по вполне понятным причинам…

Глава 42