После измены

Глава 30

За три дня до текущих событий…

ЙОХАН

Предвкушение играет в крови. На моем лице сияет улыбка, а я, как подросток, поглядываю на циферблат: Даша через пару часов заканчивает работу. У нас уже сложился маленький обычай: мы всегда созваниваемся, когда она выходит из офиса.

Завтра она прилетит. Мысли о ней согревают сердце. И кажется, что жизнь вновь подарила возможность дышать легко и свободно.

Я способен это оценить и благодарен судьбе за второй шанс. Потому что его получают не все. И, черт возьми, похоже, я действительно счастливчик.

Мой врач наконец вернулся из длительного отпуска. Теперь после личной консультации я могу быть с Дашей до конца откровенным и обсуждать полновесную картину.

Перелёты длительностью более двух с половиной часов мне на данном этапе выздоровления противопоказаны. Долго находиться без движения, да ещё и с согнутыми ногами, нельзя. Но врач настаивает на полном отказе от полётов в ближайшее время.

«Успеете ещё налетаться. Сначала приведём кровь в порядок», — всегда отвечал он мне.

С серьёзным выражением лица я кивал, соглашаясь. А что мне ещё оставалось?

Встреча длилась недолго. Хотелось сэкономить время, и поэтому на вопросы отвечал кратко и по существу.

Да. Курение — абсолютное категоричное табу теперь. Да. По питанию я тоже придерживаюсь изначально принятой схемы. Да. Литрами вливаю в себя воду, даже когда уже не лезет. Да. Стараюсь больше ходить и дышать свежим воздухом. Сенатор, надо заметить, любит составлять мне компанию.

«Пару недель уже, как я стал ходить в бассейн. Начал с минимальных нагрузок. Вы разрешили».

«Совершенно верно, под присмотром грамотного специалиста. Вы молодец. Чуть позже повторим обследование».

Ликование топит. Да. Я понимаю, что Дашу тяжёлые новости мало обрадуют, но я безоговорочно уверен, что она поймёт. Она обязательно меня поймёт. Иным мыслям я не позволяю отравлять кровь. Которая и так, к слову сказать, не лучшего качества.

Задерживаться на работе не в моих правилах, но нужно все успеть. Поэтому придётся поднажать. С утра, правда, я проснулся разбитым. Напряжение последних дней, очевидно, сказывается.

Ещё с вечера чувствовал усталость и тяжесть в ногах. Но не придал этому особого значения.

И очень даже зря.

Пока поднимаюсь на третий этаж здания, в котором обычно предпочитаю обедать, понимаю, что не в силах преодолеть привычное расстояние. Я не в силах подняться по лестнице…

Спустя пару секунд накатывает острая нехватка воздуха. Жуткая паника охватывает тут же, призывая за собой чудовищный страх. Страх, что вот они, мои последние секунды. И больше я красоту этого мира не увижу никогда. Ужас раздирает изнутри, кислотой выжигает надежды на будущее. А свет в душе мгновенно сменяется непроглядной мглой. Внезапная необъяснимая одышка наотмашь бьет понимаем: оно повторяется. Вновь.

Резкой жгучей боли, как в первый раз, я не чувствую, только неприятное покалывание в грудине. И лишь при наступающем кашле боль становится острой.

Кажется, я задыхаюсь. И мне не хватит воздуха всего мира. Волны ужаса настойчивыми щупальцами опутывают душу. Удушают. Не чувствую кроме этого ничего: ни воздуха, ни лёгкого сквозняка из приоткрытого окна. Ничего хорошего и светлого. Закрываю рот ладонью, привалившись к стене и согнувшись в три погибели. Ноги становятся слабыми. Пробую опереться о колени. Встать. У меня почти получается.

В глазах помутнение, и не сразу я вижу бурые капли, окрасившие ладонь. Сначала лишь подмечаю инородные разводы на светлых брюках и только потом, впившись оторопелым взглядом, раскрываю трясущийся кулак.

Смотрю на темные следы на коже, а вместо них вижу чёрный крест. Которым теперь точно можно перечеркнуть всю мою жизнь.

Я не слышу вокруг гомона, криков, ничего не слышу. Только ее лицо перед глазами. Только ее улыбка.

Прости, милая. Прости, что я попался тебе такой бракованный. Я не смог сразу тебе рассказать… да уже и не знаю… стоило ли.

Я вроде бы в сознании, понимаю, что меня заставляют сесть. Вокруг свет, не темнота. Вблизи я все вижу. Теперь почти отчетливо... Люди. Обеспокоенные лица. Я могу говорить. Я прошу позвать помощь. Не понимаю, громко или тихо. Называю фамилию врача. Только зачем — не пойму. Название клиники я тоже озвучиваю. Мысли путаются, но я ощущаю себя как и раньше, только воздуха не хватает. А вдали все как в тумане. Немного смазано.

Нахожу в себе последние силы и лезу в карман, вытягиваю телефон. Я оглушен пустой надеждой, что смогу дозвониться. Набираю номер врача, с которым виделся буквально на днях. С нарушениями речи, но выдавливаю из себя просьбу о помощи и передаю кому-то трубку.

Я понимаю, что меня везут куда-то. Но мысли не могут собраться. Кашель душит. Или уже нет. Не пойму. Я не пойму…

Граница моего сознания размывается. Я ощущаю себя. И не ощущаю одновременно.

На лице маска. Кислород. Мне нужен кислород. Значит, я ещё дышу. Значит, живу ещё.

Вижу профиль врача. Он нагибается. Что-то проверяет на пальце.

Не сразу доходит, что на мне пульсоксиметр (от автора: медицинский прибор для измерения уровня насыщения крови кислородом).

Когда ясность сознания возвращается ко мне, вдруг наваливается свинцовая тяжесть. Руки и ноги тяжёлые. Веки поднимать тоже тяжело… в голове туман, размеренные голоса и опутывающее тепло, которое уносит все дальше… и дальше… и дальше…

Ловим скидку на сумасшедше болезненную историю

https://litmarket.ru/books/vtoraya-2

Я была беременна, когда муж от меня ушел. Он бездушно предложил сделать аборт, заявив, что больше не хочет нашего малыша.

После того разговора моя жизнь замерла, встав на паузу. Душа умерла. Никому и ничему не удавалось воскресить меня... до сегодняшнего дня.

https://litmarket.ru/books/vtoraya-2

Глава 31