Мусульманская дипломатия в России. История и современность

Иностранные дела глазами мусульман постсоветской России

В середине июля 1992 г. в Казани и Набережных Челнах торжественно прошел Всемирный форум деловых кругов и мусульманских деятелей, ставший первым мусульманским саммитом в постсоветской России. Последствия форума, правда, оказались не очень позитивными — состоявшееся в его рамках открытие набережночелнинской мечети «Таубэ» стало исходной точкой раскола ДУМЕС, руководство которого было вынуждено всецело сконцентрироваться на своих внутренних проблемах.

В период наиболее острой фазы раскола исламского сообщества России в 1992-1996 гг. как старые, так и новые мусульманские структуры почти не реагировали на события за пределами России и поддерживали контакты с зарубежными единоверцами в первую очередь с целью привлечения средств. Участие мусульманских лидеров России в серьезных мусульманских конференциях и богословских собеседованиях быстро со шло на нет, поскольку их организаторы зачастую просто не знали, кого позвать, — Отдел международных связей мусульманских организаций СССР, долгие годы бывший их главным партнером, фактически прекратил свою деятельность.

До 1997 г. все публичные заявления, обращения и выступления мусульманских лидеров России касались сугубо внутрироссийских тем. Международная политика мало волновала сконцентрировавшихся на междоусобной борьбе муфтиев и лишь в единичных статьях их газет делались попытки переоценить роль российской уммы в новом однополярном мире.

Среди российских муфтиев наиболее благоприятные условия для расширения международных контактов получил глава ДУМ Европейской части России и Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин. Именно подконтрольную ему московскую Соборную мечеть в первую очередь посещали делегации мусульманских стран, в том числе и высшего уровня. Базирование Гайнутдина в Москве значительно облегчало ему работу с посольствами и иными представительствами стран-членов ОИК, а также делало его оптимальной кандидатурой для приглашения на мероприятия по линии МИД. Так, в январе 1994 г. Гайнутдин был приглашен на прием в честь президента США Б.Клинтона, который даже поинтересовался его мнением по палестинской и боснийской проблемам5.

ДУМЕР стал одним из первых муфтиятов, создавших полноценное подразделение, курирующее международное направление. В 2007 г. оно было преобразовано в Международный департамент Совета муфтиев России, который в настоящее время объединяет в себе шесть отделов: отдел международных связей, отдел хаджа и умры, отдел экономических программ, отдел образования за рубежом, отдел перспективных программ и переводческий отдел6.

В марте - апреле 1995 г. муфтий Равиль Гайнутдин в составе делегации МИД России посетил Египет, Сирию, Израиль и Ливан, повстречавшись с местными политиками и духовными лидерами. Данная поездка наглядно показала, что российским муфтиям необходимо повышать свои знания арабского языка, поскольку собеседников Равиля Гайнутдина откровенно шокировал тот факт, что он общается с ними через православного по вероисповеданию переводчика7. Тем не менее с этого момента российских муфтиев начали систематически включать в состав правительственных делегаций, выезжающих в мусульманские страны.

Среди зарубежных стран наибольший интерес к российскому исламу проявляли Саудовская Аравия, Турция и Кувейт. Именно их правительственные и неправительственные организации первыми закрепились в России и «замкнули на себя» большую часть местных мусульманских центров. Особый интерес они проявляли к сфере образования, а также издательской деятельности. При этом планка такой работы изначально ставилась весьма высоко — 14 ноября 1995 г. был подписан протокол об открытии Отделения исламоведения в Институте стран Азии и Африки МГУ под патронажем саудовского принца Наифа Бен Абдель Азиза аль Сауда8.

Повышенный интерес к российскому исламу проявляли не только сунниты, но и шииты. При посольстве Исламской Республики Иран в Москве были созданы Культурное представительство и Фонд исследований исламской культуры, сконцентрировавшиеся на улучшении имиджа Ирана и издании религиозной литературы. В сфере образования иранцы предпочли сотрудничать с Советом муфтиев России, совместно с ДУМАЧР создав мусульманский колледж «Расуль-Дкрам» и подписав договор с ДУМЦЕР об обучении российских студентов в исламском университете города Гургана9.

С конца 1990-х гг. российские муфтияты стали проявлять больший интерес к единоверцам в странах ближнего зарубежья. Приоритетными партнерами ЦДУМ там стали ДУМ Украины муфтия Ахмеда Тамима, ДУМ в Республике Белоруссии муфтия Исмаила Вороновича, Республиканского ДУМ Молдавы муфтия Альбира Бабаева и ДУМ Латвийской Республики Мухаммедгали и Руфии Шевыревых. Казанский муфтият выступил одним из инициаторов создания Киевского муфтията во главе с муфтием Канафией Хуснутдиновым. ДУМ Нижегородской области постаралось установить-тесный контакт с ДУМ Республики Узбекистан и Фондов муфтиев Бабахановых, муфтияты Северного Кавказа видели своим главным союзником базирующееся в Азербайджане управление мусульман Кавказа.

Совет муфтиев России предпочел установить контакты с альтернативными муфтиями Украины и Белоруссии и Айсой Хаметовым и Абу-Бекиром Шабановичем, а также с ДУМ ДУМ Республики Казахстан и мусульманами Таджикистана. В феврале 1999 г. муфтий Равиль Гайнутдинн подписал договор о сотрудничестве с Исламским центром Таджикистана, предусматривающим налаживание регулярных обменов между духовенством двух соседних стран, проведение научно-практических конференций по актуальной богословской тематике, открытие учебных заведений, строительство мечетей, а также иных форм взаимодействия. При этом московский муфтий упомянул, что аналогичные договоры уже подписаны с мусульманами Украины и конкретно Крыма; Белоруссии и Латвии10. Другой особенностью международной политики Совета муфтиев стало желание наладить отношения с мусульманами Финляндии, которые раньше находились в ведении Оренбургского магометанского духовного собрания11.

В июле 1996 г. Союз мусульман России провел пресс- конференцию «Мусульманская общественность против нарождающейся исламофобии в России», которая стала отправной точкой начала борьбы мусульман России против исламофобии внутренней и внешней12. Участников пресс-конференции особенно оскорбляло отождествление мусульман с террористами и выражение «лица кавказской национальности». Вообще первые резонансные обвинения мусульман в терроризме отмечались еще в конце 60-х гг. XX в., когда в информационной войне между Израилем и арабскими странами обе стороны именовали друг друга «террористами», однако в адрес российских мусульман такие обвинения стали звучать только после терактов чеченских боевиков11*. Как бы то ни было, с этого момента редко какая мусульманская конференция в России обходилась без обличения исламофобии и резкой критики якобы агрессивной природы ислама.

В 1998 г. мусульман России возмутила инициатива санкт- петербургского издания «Лимбус-Пресс» перевести на русский язык осужденные аятоллой Хомейни «Сатанинские стихи» Салмана Рушди. После переговоров, с муфтием Санкт-Петербурга

Джагофаром Пончаевым и с генеральным директором «Лимбус- Пресса» Константином Тублиным издательство приняло решение отказаться от публикации, о чем было заявлено на специальной пресс-конференции14.

Впоследствии лидеры духовных управлений и активисты общественных организаций не раз привлекали внимание к проблеме исламофобии. Самые резонансные из их выступлений касались проявлений нелюбви к мусульманам за пределами России: «карикатурному скандалу» 2005-2006 гг., выступлению Папы Римского в университете города Регенсбурга и выпуску голландским политиком Гертом Вильдерсом антиисламско- го фильма «Фитна».

Публикация датской газетой «Юлланден Пост» карикатур на пророка Муххамеда взбудоражила весь исламский мир, включая и российскую умму. Лидеры российских мусульман не только резко осудили публикацию, но и в лице президента Чечни Рамзана Кадырова и дагестанских имамов призвали к бойкоту датских товаров и даже запрету датских гуманитарных организаций15. Примечательно, что к таким же мерам в отношении итальянских товаров в 1912 г. призывали наиболее туркофильски настроенные джадиды, надеясь таким образом переломить ход Итальяно-турецкой войны16.

В декабре 2005 г., выступая на заседании парламента Чечни, президент России В.В.Путин заявил, что Россия всегда была самым верным и последовательным защитником ислама, окончательно задав тем самым новый вектор в международных отношениях17. Поэтому совсем не удивительно, что из христианских стран именно Россия наиболее остро отреагировала на «карикатурный скандал», жертвами которого в ее пределах стали две региональные газеты, закрытые за републикацию датских карикатур18.

В сентябре 2006 г. Папа Римский Бенедикт XVI выступил с речью в университете города Регенсбурга, которая была посвящена богословским аспектам христиано-мусульманских взаимоотношений. В ходе речи он процитировал слова императора Мануила II Палеолога: «Покажите мне, что нового принес Мухаммед, и вы найдете злые и бесчеловечные вещи, такие как приказы мечом нести веру, которую он проповедовал». Эта цитата немедленно вызвала всплеск негодования мусульманских лидеров, многие из которых обвинили Папу в провоцировании антиисламских настроений и потребовали от него немедленных извинений. Среди российских мусульман с наиболее радикально настроенными критиками Папы был солидарен верховный муфтий Нафигулла Аширов19.

С 1998 г. российские мусульмане стали активно комментировать международную политику. 17 декабря 1998 г. Совет муфтиев России распространил специальное заявление, осуждающее «новые варварские акты грубого вмешательства и военно-силового давления против братского иракского народа» и требующее от США немедленно прекратить бомбардировки Ирака20.

Балканская война 1999 года вызвала неоднозначную реакцию части российских мусульман. Духовные и общественные лидеры, тяготеющие к Совету муфтиев России, выразили сомнение в том, что в этом конфликте России следует безоговорочно поддерживать Югославию и осудили ее президента Слободана Милошевича за проведение этнических чисток21. Тем самым они солидаризировались с позицией джадидов вековой давности, порицавших ту позицию, которую заняла Российская Империя в первой Балканской войне 1912-1913 гг.22 Впрочем, в 2008 г. Совет муфтиев России одернул поспешившего поддержать провозглашение Косова независимым государством Нафигуллу Аширова, заявив, что он высказывался по этому поводу не как сопредседатель Совета, а как частное лицо23.

В ноябре 2001 г. главным вызовом для российской уммы стал ввод американских войск в Афганистан. Российские мусульмане предсказуемо осудили очередную агрессию США, однако многие из них в своей риторике зашли настолько далеко, что навлекли на себя гнев властей и других религиозных общин. При всей своей антиамериканской направленности движение «Талибан» никак нельзя было назвать дружественным России, и этот факт следовало учитывать.