Волчья мельница

— Почти пришли!

Клер смотрела на Виктора.

Выражение лица у него сейчас было, как у нетерпеливого ребенка, несмотря на морщинки на лбу и вокруг глаз. В бороде уже серебрилось несколько седых нитей-волосков. Золотисто-карие глаза с восторгом взирали на долину, как если бы это были египетские пирамиды или афинский храм с треугольным фронтоном и рифлеными колоннами. Клер обожала его рассказы о путешествиях.

— Мы на месте! — сказала она, останавливаясь возле высокого тополя.

Вдоль берега речушки трава была такой же зеленой и густой. Раймонда расстелила покрывало и скатерть, красиво разложила в салатнице очищенные вареные яйца и ломтики ветчины, нарезанный хлеб, в центр «стола» поставила бутылку белого вина.

Не дожидаясь позволения, Матье и Николя вынули из корзинки бумажный пакет, в который Клер уложила свежее печенье собственного приготовления, с белой сахарной глазурью.

Виктор тоже поучаствовал в застолье — передал Раймонде лимонад, кружки и мясной паштет. Наступил самый важный момент: все вместе они отправились расставлять ловушки в воде, в самых подходящих для этого местах.

— Поближе к камням и корням деревьев, — наставляла их Клер. — Днем раки отсиживаются там и выбираются из своих нор только ночью!

Управившись с этим делом, все с удовольствием поели: прогулка и свежий воздух нагоняют аппетит. Виктор настоял на том, чтобы самому раскладывать приманку. Мальчишки с интересом наблюдали за ним. Закончив, он помыл руки в ручье — маневр, который за вечер пришлось повторить трижды. Как только стемнело, они зажгли фонари.

Матье устроился на коленях у сестры, Николя — у Раймонды. Со всех сторон их окружала темнота, возможно, полная опасностей, о которых моментально забылось, когда пришло время вытягивать ловушки.

— Отличный улов! — объявила Клер, демонстрируя мальчикам синевато-зеленых, в коричневую крапинку раков с длинными клешнями.

Малышня от нетерпения приплясывала на месте, пока сестра перекладывала добычу в мешок. Но ждать следующего улова им показалось слишком долго, и Виктор решил их развлечь.

— Представьте, мои маленькие друзья, что много тысяч лет назад в этой долине жили первобытные люди! Они были волосатые, одевались в звериные шкуры. Охотились с помощью деревянных копий, к которым привязывали кремневые наконечники — вот такие!

Археолог извлек из кармана обточенный камешек продолговатой формы, с тонкими кромками. Николя моментально схватил его, стиснул в кулаке. И слегка порезался. Испугавшись при виде капли крови на указательном пальце, он заревел во весь голос.

— Простите, я не хотел! — пробормотал Виктор.

Раймонда успокоила мальчика, нашла, чем перевязать ранку. Клер рассеянно слушала рассказ, мысли ее были далеко.

— …Нашел доказательства, что наши предки жили в скальных пещерах тут, в долине! Если постараться, можно представить, как они разжигали у входа огни, чтобы отпугнуть диких зверей — волков, медведей!

Виктор посмотрел на Соважона, который вытянулся рядом с хозяйкой, положив морду на передние лапы, и продолжал увлеченно:

— Со временем они приручили волков, и за столетия дикое животное превратилось в собаку. Кстати, Клер, ваш Соважон очень похож на волка, и глаза у него раскосые…

Молодая женщина загадочно улыбнулась, но промолчала. Раймонда воскликнула:

— А ведь мсье Надо прав: я пугаюсь, когда вечером, в темноте, наталкиваюсь на вашего пса!

— Открою вам секрет, — отвечала Клер. — Может статься, что в Соважоне и правда есть волчья кровь. Этого никто не знает. Ну, почти никто!

И она рассказала, как Моиз, старый сторожевой пес с мельницы, нашел себе невесту — серую волчицу.

В нескольких словах, чтобы не огорчать детей, Клер описала смерть животных и, наоборот, очень красочно — как она нашла волчонка.

— Мой старинный друг, Базиль, подложил малыша под свиноматку, представляете! И Соважон пил молоко вместе с поросятами: он — коричневый и мохнатый, а они — кругленькие, розовые…

Николя засмеялся. Виктор жадно вслушивался в рассказ Клер, радуясь, что может узнать о ней больше. Как она подбирает слова, как меняется — от грусти к веселью — тональность ее голоса. Он мало знал о ней, о ее прошлом. Местная бакалейщица, у которой он поинтересовался насчет аренды дома, рекомендовала обратиться к Клер Жиро, дочке бумажных дел мастера Колена Руа:

— Она недавно овдовела, бедняжка! Такая молодая, такая красивая! И с образованием. Муж ее был хозяином поместья Понриан, но она там больше не живет. Вернулась к отцу, на мельницу. Разные слухи ходят по поводу ее мужа. Фредерик Жиро умер от укуса бешеной зверюги, но некоторые говорят, будто он застрелился…

Получив столь печальные сведения, Виктор Надо постучал в двери дома Руа. Открыла Клер собственной персоной — руки в муке, из-под ситцевого платка выбилась прядка темных волос…

— О чем вы задумались? — спросила молодая женщина в тот самый миг, когда он воскресил в памяти их первую встречу.

— Вспомнил утро, когда я пришел спросить про аренду дома. Вы как раз месили тесто. Значит, до меня там жил Базиль? Мэтр Колен говорил, он — бывший учитель?

— Да!

Клер быстро встала, взяла фонарь. Ей не хотелось поднимать эту тему. Они с Виктором еще раз проверили ловушки. Николя начал зевать, а через время и капризничать. Он хотел к маме и спать.

— А я ведь Этьенетту предупреждала! — сердито заметила Клер. — Мальчику всего четыре, и в это время он обычно уже в кроватке. Будем возвращаться, тем более что улов отличный!

Виктор предложил понести малыша Николя на спине. Раймонда взяла за руку Матье, которому было не до сна — столько всего нового и интересного! Клер спрятала ведро под кустом, взяла только корзинку и полотняный мешок.

— Вы же придете поесть раков? — спросила она у Виктора, когда до мельницы было уже рукой подать.

— С огромным удовольствием! — заверил ее мужчина.

У него от души отлегло. Приглашение означало, что скоро он снова увидит Клер. Этьенетта встретила домочадцев упреками, Виктора — улыбкой. Она подхватила сына на руки и удалилась наверх.

— Мадам, я уложу Матье, он засыпает на ходу, — сказала Раймонда. — И, если я вам больше не нужна, спускаться уже не буду.

На том и порешили. А вот Виктор не спешил уходить.

— Луна встает… Чудесный сегодня вечер, вы не находите?

Клер улыбнулась, кивнула. Мужчина продолжал, ободренный этим неожиданным тет-а-тетом:

— Это был один из самых приятных моментов в моей жизни, Клер! И я вам очень признателен. Может, посидим, поболтаем немного?

— Охотно! Вы правы, так тихо, спокойно…

Они уселись на крыльце. Клер исподтишка поглядывала на Виктора. Ей хотелось склонить голову ему на плечо, укрыться в мужских объятиях. От него исходила такая доброта, безмятежность! Они оба тянулись к знаниям, ценили маленькие простые радости. Виктор ощутил эту ее потребность в утешении, это желание забыться рядом с сильным мужчиной.

— Мой милый друг, мне бы хотелось узнать о вас больше, — рискнул он наконец. — Простите мое любопытство!

Но если бы не этот недостаток, я не был бы сейчас здесь и не копался бы в земле в пещерах, не собирал бы разные косточки и камешки!

Клер тихо засмеялась, потом сказала с горечью:

— Вы рискуете разочароваться, копаясь в моем прошлом, Виктор! У нас довольно-таки странная семья. Мачеха на три года меня младше, это наша бывшая служанка. Теперь мне приходится ее почитать, терпеть ее вздорный характер. Я воспитываю младшего брата, на которого поначалу даже смотреть не могла, потому что, рожая его, умерла мама. Готова поспорить, мадам Ригорден вам все уже доложила! Вы ведь ходите к ней в бакалею?

— Представьте себе, нет! Ее сын привозит мне заказы на дом. Я редко бываю в бакалейной лавке. Так, захожу иногда, по пути на почту. А почтенная бакалейщица действительно не прочь поболтать! В каждой деревне — свои сплетни и сплетницы…

Молодую женщину это позабавило. Она спросила, что же рассказывают о ней.

— Местные вас любят, Клер! И это неудивительно, потому что я в вас не вижу никаких недостатков. Сплошные достоинства и добродетели!

— В самом спокойном и прозрачном озере могут таиться змеи и тина и такие противные твари, как пиявки! Не полагайтесь на мою репутацию, Виктор!

Взгляд ее, когда она произносила эти слова, переменился. Помимо воли в ней проснулось желание. В объятиях Жана она отдавалась ему, влюбленная и чувственная. Фредерик злоупотреблял своими супружескими правами еженощно, а иногда и днем — грубо, почти по-скотски. И вот, после двухгодичного воздержания, ее молодое тело снова стало пробуждаться. Природа требовала свое. Она просыпалась посреди эротического сновидения от сладких судорог внизу живота. Задыхаясь, раскидывалась на кровати, ласкала свои груди, губы… Клер случалось даже плакать от разочарования. Постель рядом с ней пустовала. Она мучилась, осознавая свое одиночество, и ей хотелось мужчину. В такие моменты она дерзновенно мечтала о Жане. Как он целует ее всю… Опасная, вызывающая мучительную неудовлетворенность забава, потому что видеться им больше не суждено. Виктор — дело другое. Свободный мужчина, без жены и детей…

— Какие злодеяния вы успели совершить, Клер? — шутливо поинтересовался он. — А, я знаю! Вы обвели всех вокруг пальца, и Матье на самом деле — ваш сын, зачатый в ранней юности со случайным любовником, который вас бросил! А может, это был неотесанный крестьянин, женатый в придачу?

Клер сделала большие глаза, воскликнула:

— Надо же такое выдумать! Виктор, вам стоит писать романы!

Он засмеялся. Клер очень редко оказывалась так близко. Он вдыхал исходящий от нее свежий аромат — кажется, «О де Колонь»? И, конечно, запах теплого женского тела… Повинуясь внезапному порыву, он схватил ее за руку, мягкую и тонкую:

— Клер, выходите за меня! Мне плевать на ваши секреты. Ваша печаль понятна: потерять мужа при таких трагических обстоятельствах! Я вас утешу, окружу заботой!

Молодая женщина моментально отодвинулась. Мятежная натура заставила ее произнести слова, в значимости которых для их последующих отношений она, увы, не отдавала себе отчета:

— О нет, только не предлагайте мне замужество! Вы, мужчины, когда хотите женщину, прикрываете вожделение словами о вечной любви — только чтобы нас закабалить! Зачем идти в церковь и в мэрию, если истинная цель — спать вместе? Я могу стать вашей любовницей, но замуж не выйду!

Виктор был настолько озадачен, что не знал, что сказать. Клер бросилась ему на шею, поцеловала в губы. Он ее обнял, не устояв перед этой неожиданной атакой, но спустя секунду оттолкнул.

— Клер, я считал, что вы не из тех легкомысленных девиц, которые соблазняют мужчин, провоцируют. Крошка моя, что на вас нашло? Вам — быть моей любовницей? Это настолько противоречит моим принципам, что я был бы себе противен. Я мечтал познакомить вас с родителями, с сестрой… Ваше поведение меня огорчает, правда!

— Ну и пусть! — холодным тоном отвечала Клер. — Хватит с меня высокообразованных, высоконравственных господ, восхваляющих добродетель и все в этом духе! Раз уж вы полюбопытствовали, Виктор, знайте: замуж за Фредерика Жиро я вышла по принуждению. Сначала это была позорная сделка между нашими отцами, потом — шантаж с его стороны. Иные мужчины после алтаря и белого платья позволяют себе насиловать жену когда и сколько пожелают. У нее согласия не спрашивают… Базиль, мой старый друг и убежденный анархист, предостерегал меня от подобных тиранов. Я, дурочка, не послушалась! Но теперь с этим покончено. Я буду жить, как считаю нужным. И уж точно не покорной рабыней мужа, которому его хорошо образованное семейство всегда найдет оправдание. Я обязательно поделюсь своими соображениями с Раймондой, которая притягивает к себе парней, как мед пчел. Если я вас разочаровала, что ж — нам не обязательно больше встречаться!