Сохраняя веру

Глава 7

Гейб

— А вот и мой прекрасный мальчик! — Бабушка приветствовала меня поцелуем, когда я вошел в ее дверь. — Хочешь чего-нибудь поесть? Я приготовила черничные кексы.

— Нет, спасибо.

— Что ж, это очень приятный сюрприз. Я была так счастлива, когда ты позвонил и сказал, что приедешь. — Я сел на диван, а она рядом. — Итак, как дела? Появилась ли в твоей жизни особенная женщина?

— Нет, бабушка.

— Честно говоря, Габриэль, если бы ты не был когда-то помолвлен с той девушкой, я бы начала задаваться вопросом по поводу твоей ориентации. Не то чтобы в этом было что-то плохое…

С тех пор как я расторг помолвку, бабушка всегда называла мою бывшую невесту Алиссу «той девушкой».

— Я не гей, бабушка, так что не начинай выслеживать для меня хороших еврейских парней.

Она помахала рукой в воздухе и покачала головой.

— Послушай, бабушка, откуда ты знаешь ту девушку, Фейт, которая приходила на днях на собеседование?

— О, она моя уборщица. Фейт такая милая, правда? Вообще-то она сегодня заезжала, чтобы привезти кое-что, что я заказала на одной из ее вечеринок. Она привезла с собой маленькую девочку. Она такая маленькая непоседа!

— Ее вечеринка?

— Ага. О, она рассказала мне, что произошло на собеседовании, и о том, что было у нее в сумочке.

Мои глаза расширились, когда она продолжила:

— Фейт устраивает вечеринки для продажи игрушек для взрослых. Так что эрекционное кольцо на самом деле не ее.

От одного того, что бабушка произнесла это слово, у меня загорелись уши.

— О, Габриэль, перестань смотреть на меня, как на старуху. Я иду в ногу со временем.

— Значит, ты что-то заказала на той вечеринке секс-игрушек? — Я боялся услышать ответ.

— Да! Миленькую ночнушку.

Я поднял бровь и кивнул, пытаясь выбросить этот образ из головы.

— Так ты собираешься нанять ее?

Именно этот вопрос я задавал себе с тех пор, как увидел, как Фейт выходит за дверь. Я не знал, что в ней такого, но что-то не давало мне покоя.

— М-м-м… она действительно не квалифицирована.

— О… — Бабушка опустила взгляд и надула губы. — У тебя больше нет вакансий, на которые ты смог бы ее взять? Она такая милая девушка. Сегодня мы пили кофе и разговаривали больше часа. Думаю, ей просто не хватает уверенности в себе, и это заставляет ее делать неправильный выбор. Может, если она получит эту работу, то это даст ей толчок, в котором она нуждается.

— Какой выбор? — Зачем я вообще в это ввязался? Моя бабушка всегда была такой назойливой, и вот я попался прямо в ее ловушку.

— Ну… неважно, я не знаю, захочет ли она, чтобы я всем показывала ее грязное белье.

Это впервые. Обычно у моей бабушки никогда не возникало проблем с тем, чтобы выставить на всеобщее обозрение чужие дела, если только это не были ее собственные или кого-то из нашей семьи. Должно быть, ей действительно нравилась эта девушка.

— Прости, бабушка, но пока у меня ничего нет.

Она глубоко вздохнула.

— В чем проблема? Ты ведь не сказала ей, что я твой внук?

— Нет.

— Тогда проблем быть не должно. Она не знает, что мы знакомы, так что не стоит расстраиваться.

— Какая жалость.

— Послушай, бабушка, если появится что-то, на что, по-моему, она будет способна, ты узнаешь об этом первой.

Она пренебрежительно махнула рукой.

— О, я говорю не об этом. Жаль, что она не еврейка.

Я закатил глаза, понимая, куда она клонит, но в отличие от других, с которыми бабушка пыталась меня свести, эта была действительно сексуальной.

— Ну, это не так, — подыграл я ей. — А даже если бы и была, у нее есть ребенок. — Что для меня было более важным, чем то, что она не еврейка.

— И что? В чем проблема? — Она подняла бровь.

— Я не любитель детей.

Бабушка скрестила руки на груди и прищурилась.

— Нужно ли напоминать тебе, что ты когда-то тоже был ребенком?

Я издал легкий смешок. Моя бабушка всегда пыталась изменить жизнь людей так, как считала нужным. Если люди смотрят на вещи не так, как она, значит, они ошибаются. Мой отец прекрасный пример этого, женившись на моей матери. Как только они поженились, бабушка попросила моего отца обратить ее в свою веру. Когда мама отказалась, она на какое-то время перестала с ними разговаривать. Религия никогда не играла большой роли в жизни моей матери. Она действительно не видела в этом смысла. Мама была больше из тех людей, кто верит в то, во что хочет верить, и не судит других за их убеждения.

Как только я родился, бабушка проглотила свою гордость и отступила. Именно тогда моя мать пошла на компромисс, чтобы вырастить меня евреем только ради нее. Моя бабушка была довольна этим, но время от времени ей приходилось вмешиваться: если мать не еврейка, то и ребенок тоже. Я больше походил на мать, когда дело касалось моих убеждений, хотя никогда не говорил об этом бабушке.

Я часто задавался вопросом, был бы я другим человеком, если бы моя мать все еще была рядом. Она погибла в автокатастрофе, когда мне было пятнадцать. В глубине души я понимал, что никогда не смогу с этим смириться. Мой отец — отличный парень, который всегда был рядом со мной, но это не то же самое, что иметь мать, к которой можно обратиться за советом, который может дать только мама. Я понял это, когда мы с Алиссой расторгли нашу помолвку. Я знал, что мы оба виноваты в том, что наши отношения рухнули. Я так увлекся своей работой, что многое отодвинул на задний план, в том числе и ее. Поэтому Алисса, в свою очередь, нашла кого-то другого, кто уделял ей внимание, которого ей так не хватало от меня. Сначала я злился и горевал из-за всего этого, но через некоторое время понял, что это моя вина. Она была милой, заботливой и моей главной опорой, когда я начинал свой бизнес, и одно время мы были счастливы. Так было до тех пор, пока я не решил поставить свой бизнес выше нее. Теперь, оглядываясь назад, я не мог винить ее за то, что она сделала. Вот тут-то и вступили бы в игру мудрые слова моей матери. Я знал, что если кто-то и смог бы удержать меня от отказа от отношений ради бизнеса, то это была бы она. Если бы мама все еще была рядом, то, скорее всего, я был бы сейчас женат. Не совсем уверен, что этот брак был бы счастливым, но, по крайней мере, это удержало бы бабушку от попыток свести меня с каждой еврейской девушкой, подходящей мне по возрасту.

Выслушав бабушкины жалобы на соседей и, наконец-то полакомившись черничным кексом, я с радостью отправилась домой.

— В чем дело, Чед? — ответил я на звонок как раз в тот момент, когда подъезжал к своему кондоминиуму.

— Я только что позвонил нашему первому кандидату на эту работу для второго собеседования, но сегодня утром ей предложили другую и она согласилась.

— Ладно, а как насчет второго номера?

Он громко рассмеялся.

— Я тоже ей звонил, и, видимо, после разговора с мужем она не чувствует себя комфортно, работая на мужчину.

Я раздраженно вздохнул и закатил глаза.

— Неважно, — пробормотал я, хватая свою почту и направляясь внутрь.

— Итак, что будем делать? Может, нам стоит повторно дать объявление и посмотреть, не откликнется ли кто-нибудь новый?

Я слушал в пол уха, копаясь в конвертах. Хлам. Счета. Опять мусор. И тут прямо перед моим носом появилась листовка из одной из местных церквей со словами: «ДАЙТЕ ВЕРЕ ШАНС».

— Какого хрена? — прошептал я. Я никогда не верил в знаки, но даже я должен признать, что это немного странно.

— Эй, Гейб, что ты сказал?

— Ч-что? О, ничего. А как насчет той девушки Фейт? — выпалил я, словно какая-то непредвиденная сила контролировала мои слова.

Чед захохотал.

— Ты имеешь в виду симпатичную брюнетку с красивой попкой и сиськами под стать?

«Да, именно ее».

— Я не заметил.

— Чувак, да ладно тебе! Если только ты не слепой, а я знаю, что ты не слепой… как ты мог не заметить? Может быть, она и хороша, чтобы пялиться на нее весь день, но это мало что дает. У нее нет нужной квалификации.

— Да, но я могу ее обучить.

— Что? И когда ты собираешься это сделать? Тебе нужен клон самого себя, чтобы успевать делать все, что ты делаешь.

Я подошел к холодильнику и схватил бутылку воды. Я не собирался спорить с Чедом по этому поводу или даже пытаться оправдать свои рассуждения. Это моя компания, и я хотел дать этой девушке шанс. Не его дело было задавать вопросы.

— Позвони ей и предложи место.

— Ты с ума сошел, парень. Мы с тобой оба знаем, что у тебя нет терпения, чтобы обучить ее, или терпимости к ошибкам. Я гарантирую, что она не протянет и недели, а потом мы начнем все сначала.

— А если и так, что с того? Ты ведь все равно будешь получать жалованье, не так ли?

Чед испустил сокрушенный вздох.

— Хорошо, если это то, что ты хочешь, но я скажу, что мы предлагаем ей на десять тысяч меньше, чем мы планировали предложить другим.

— А я говорю, что мы предлагаем ей еще десять тысяч сверху.

— Что? Гейб, это означает, что она будет получать ту же зарплату, что и некоторые из девушек, которые уже проработали кое-какое время и которые действительно квалифицированы для выполнения своей работы. Многим из них это не понравится.

Теперь он меня бесил. Мы с Чедом были большими друзьями. Не было никого, кому я доверял бы больше, чем своему заместителю, но время от времени ему нужно было напоминать, кто здесь главный.

— А как они узнают, если ты не будешь разглашать конфиденциальную информацию? А я знаю, что ты никогда этого не сделаешь… верно?

— Нет, я бы не стал этого делать, но ты же знаешь, женщины любят поговорить, и когда-нибудь это может выплыть наружу.

— Если это произойдет, и они разозлятся, то они могут уйти. Просто позвони ей и сделай предложение. Увидимся завтра в семь утра на совещании по демо-графике.

— Ладно… У тебя, должно быть, действительно стояк на эту цыпочку, — пробормотал он, прежде чем повесить трубку.

Я плюхнулся на диван и запрокинул голову. Чед ошибался. Это не имело никакого отношения к тому факту, что на нее определенно было приятно смотреть. Просто я почувствовал необходимость помочь ей. Когда, черт возьми, у меня успело вырасти сердце, когда дело касается бизнеса? До недавнего времени мне и в голову бы не пришло нанимать кого-то, кто не подходил бы на эту должность. Чед был прав. У меня нет ни времени, ни терпения обучать кого-то. Не уверен, что заставило меня захотеть нанять ее, настойчивость бабушки или тот факт, что она довольно симпатичная, но что-то определенно было. Я никогда по-настоящему не знал никого из своих сотрудников на личном уровне. Я всегда старался разделять личную и деловую жизнь. Но странным образом, после случайной встречи в продуктовом магазине с Фейт и ее дочерью, и рассказов о ней бабушки, я почувствовал, что немного знаю ее. Скорее всего, это закончится катастрофой, но постараюсь сделать именно то, что мне велел флаер из церкви — я дам Фейт шанс.