Превосходство гения: на осколках Империи

Глава 8: Как Мэтт сестре платье обещал

Дети резвились на заднем дворе вместе с Эсидом. Они запрыгивали на него, вешаясь на спину и шею. А тот шутливо валился на землю и просил пощады.

— Мы тебя победили! — Гордо произнес Мэтт и победно поднял руку над головой.

Мария, стоявшая рядом с братом, показала коготки, как бы намекая, что если Эсид решит их обмануть, то она готова будет пустить их в ход.

— Защекочу! — Предупредила она.

Эсид лежал на спине и делал вид, что у него отдышка. А сам тайком поглядывал на воинственных детишек.

— Да-да, вы сильные, — покачал головой Эсид, а после издевательски добавил. — Как для детей.

— Ах, так! — кинулась к нему Мария, но парень ловко вскочил на ноги и убежал. — Мэтт, лови его!

Эсид поднял девчонку на руки и начал вертеть. Мария, смеясь, расставив руки, будто птица, кричала братцу.

— Мэтт, смотри, я журавль!

— Больше на чайку похожа, — парнишка остановился и почесал затылок. — Или на аиста в своем черно-белом платье.

Это платье ей подарила мама два года назад, и девочка с тех пор была с ним неразлучна. К тому же это ее любимый наряд. Хотя выбор оказался не так уж велик. И все из-за шила в одном месте. То испачкает, то порвет. А Марии не хотелось ходить в рваном. А Ма не имела средств на дорогие обновки.

— Когда я соберу много-много денег, то куплю тебе новое платье, — пообещал Мэтт.

Эсид поставил Марию на землю, и та начала кружиться.

— А зачем мне новое и это еще ничего. Только посмотри!

Платье поднялось, и теперь она стала похожа на раскрывшийся полевой цветок.

— Оно быстро испачкается, если его не снимать, — произнес братец.

— Хорошо, тогда с тебя платье. И учти, ты сам вызвался, я за язык тебя не тянула! — Мария пригрозила пальчиком.

— И учту! Мое слово дороже золота! — нахмурился Мэтт.

— Так уж и дороже! — Восхитилась сестра.

— Вот увидишь, — пробубнил тот.

Эсид, вдоволь наигравшись, подошел к крыльцу и присел. После чего принялся наблюдать за детьми, которые носились по двору стараясь поймать друг друга.

— Дети к тебе неравнодушны, — парень и не заметил приближения Ма. Она села рядом и положила голову ему на плече. На такое крепкое и мужественное. Рядом с ним хозяйка дома ощущала себя как за каменной стеной. — Ты стал для них родным.

— У тебя хорошие дети, Ма, — его рука легла ей на волосы. От которых пахло ромашками и гречневым супом. — Я даже жалею, что у меня их нет.

— Ты что-то вспомнил? — насторожилась женщина.

— Просто чувствую это. У меня точно нет детей.

Ма подняла голову и посмотрела в глаза Эсиду.

— Возможно, ты просто не помнишь. И дети есть, и жена красавица…

— Возможно… — не стал отпираться парень. И отвел взгляд.

— А хотелось бы это узнать? — к горлу подошел ком.

— Да! — твердый ответ. Он действительно этого хотел.

— Тогда… — она запнулась. — Тогда ты покинешь нас.

Эсид не ответил. Он прикрыл глаза и поднял голову к небу, подставляя свое лицо уходящим лучам солнца. Незаметно подкрадывались сумерки, а за ними и темная ночь. В это время темнело рано. Стоило только солнцу скрыться, тут же наступит серая зона. Сверчки играли свои последние песни, а соловьи пели колыбельные своим детям.

— А ты не думал, что здесь тебе будет лучше? — тихо произнесла Ма.

— Думал.

— И что решил? — подсев ближе, она начала теребить подол платья.

— И с кем ты сегодня говорила? — ушел от ответа Эсид. — Я видел вас на заднем дворе.

— Да есть тут один. Ходит, все расспрашивает, тобой интересовался. Кто таков и откуда взялся. Прилип, как банный лист.

— И ты что ответила?

— Сказала, что наняла для работы, — улыбнулась хозяйка дома. — Я свою семью в обиду не дам.

— А я так же семья?

— Для меня и для моих детей да! — улыбка озарила ее уставшее лицо. — Может, ты еще не понял, но мы приняли тебя как равноценного члена семьи, — и тут она улыбнулась, как еще не улыбалась. Самой приятной и милой улыбкой. — И так просто из нее не уйдешь.

— И не подумаю! — Эсид обнял Ма и повалил на пол.

— У тебя красивые глаза, — послышалось из-под парня.

Он поднялся. Ма лежала, а ее волосы прикрывали лицо и шею. И тут ей захотелось к нему прикоснуться. К Эсиду. Ощутить его на ощупь. И с этим желанием Ма не могла бороться или просто не хотела. Ладонь аккуратно коснулась подбородка.

— Колючий, — промолвила она.

— Могу и побриться.

— Не надо. Мне нравится.

Эсид наклонился. Их губы оказались так близко, что ощущался их вкус и запах тела. Будоражащее чувство. Хотелось продолжения, и губы парня приблизились еще ближе. Но в последний момент со стороны забора послышался странный шум и возня. Ма быстро подскочила, поправила платье и начала озираться. Эсид подошел к забору и уже подумал, что это вновь лиса посетила его жилище, но тут он наткнулся на свежий окурок. Очевидно, что здесь кто-то был, и явно это не звери.

— Ну что там? — всполошилась Ма, когда вернулся Эсид.

— Да ничего особенного, просто лиса.

— Надеюсь, она детей не покусает…

— Это добрая лиса, — прижал Ма к своей груди. — В обиду никого не даст.

— Она же дикий зверь, — подняла голову и посмотрела на парня. — Звери могут быть опасными.

— Порой звери человечней людей. А люди страшнее животных.

— Ты прав, Эсиди.

В этот момент подбежали дети. Схватили Ма и Эсида за руку и потащили за собой.

— Давайте играть!

Эсид заговорщицки подмигнул Ма.

— А давайте! — Согласилась она.

Вдоволь набегавшись и нагулявшись, все четверо вошли в дом уставшие и голодные. Ма сразу же поставила на печь казан и начала готовить ужин. Дети засели в комнате Марии и вели себя на редкость тихо. Конечно, ведь утром они помогали Эсиду, а вечером сбивали башмаки о камни и травы. Сегодняшний день выдался плодотворным.

Когда дети исчезли на втором этаже, Эсид подошел к хозяйке дома она как раз хлопотала у стола и шепнул на ухо.

— Завтра я еду в город.

На что Ма немного смутилась.

— В город? И зачем же? У нас все есть, — затараторила она.

— Мэтт обещал новое платье сестре, — подмигнул он.

— А, я поняла, — смягчилась девушка. — Сейчас деньги принесу.

— Нет, я сам их заработаю.

— И каким это образом? — нахмурилась Ма.

— Я вполне крепкий мужчина и могу колоть дрова.

Ма задумалась.

— Ну, не все время на шее у девушки сидеть, — засмеялся он.

— А если девушка не против? — покраснела она.

— Зато я против! — сказал свое слово Эсид. — В общем, решено! Я беру Мэтта, и мы едем за новым платьем!

— Но… Но тогда это надолго. А кто помогать по дому будет? Да и меня кто развлечет? Умру тут от тоски!

— Перед поездкой я все сделаю, а что не сделаю, тебе Мария поможет. Она умелая девочка и сможет сама управляться с домом.

— Скажешь тоже — умелая. Ребенок еще ведь!

Руки легли на плечи Ма.

— Дети имеют свойство быстро расти, — прошептал на ухо Эсид.

— Это ты верно подметил. Слишком быстро. Вот и сын уже хочет купить платье сестре.

— А, вскоре, может, и жене.

— Тьфу-тьфу, — подскочила Ма, но парень, хохоча, прижал ее к себе.

— Скажешь тоже! Когда все разбегутся, что же я буду делать одна.

— Ты не одна, — поцелуй в украдкой, пока дети не видят.

— Обними меня крепче, — прошептала Ма.

После ужина все разошлись по комнатам и вскоре уснули.

Как и говорил Эсид, он встал раньше всех и начал управляться по хозяйству. Покормив живность и напилив дров, он начал собираться в дорогу.

— Эй, Мэтт, поедешь со мной в город?

— Конечно, поеду! — паренька даже уговаривать не пришлось, и он тут же согласился. — И за чем таким хорошим едем?

— В дороге я тебе все расскажу и объясню, — явно же, что Эсид чего-то недоговаривает.

— Что-то ты темнишь, — покачал головой Мэтт.

— Так ты едешь или как?

Мальчишка вскочил на воз и помахал на прощание сестре. Ма же стояла в сторонке и, тяжело вздыхая, махала на прощание платком. Дорога не близкая, а вдруг бандиты по пути встретятся? Или еще кто! И пусть это всего лишь на полдня, но расставаться всегда тяжело. Будто вместе с родными уходит и частичка души. И так тоскливо становиться, что рыдать хочется. Ну, что и требовалось доказать. К горлу подкатил предательский ком. Женщина отвернулась и тяжело вздохнула.

— Куда это они, Ма? — спросила девочка у матери.

— Вечером сама все увидишь, — улыбнулась Ма.

— Ну вот, теперь сиди здесь и жди. Без Эсида скучно.

— Он вернется! — больше себе сказала, чем дочери. — Он обязательно вернется.