Танец на острие клинка

Глава 2

Пока кормщик с помощником вытаскивали несчастного из воды, я метнулась к печурке, сложенной на носу судна. Маленький очаг, собранный из четырёх камней, один из которых служил основанием, соорудили для того, чтобы в любое время можно было кипятить воду на чай. «Душу греет», — говорил дядька Данил, щедро сыпля в огромную толстостенную чашку смесь душистых трав и при этом зябко ёжась на стылом ветру. Щепки и сухие шишки, которые сжигали в печке, запасали на стоянках. Чай любили все.

Кинула на угольки веточек тонких немного, раздула огонёк, добавила щепок покрупнее и поставила котелок с водой. Надо после невольного купания в ледяной воде горячим отпоить нашего найдёныша. Я возилась с приготовлением чая и не видела, что делали мужчины со спасённым, — только слышала ворчание дядьки Данилы, натужный кашель да шуршание ткани. А когда повернулась, увидела бледного, завёрнутого с головой в одеяло молодого парня, трясущегося от озноба.

— Держи, — протянула я ему кружку с питьём, в которое помимо добрых трав от простуды был добавлен мёд.

— Постой, — взмахом руки остановил меня кормщик и выудил откуда-то из-под полы овчинной куртки фляжку. С усилием вынул плотную пробку и щедро плеснул в чашку что-то резко пахнущее. — Так лучше будет.

Но парень сильно дрожал и не в силах был удержать посуду с питьём. Пришлось присесть рядом и придерживать кружку около губ его, когда он осторожно, боясь обжечься, отпивал целебное снадобье.

Рядом и дядька Данил пристроился — внимательно смотрел на спасённого и время от времени вопросы задавал на незнакомом языке, а получив ответ, вздыхал и качал головой. Потом, видя, что мы с помощником умираем от любопытства, коротко объяснил:

— Парня зовут Хьярти, — начал он и как-то непонятно посмотрел на меня. — Мечник по-нашему. Шли они с ватагой к морю. Хотели счастья попытать, нанявшись купцов охранять от разбойников. — Кормщик хмыкнул, почесал в затылке. — Ну это он так говорит. А там, может и не охранять, а совсем наоборот. Норманны парни бойкие. Здесь заночевать решили. Только пристали да на берег едва сошли, как из лесу их обстреляли. Этому повезло, что завозился на корабле. Стрела на излёте в голову ударила и с борта сбросила в воду. — Мужчина ещё раз вздохнул. — Можно сказать, что спасли они нас. На себя засаду взяли. Могли и мы под эти стрелы попасть.

Тем временем Хьярти допил предложенное ему питьё, кивнул благодарно, устало откинулся на борт и закрыл глаза.

— Ты присмотришь за ним, де́вица? — кормщик протягивал мне огромный тяжёлый тулуп, похожий на тот, которым я укрывалась в телеге по пути к Светлобожску. — Укрой его и следи. Будет жар или Светлые боги смилостивятся…

Кивнула. Присмотрю, конечно. Извечным женским делом считался уход за больными и ранеными. Да и в школе немало рассказывали о целительстве. Раны, болезни, травы, мази, настойки. Справлюсь! Набросила на задремавшего парня тёплую одёжку и рядом присела. Какие странные пируэты выписывает жизнь в судьбах людских… Стрелы злодеев из засады, предназначавшиеся нам, словили воины, плывшие разбойничать на море.

Выходит, этот парень пират? Я присмотрелась к раненому. Светлые волосы. Светлее, чем у Ерофея и многих мужчин, плывущих с нами. Брови, отчего-то нахмуренные, и ресницы, прикрывающие глаза, тоже белёсые. Кожа обветренная и загорелая, но видно, что по природе своей очень светлая. На носу и щеках под глазами странные размытые точки. Грязь, что ли? Странно, он столько времени в воде провёл — должна была отмыться.

Вдруг Хьярти резко распахнул глаза и не мигая уставился на меня. Смотрел так, будто до этого не видел. Или у него уже бред от жара начинается и он не признаёт никого? Я осторожно протянула руку, желая дотронуться до лба, но парень упрямо дёрнул головой, уходя от касания, ещё и тулуп натянул повыше. Кажется, у моего подопечного вновь озноб начался.

По сходням протопали шаги, и за спиной остановился Ерофей. Рядом с ним тенью замер Дамир.

— Что здесь?

Вопрос явно не требовал ответа. Я видела, как помощник кормщика после того, как откачали и устроили норманна, сбежал на берег. Должно быть, всё уже рассказал царевичу. Поэтому мой ответ был таким же кратким, как и вопрос:

— Да вот… — сказала я, поднимаясь и отступая на шаг.

Угадав в Ерофее главного, Хьярти зашевелился, желая подняться и выказать своё почтение, но царевич только рукой махнул: сиди.

После чего сам рядом присел и стал неторопливо задавать вопросы. Оттого, что я не понимала языка, да и примерно знала, о чём говорят мужчины, отошла к печке, чтобы ещё воды вскипятить. Вряд ли сегодня на берегу будут готовить нормальный ужин. Все встревожены, посты усиленные расставляют, к тому же убитые, рядком сложенные под деревьями, аппетита не добавляют. Заварю чай, достану сухарей… пусть Ерофей с Дамиром перекусят.

— Дарья говорила, что у вас с кочевниками договор мирный, отчего же такое случилось? — делая очередной глоток согревающего напитка, спросила я Ерофея.

— Замиренье у нас с южными степняками, а это восточные кочевники. Совсем другие люди, другие у них ханы, другие порядки. Нищие племена. Видела, как убитых обобрали? Догола, почитай… Любая мелочь для них добыча. А работать… поля обрабатывать, ремёслам учиться не желают. Не в чести у них труд. — Ерофей задумчиво смотрел на тёмный берег, согревая руки о горячую чашку и думая о чём-то своём, а потом сказал: — Сколько ещё на свете белом желающих поживиться за чужой счет. Жаль, не смогу со всеми замириться…

Утром воины вытащили драккар на берег, толстым слоем выстелили дно корабля пахучими смолянистыми ветвями. Поверх лапника уложили убитых норманнов. Облили маслом, чтобы занялось быстрее и горело лучше, и отошли подальше. Несколько суровых мужчин во главе с Ерофеем схожим замысловатым движением сбросили с ладоней на драккар горячие шарики. Пламя разом охватило корабль, отделяя плотными жаркими языками живых от мёртвых.

Хьярти стоял вместе со всеми. И так же не отводил взгляда от погребального костра, только губы шевелились в прощальной молитве, да время от времени плотнее запахивал полы тулупа, одолженного кормщиком.

Когда костёр, подогретый магическим огнём, прогорел и воины потянулись к своим лодьям, норманн замешкался. Он стоял на берегу совершенно потерянный, словно не знал, куда ему теперь идти и что дальше делать.

Кто-то из воев с нашего корабля, проходя мимо, хлопнул Хьярти по плечу и сказал:

— Чего встал, братка? Поспешай, а то без тебя уплывём!

Кажется, парень не знал русского языка, но приглашение понял и принял. Вместе со всеми поднялся по сходням и встал у борта, глядя на удаляющийся берег, на котором погибли его товарищи. Услышав командный крик кормщика, Хьярти обернулся, увидел, как дружно рывками воины поднимают парус, сбросил тулуп и крепко ухватился за канат, помогая своим новым знакомым.