Замуж за мажора

Глава 8

Я никогда не видела драк в живую, и хоть это сложно назвать дракой, но когда один человек дает по лицу другому прямо на твоих глазах — это стресс…

Прижав руку к груди, дед слегка пошатывается.

Напарник Дубцова, уже не сомневаюсь в том, кто он такой, подбирает с земли дедов портфель и шапку. Двухметровый блондин с манерами бешеного питбуля, и это никто иной, как Никита Барков — ужасный сводный брат Алёны. Сын известного в городе предпринимателя и мажор, каких поискать. Я с ним в жизни ни разу не общалась, но после всего, что от нее о нем слышала, мне не хотелось бы и начинать.

— Ты попал, придурок… — отрывисто бросает он нашему обидчику.

Усевшись на задницу, тот матерится.

Отклонившись, Барков заглядывает в лицо дедули, спрашивая:

— Может скорую?

Оххх…

— Да какую скорую… — отмахивается дед, а я думаю о том, чтобы и правда ее вызвать!

От страха за его сердечное давление всхлипываю, неловкой кучей пытаясь выбраться из сугроба.

— Знаете его? — снова обращается к деду Барков.

Кивнув, дед стряхивает с шапки снег.

Передо мной вырастает Дубцов и резко ставит на ноги, подхватив подмышками, как ребенка.

Кусая до боли губу и глядя в его склоненное надо мной лицо, пытаюсь не реветь на весь парк. В свете фонарей я вижу, что его черные глаза мечут молнии, а когда отодвигает с лица шарф, вижу, как сжаты его красивые губы.

— Он тебя ударил? — спрашивает, метнув взгляд на урода в соседнем сугробе.

Сглотнув застрявший в горле комок, отрицательно мотаю головой.

Его рука сжимает мое плечо через пуховик. Сам он одет в легкую куртку и спортивные штаны. На его щеках красные пятна от мороза и бега. Мои щеки тоже горят, только это от приступа паники… Он дал по лицу этому отбитому дегенерату не задумываясь ни на секунду. Я бы тоже дала, если бы могла.

— Спасибо, — выдавливаю хрипло.

Дубцов не двигается с места, отгородив меня своим высоким жилистым телом от остальных. Поднеся к губам запястье, дергает зубами липучку на перчатке, и через секунду моей мокрой щеки касаются его тёплые пальцы.

Перестаю дышать, застигнутая врасплох!

— Испугалась? — спрашивает тихо.

Большим пальцем очень осторожно стирает влагу с моей щеки. Осторожно и… нежно… Вздрогнув, медленно опускаю веки и приоткрываю губы, чтобы выпустить из себя воздух вместе с облаком пара.

— Угу… — отвечаю так же тихо, как и он, будто этот разговор принадлежит только нам двоим и больше никому.

Его палец обводит контур моего подбородка и задевает нижнюю губу.

Распахнув глаза, смотрю на него исподлобья. С напряжением смотрю в его глаза, пытаясь понять — случайность это или нет. Глаза напротив моих неподвижные и непроницаемые, как это чёрное небо над головой…

Убрав от моего лица руку, Дубцов вдруг всем видом изображает «ни в чем не бывало». Это настораживает, потому что я… понятия не имею, верить этому или нет. Ведь я вижу его четвертый раз в жизни, но моя кожа, там, где он ее касался, покалывает даже после того, как он делает шаг назад и бросает:

— Как тебя зовут?

— Аня… — отвечаю на автомате.

Подобрав с земли мою сумку, протягивает мне со словами:

— В полицию поедем?

Несмотря на то, что это было бы справедливо, я знаю, что дед этого не захочет. Метнув на него глаза, вижу, как водружает на седую голову свою старомодную шапку, беззвучно шевеля губами.

Мне становится дико его жаль. Внутри ноет, ведь я знаю — такое он не скоро забудет.

Подняв глаза на Кирилла, неуверенно говорю:

— Мы лучше домой…

Размяв шею, он осматривается по сторонам. Смотрит на заснеженные аллеи универского парка, задумчиво кривя губы. Если бы я встала на цыпочки, почти достала бы до них своими…

Господи, Калинина!

— Подвезти? — вдруг предлагает Кирилл.

— Я… — теряюсь, снова начиная дурить. — Эм-м-м…

Его лицо принимает скучающее выражение, и это приводит в смятение даже сильнее, чем его предложение. Если я ему не интересна, тогда я не собираюсь навязываться или… флиртовать. Я все равно не умею! Даже несмотря на то, что у меня под кожей зудит от его присутствия в одном шаге.

— Мы живем за стадионом, — говорю упрямо. — Пять минут. Так что мы пешком…

Посмотрев через плечо, Дубцов задумчиво тянет:

— Ааа…

Пф-ф-ф…

Отряхнув колени, собираюсь обойти его и убраться подальше от этого парка, по которому теперь всегда буду ходить с опаской, но Кирилл одним движением натягивает на руку перчатку, говоря:

— Тогда пошли.

— Что? — смотрю на него с опаской.

— Пошли, — повторяет, раскачиваясь на пятках.