На дне

Пещера сокровищ

Зевс испытывал некоторую грусть, покидая места, в которых он прожил полтора года и был по настоящему счастлив. Ему, наконец, надоело томиться в тоскливом одиночестве в ожидании собственной смерти. Геры давно уже не было рядом, дети разбрелись по всему придонному царству и некоторые из них сами начали обзаводиться семьями. Поэтому с некоторыми сомнениями он все-таки отправился в дорогу.

Зевс добрался до родного кораллового рифа за неделю и первым кого он увидел, был его давнишний приятель, рак-отшельник Придо со своей телохранительницей, актинией Адамсией. За время его отсутствия рак и его верная защитница, оба увеличились в размерах и приобрели внушительный вид. Зевс подумал, что питание объедками с королевского стола способствует росту, как массы тела, так и чувства собственного достоинства. Но они были явно чем-то сильно озабоченны. Адамсия, первая заметила Зевса и приветствовала его словами:

— Привет Зевс, зря ты вернулся, жил бы себе не тужил на северах.

— Привет друзья! Что с вами случилось? Придо, почему ты такой обеспокоенный?

— Рад тебя видеть Зевс. С нами все в порядке, просто мы чуть не попали в зубы нашей королевы, прошу прощения, нашему королю. А как ты то? Все еще жив? Такое долголетие ненормально для вашего вида.

— Да я и сам удивляюсь, но как видишь, пока дышу. Я хотел тебя спросить, ты не встречал где-нибудь черепаху Гипатию. Может быть, что-нибудь о ней слышал?

— Странно, только вчера она интересовалась, не вернулся ли ты. Попросила передать тебе, что бы ты искал ее южнее королевских островов.

— Это острова с коралловыми рифами, в которых обитает наша королева?

— Да, но еще раз повторяю, Норма теперь трансформировалась в короля Нормена. Извини, но мы не сможем тебя туда проводить, мы слишком напуганы.

— Спасибо. И не волнуйся друг, я помню те места и легко доберусь сам.

Зевс к вечеру был уже рядом с той злосчастной, но и счастливой для него пещерой, в которой впервые встретил свою Геру. Он с тоской посмотрел на акул, охраняющих вход в пещеру, и поплыл в сторону юга. Вскоре он приблизился к первому из гряды маленьких, не отмеченных на картах, вулканических островков.

На мелководье он увидел самца из чернорылых акул, который, схватив своими челюстями с боку голову мурены, пытался перевернуть ее на спину. Несмотря на громадные усилия, мурене не удалось освободиться и самец, прижав ее ко дну, попытался с ней спариться. Мурена извивалась под ним как змея, и жесткие плавники, напавшего на нее извращенца, наносили ей кровоточащие раны. Учуяв запах крови, самец инстинктивно сжал челюсти сильнее и оторвал большую часть головы своей жертвы. Лишенное головы, тело мурены окровавленной лентой начала опускаться на дно. Самец акулы, проглотив голову, устремился вслед жертвы. Через минуту от мурены ни осталось и следа. Самец некоторое время еще кружил на мелководье, а затем двинулся прочь от берега, в сторону, где прятался в песке, наблюдавший за ним Зевс.

Когда хищник подплыл к нему ближе, Зевс узнал в нем главаря банды акул Тантала. В свое время ему не раз приходилось удирать от него и его подельников. И сейчас Зевс не на шутку был напуган возбужденным состоянием кровожадного самца. Он с удивлением заметил, у проплывавшего на достаточно близком расстоянии Тантала, его ненормально большие птеригоподии. Озадаченный Зевс, затаив дыхание, ждал, когда, наконец, Тантал уплывет от него подальше.

Тантал, однако, сделав круг, опять стал приближаться к месту, где на песчаном дне спрятался Зевс. Зевс был готов уже выпустить чернильное облако и броситься прочь, но увидел самку акулы, приближающуюся к нему с другой стороны. Из-за нее, подумал Зевс, Тантал и вернулся. Он успокоился и стал с интересом наблюдать за поведением своих врагов. Самка была крупнее Тантала, но это его не остановило. Он с яростным нетерпением вонзил свои острые зубы в ее околожаберный плавник, и старался перевернуть на спину. Но тут произошло что-то странное. Самка акулы и Тантал одновременно исчезли. На том месте, где находились две акулы, через минуту остался только слегка взбаламученный песок. Зевс осторожно подполз к месту любовного поединка и ничего там не обнаружил, никаких следов. Единственное изменение, которое, как ему показалось, произошло это повышение температуры воды в этом месте.

Зевс все еще раздумывал над ненормальным поведением Тантала и непонятным исчезновением акул, как услышал голос Гипатии:

— Привет Зевс! Смотрю, ты возмужал и приобрел солидность.

— Спасибо, Гипатия. А вы случайно не видели, что сейчас произошло с Танталом и его партнершей акулой?

— Видела, и сама удивлена не меньше твоего.

— А вы видели, как он пытался спариться с муреной?

— Ну, это я тебе могу объяснить. Скорее всего, он напал на какую-то живность, повышающую потенцию. Но, как водится у акул, не сумел сдержать аппетит и сожрал этого афродизиака слишком много. В результате превратился в настоящего маньяка, который не может ничем заниматься кроме секса, с кем попало и когда попало. С учетом его патологической жестокости и невозможности удовлетворения его теперешнего сексуального аппетита, жертвы его любовных утех вряд ли оставались бы в живых. Его исчезновение можно было бы считать благом, если бы оно не было таким необъяснимым.

— А не может это быть вмешательством нашего властелина или других высших сил?

— Вполне допускаю такую мысль, но мне кажется, что наш властелин сделал бы это другим способом.

— Каким?

— Он сделал бы это публично, в назидание другим нарушителям законов морского сообщества. Ну да ладно. Давай я проведу тебя в пещеру, наполненную сокровищами знаний.

Зевс последовал за Гипатией. Они плыли в южном направлении вдоль гряды вулканических островков. Наконец, Гипатия остановилась около одного из них, самого маленького и невзрачного. Они вместе поднырнули под коралловый риф и двинулись вглубь темной пещеры, уходящей вниз. Пещера упиралась в сплошную стену коралловых рифов, но Гипатия, подплыла к этой стене и сказала:

— Абракадабра.

Стена раздвинулась, и перед ними открылся длинный, светлый тоннель из розоватых кораллов. Зевс и Гипатия плыли по нему не меньше часа, затем они опять оказались перед отполированной, мраморной стеной. Теперь черепаха прикоснулась к изображенному на мраморе осьминогу и стена исчезла. Перед глазами путешественников открылся вход в просторный, освещенный таинственным, зеленоватым светом зал. На всех стенах этого зала располагались фрески, изображающие самых обычных и самых удивительных, морских животных. Зевс приблизился к стене с цефалоподами. Когда он приблизился к ней, фрески как будто ожили, все животные от самого маленького осьминога до гигантских размеров кракена зашевелились, отделились от стены и начали кружить вокруг него в воде как настоящие. Сначала он даже испугался и попытался увернуться от стремительного, громадного кальмара, который налетел и проплыл через него, не причинив никакого вреда. Гипатия рассмеялась и сказала:

— Не бойся, это голограмма. Если хочешь узнать историю эволюции своего вида, дотронься до стены щупальцем.

Зевс протянул свое щупальце сквозь резвящихся вокруг него виртуальных родственников и коснулся стены. Всё сразу изменилось. Он оказался в море огненной плазмы, разгоравшейся все жарче внутри сферы, которую он не видел, но почему-то знал, что это искрящееся пламя ограничено гигантской сферической оболочкой. Это зрелище потрясло воображение Зевса. Вокруг него стремительно пролетали ослепительно белые молнии и кружили сверкающие вихри красного, оранжевого и желтого цвета. Ослепительный фейерверк огненных, причудливых фигур, тянущихся к нему своими извивистыми руками, увлек его настолько, что он захотел остаться среди них навсегда.

Но постепенно, в этом сверкающем море огня начали появляться и группироваться микроскопические сгустки вещества. Когда количество и массы этих соединившихся вместе атомов элементов достигли критического значения, сфера взорвалась. После взрыва этой гремучей, разогретой до сотни миллионов градусов взвеси, легкие сгустки, содержащие в основном атомы водорода и гелия, практически сразу объединились во вращающееся, светящееся облако плазмы с огромной массой. Быстро остывающие пылинки тяжелых элементов также начали притягиваться друг к другу, образуя из-за центробежного ускорения, стремительно вращающиеся сгустки тяжелой пыли. Постепенно, под действием тех же сил гравитации и центробежного ускорения движение планет, образовавшихся из этих сгустков, стало круговым, и они начали бесконечное вращение по своим орбитам вокруг самой крупной и массивной к моменту их образования светящейся звезды под названием Солнце.

Дальше Зевс оказался на Земле, третьей от Солнца планете. Пока она была рыхлым, холодным, пылевым облаком, ее атмосфера состояла только из водорода и гелия. По мере стягивания тяжелых металлов к центру вращения, и увеличения трения между этими оседающими слоями, земной шар начал даже плавиться. Дополнительное тепло планета получала от распада радиоактивных веществ. Несколько сот миллионов лет планета оставалась в разгоряченном, расплавленном состоянии, но, постепенно, из-за расхода тепла на различные химические реакции в верхних слоях планеты, температура начала снижаться. В результате остывания поверхности в атмосфере начал снижаться уровень чистого водорода и гелия, и стало увеличиваться содержание углекислого газа, азота, метана и аммиака. Осадки из пролетающих мимо комет и падающие на Землю метеориты дарили ей воду.

Зевс наблюдал, как 3 миллиарда лет назад в атмосфере Земли, лишенной кислорода, непрерывно сверкали молнии, под действием разрядов которых, из метана, аммиака, воды и водорода образовывались первые аминокислоты. Эта питательная среда позволила повсеместно распространиться вирусам и бактериям, занесенным на Землю все с тех же пролетающих мимо комет.

За 300 миллионов лет после появления первых прокариотов, некоторые из них обзавелись хлорофилловыми зернами, и атмосфера Земли начала обогащаться кислородом. В результате чего в течение 1,6 миллиардов лет на Земле появились первые многоклеточные, ядерные клетки, в которые с помощью вирусной репликации трансформировались одноклеточные бактерии и археи. Все эти метаморфозы поражали своей, казалось, беспричинностью и хаотичностью. Зевс, однако, был уверен, что за этой видимой бесцельностью происходящего, скрывается некий глобальный замысел. Но пока раздумывать над этим у него не было желания. Его больше всего интересовала история его предков и, настраиваясь на его желания, невидимые помощники проскакивали целые эпохи эволюции и останавливались только на важных для него периодах.

Зевсу запомнился момент Кембрийского периода Палеозойской эры, 500 миллионов лет назад, когда на сцене жизни, на Земле впервые появились предки наутилусов и ненамного позже их белемниты. Белемниты были прямыми родственниками кальмаров, а наутилусы предками осьминогов. От наутилусов произошли аммониты, названные так в честь египетского бога Амона с головой барана, из-за их раковин, имевших форму свернутых в спираль бараньих рогов. И белемниты, и аммониты всегда носили на себе свои дома, защитные, тяжелые раковины. Возможно, из-за неудобств, связанных с использованием этих раковин, они и вымерли еще до появления большинства динозавров, но им на смену, почти сразу, пришли кальмары, а, много позже, 100 миллионов лет назад появились осьминоги в их современном виде. Их родственницы, каракатицы появились одновременно с лошадьми и слонами, 50 миллионов лет назад.