Бракованная

Глава 15

– Ах вот где вы, доктор! А я вас повсюду ищу.

Там поморщился, с трудом погасив в себе желание отдёрнуть от Веты руки. Ему стукнуло тридцать четыре года, он давно уже не нуждался ни в чьём одобрении, и только матери до сих пор каким-то немыслимым образом удавалось делать так, что он каждый раз, поступив по-своему, чувствовал себя провинившимся первоклашкой.

– Что-то случилось?

– А почему же ещё я вас, Иннокентий Сергеич, ищу?

Ну, допустим, других причин для появления матери в его поле зрения могло быть сколько угодно. Например, она могла притащить ему суп на обед, потому что суп – это полезно, а он сам его себе сварит. Ещё мать могла специально спуститься или чтобы предупредить о надвигающийся непогоде так, словно он не получал тех же эсэмэсок от МЧС, какие получала она, или, например, прийти, дабы, лично удостовериться, что её драгоценный сынок тепло оделся и не отморозит те части тела, которые ещё не потрудились на ниве продолжения их славного рода Коганов.

– Это срочно?

– Ну, можешь ещё полежать. Я подожду, чего уж… – иронично заметила Сара Измайловна, смерив сжавшуюся Виолетту внимательным и холодным, как Арктика в зиму, взглядом.

Что ж, может так даже лучше. Видит Бог, Коган не был так уж уверен, что готов обсуждать свои чувства к Вете сию минуту. В глубине души Там до сих пор опасался, что она в лучшем случае не сможет на них ответить, а в худшем – посмеётся над ними или что-то вроде того. В нем ещё жил тот Кеша Коган – невзрачный, отстающий в физическом плане от сверстников, тощий низкорослый пацан с длинным носом и большими ушами, которого, если повезет, девчонки не замечали, а если нет – смеялись над ним. И сколько бы баб он после не перетрахал, сколько бы побед не одержал, тот мальчишка жил в нём и поныне.

– Я к тебе попозже зайду, ладно?

Вета скупо улыбнулась и кивнула, мол, хорошо. А после бросила полный опаски взгляд на Сарру Измайловну. М-да… А ведь мать и впрямь могла стать для них с Ветой проблемой. Ага, ещё одной, как будто остальных им было мало. Если от Сандаловой Коган свои чувства скрывал весьма успешно, то от матери скрыть свою влюблённость ему не удалось. Иногда Таму казалось, что она обладает мифическим третьим глазом. Тем, что зрит незримое и для других недоступное. Так что всё она знала, и оттого недолюбливала Ветку, то ли ревнуя к ней, то ли ещё какого-то чёрта.

– Ну и что у вас за срочность, Сара Измайловна?

– Не паясничай! Тоже мне… Что эта… – кивок в сторону оставшейся позади палаты, – здесь делает?

– То же, что и все другие мои пациентки.

– Со всеми другими ты в кровать не ложишься.

– Ой ли…

Сара Измайловна изменилась в лице, чего он, собственно, и добивался своей хулиганской выходкой. Иногда мать так его доставала, что Там просто не мог отказать себе в удовольствии её поддразнить.

– Ты такой же кобель, как и твой отец. Упокой господи его душу.

– Это всё? Или у тебя ко мне остались вопросы?

– Я говорила с Илюшей Левиным. Он мне нашептал, что ты опять отказался от его предложения.

– Мы что, опять об этом, мам? Тебе не надоело? Я же сказал, что не буду переезжать в Израиль. Мне и здесь хорошо. Как ещё объяснить, чтобы ты поняла?

Казалось бы, за столько лет он должен был привыкнуть к настойчивым увещеваниям матери перебраться на запад. Началось это тысячу лет назад, в классе десятом, а может, и раньше. С давления при выборе профессии. Уж очень Саре Измайловне хотелось, чтобы он выучился на айтишника. В этой сфере ей виделись большие перспективы. Потом, когда Там отстоял своё право поступать в медицинский, мать из шкуры вон лезла, чтобы впихнуть его на стажировку, подтвердить диплом, протащить в научный журнал написанные сыночком статьи, обнародовать результаты его исследований… И в этих вопросах, надо сказать, Там ей всячески потакал. Он горел своей профессией, был в ней хорош и амбициозен. Его манили новые вызовы. Он их принимал, делая себе имя в медицине. Но переезжать Тамерлан был не готов, даже когда его стали настойчиво приглашать на работу в лучшие клиники мира. Мать каждый раз заламывала руки и начинала его убеждать не губить свой дар. А Там, хоть убей, не мог понять, с чего она решила, будто он что-то губит? Это на западе таких врачей, как он, было много. А тут… Вот уедет он – у кого будут рожать его одноклассницы? У Любы Травкиной? Так у неё ж руки не из того места растут. А лечиться у кого? У тех, кто с современным оборудованием как та мартышка с очками? Взять хотя бы случай Сандаловой. Там ведь нужно было действовать виртуозно. Мануальный навык иметь, железные нервы и адовое терпение. Стоило Тамерлану представить, что Ветка доверила бы проведение операции кому-то другому, как у него начиналась паническая атака. Нет-нет. Куда он поедет? Зачем?

– Это всё из-за этой девицы? Сколько лет я тебе говорю – выбрось её из головы. Она ногтя твоего не стоит.

– Ну вот. Ты опять за своё.

– Мне сколько лет? Я когда внуков увижу, Кеша?

– Начинать лучше через несколько месяцев. В идеале – через полгода. Точней скажу после осмотра… Угу.

– Что начинать? – изумилась Сара Измайловна.

– Попытки делать детей. А там как бог даст.

– Ты собираешься делать детей? Кому, господи? Вете?

– Ну а кому ещё, мам? Ситуация у неё, конечно, сложная, но не безнадёжная. Думаю, всё у нас получится.

– Я не пойму, это что – такая шутка?

– Почему? Нет. Мы однозначно будем пытаться.

– Ты с ней встречаешься, что ли?!

– Нет. Она ж в больнице лежит, мам. Какой – встречаетесь?

– Не ёрничай! Говори матери всё, как есть! Или я… или я…

– Выпорешь, что ли?

Там ухмыльнулся и остановился, чтобы пожать руку пробегающему мимо анестезиологу.

– Господи, кажется, у меня сердечный приступ.

– Мам, не начинай. Тебя не убьёт даже ядерный взрыв.

– А ты доконаешь! Вот так рожай, воспитывай, расти! А он…

– Да что – я? Ты ж спишь и видишь, как бы меня пристроить в хорошие руки.

– В хорошие! В том-то и дело. А ты? Ну кого ты себе выбрал? Девку эту, избалованную, бракованную разведёнку?!

– А здесь ты остановишься. Потому что ещё хоть слово и… – Там, не скрывая злости, сощурился, – …и будет поздно. Я не прощу. Это понятно, мама?

Сара Измайловна возмущенно запыхтела, но развивать свою мысль не стала. Поостереглась. Лишь добавила:

– Ну а если она не родит, Кеша? Так и будете всю жизнь друг на друга любоваться?

– Нет. Мы будем решать проблемы по мере их поступления. Извини, у меня полно работы.

Там ушёл, демонстративно громко шлёпая тапками по полу. Закрыл дверь и, подойдя к столу, потянул на себя гору сложенных карт, которые предстояло заполнить. Не то чтобы он сам не думал о будущем. Хотел ли он ребёнка? Да, наверное, но не фанатично. Не настолько, чтобы отказаться от Виолетты, если ей всё же не удастся забеременеть. Но он так же очень хорошо понимал, какой проблемой это может стать для неё. Женщины намного острее воспринимают собственную несостоятельность. Бракованная… Хм. Это же надо было такое придумать! Как будто женщину делает женщиной способность родить! Тогда все забулдыги, что плодятся ради пособия, – самые женственные создания на планете. Ага. Как бы не так. Вопрос в другом – как убедить Вету в том, что и без детей можно жать вполне счастливо? И стоит ли? Если у них ещё остаётся шанс. И какой! Может он и был излишне самовлюблённым, как неоднократно замечала Сандалова, но лучше ту операцию вряд ли бы кто-то сделал. Коган был собой доволен, и не без причин.

Когда дверь в его кабинет открылась, стопка незаполненных карт значительно сократилась в размере.

– Там, вот ты где. А я тебя повсюду ищу!

В последний свой визит Краснов так его достал, что Тамерлан вздрогнул.

– Если ты опять по поводу Дуниной беременности, то ничего нового я тебе не скажу! – взвыл он и, поднявшись со стула, с досадой тот пнул. А Краснов, счастливый засранец, лишь улыбнулся шире. Видно, первый психоз прошёл, Семён обрёл почву под ногами и даже пустил корни, став как будто снова незыблемым. Всё-под-контролем-держащим воякой, секретным агентом, или кем он там был?

– Я вообще-то по другому вопросу, – хмыкнул Семён и растёр мечтательно бровь большим пальцем.

– М-да? И по какому же?

– Я женюсь!

– Давно пора. Поздравляю.

– И хоть Дуня не хочет пышного торжества, я всё же планирую праздник. Она его заслужила.

– Отлично. Если ты так считаешь.

– Ага. Так вот, среди наших друзей все давно женаты. Как ты смотришь на то, чтобы взять на себя роль шафера?

– Это тот, который ходит с дурацкой ленточкой и отдувается в конкурсах за жениха?

– До конкурсов, надеюсь, не дойдёт, – рассмеялся Семён. – Так, чисто формальность. И можно без ленточки. Так что?

Что? Да он был польщён, мать его! Вот ведь… Польщён до глубины души, хотя и понимал, что у Семёна не было особенного выбора, и, возможно, будь он, тот бы пригласил на эту почётную роль кого-то другого.

– Хм… А кто дружкой-то будет?

– Во-о-от! Узнаю Кешу. А то как подменили, – все сильней веселился Краснов. – С дружкой у нас тоже туго.

– Возьмите Виолетту. А то она ещё чего доброго устроит мне сцену ревности, – предложил Там, сам не зная зачем. Возможно, ему по какой-то идиотской причине захотелось отдельным образом обозначить для Краснова, что Вета теперь его. Потому, что это к Краснову он её ревновал в школе. Ревновал люто. До раскалённых белых кругов под веками.

– Серьёзно? – глаза Семёна удивленно расширились. – Вы встречаетесь?

– Ага. Вроде того.

– Так это же прекрасно! Я тебя от души поздравляю. Ты этого давно хотел, правда?

Тамерлан стиснул зубы, но всё же кинул. Кивнул потому, что в голосе Краснова не было ни превосходства, ни жалости, ни снисхождения. Он говорил с ним, как с равным. Не смотря на то, что у него был шанс там, где у Когана ещё недавно шансов не было в принципе. За эту простоту и отсутствие каких бы то ни было понтов Там его и любил. И тогда, в юности, и теперь, будучи взрослым, состоявшимся мужиком. Не шпионом, конечно, но тоже очень даже хорошим в своём деле специалистом.

– Ага. Ждал, когда перебесится.

– Она хорошая девочка. Ей просто не повезло.

– Да. Это точно. Папаша у неё тот ещё козлина. Царство ему небесное.

– Тогда решено? Я о деталях сообщу в чате. Думаю, в воскресенье всё и провернем.

– В какое из?

– В это!

– В это?!

– Сам понимаешь, тянуть я не горю желанием. Пятнадцать лет ждал.

– Но как ты собираешься всё организовать за такой короткий промежуток времени?

– А что там организовывать? – отмахнулся Краснов. – Ну, не конкурсы же, – улыбнулся. – Посидим в «Рубене» по-свойски и разойдёмся. Мариам обещала всё-всё организовать. Ты в курсе, ей только дай возможность.

– Угу.

– Кстати, бери на заметку. По деньгам, конечно, выходит кусаче, но для наших девочек всё самое лучшее, правда?

Коган покивал, довольный, что хоть кому-то из школьных приятелей знакомы его проблемы. Остальные же так поднялись, что вопрос финансов их как будто перестал волновать – Жека Кравец, Ромка Быков… Нет, не подумайте, Там тоже зарабатывал весьма неплохо. Мог позволить себе и квартиру купить, и хорошую тачку в кредит оформить, но его доходы и близко были не сопоставимы с доходами некоторых его друзей. Или с доходами тех, на кого обычно обращала внимание Вета. Именно последний пункт его смущал, пожалуй, больше всего. Хотя они вроде уже и разобрались с тем, что у Веты никогда не было богатых любовников, Там один чёрт боялся, что стоит ей увидеть рыбу крупнее, как она моментально переключится на неё. Конечно, это были малодушные мысли неуверенного в себе идиота. Там гнал их от себя, но они всё равно возвращались.