Майская ночь, или Утопленницы

* * *

И быть бы Стасику пойманным, но почти уже догнавший его Ромка Яхонтовый тоже вдруг споткнулся и стал столбом, хотя кому-кому, а уж ему-то возникшая на пустоши сосновая роща не должна была показаться в новинку. На его, чай, глазах возили вчера и высаживали… Чуть вон колесом не переехали…

— Чо встал? Уйдет! — заорал на верного телохранителя набежавший Савка.

Однако тот лишь помотал осунувшимся лицом, в котором теперь преобладал сизовато-серый оттенок.

— Я… туда… не пойду… — выдавил он.

Повернулся и нетвердым шагом, то и дело опасливо оглядываясь, двинулся прочь. По смуглому лбу его ползали капли пота.

Видя такое дело, Савка и сам готов был перетрусить, но тут произошло еще два события: во-первых, подбежал отставший Леха-Баклажан, а во-вторых, Стасик наконец опомнился, понял, что лес ему не мерещится, — и ринулся вперед.

Двое ринулись следом.

Будто ветерок прошел по кронам. Зашумел сосняк, заворчал. В глубине рощи заклубилась плотная тень, увеличиваясь, обретая то ли человеческие, то ли медвежьи очертания. Раздвигая сосны, огромная, вровень с лесом, нависла она над обмершими человечками.

— Не сметь… — оглушительно шепнуло сверху. — Вон отсюда…

И Савка утратил память. Нет, не совсем, конечно, и не навсегда. Но как-то вылетело напрочь из головы, что он — Устрялов и что сосняк этот по сути принадлежит ему. Боясь закричать, боясь споткнуться, оба недавних преследователя отступали и отступали как можно дальше от грозной густеющей тени — туда, где на краю овражка сидел, скорчившись, Ромка Яхонтовый и что-то бормотал по-цыгански.

Апрель 2012 — июль 2017 Волгоград — Бакалда — Волгоград — Бакалда — Волгоград