Майская ночь, или Утопленницы

* * *

Снаружи по-прежнему пушил снежок. Подошли к пню, слабо освещенному из окна. Седой потирал мгновенно озябшие плечи.

— Кувыркайся давай, — велел Пахомыч. — А то простынешь нагишом…

— Не простыну, — успокоил тот. — Не впервой… А где, ты говоришь, эта балка? По которой стаю уводить…

— А вон… — Пахомыч повернулся, хотел указать, но охнул и опустился ничком на опушенный наст.

Седой выждал малость, убедился, что дело сделано, и, вынувши клинок из-под левой лопатки лесника, воткнул на место, в центр годовых колец — благо дырка в кривом сугробике виднелась отчетливо.

Отступил на шаг, перекувырнулся через пень — и вот уже посреди темного двора стоял матерый волчище со вздыбленным седым загривком. Не глядя на лежащего, он снова подступил к древесному обрубку и ударом лапы выбил нож, навсегда отрезая себе путь в мир людей.

Повернулся — и сгинул в ночи.

А снег, похоже, зарядил надолго. К утру припорошит все следы.

Июль 2018 Волгоград — Бакалда