Империя Тени. Эормия

* * *

Когда Огелан на следующий день вошёл в комнату Тары, то обнаружил что она не только могла сидеть, но и проявляла упорство, отказываясь от еды. Служанка Нина, которой Огелан велел накормить Тару уговаривала как могла, приводя свой самый веский аргумент, что так приказал мастер. К её удивлению, упоминание имени мастера не имело на Тару такого воздействия, какое оно имело на Нину.

Едва служанка заметила вошедшего Огелана, то тут же пожаловалась ему на свою подопечную.

— Мастер Огелан, она отказывается от еды! — взмолилась служанка. — Я ни ложки не могу заставить её съесть.

Оценив обстановку, Огелан отпустил служанку и когда она ушла, сам взял тарелку в руки.

— Тебе нужно поесть, — сказало он, стараясь не улыбнуться от вида девушки.

— Я не хочу, — упрямо ответила Тара.

— Если будешь упрямиться, то затолкаю еду силой. Ты видишь потоки и наверняка понимаешь, что я смогу. Так что ешь.

— Я и сама могу поесть.

— Не можешь. Ешь.

Огелан поднёс ложку с кашей и Тара, смирившись проглотила еду. Он поднёс ещё одну ложку, и девушка так же послушно съела и её, но поморщилась.

Тара выглядела ещё бледнее, чем при первой встрече, хотя синяк и стал теперь фиолетовым, а не тёмно-синим. Да и ссадина затянулась. Мазь делала своё дело, но девушка всё ещё выглядела как побитый волчонок.

И почему он вновь сравнил её с волком? Волк — герб дома Императора. Гордый зверь, но нелюбимый людьми, и лишь Император, да его Наследник осмеливались использовать его в своей геральдике. Возможно, потому что девушка напоминала юного Императора, когда тот впервые появился в Столице. Так же смотрел на всех волком и огрызался, почти ни с кем не разговаривая.

Эта девушка выглядела молодо. На вид лет двадцать, не больше. Но юношеской живости в глазах не наблюдалось. Её взгляд был тяжёлым, словно она прожила уже не одну жизнь. И наивной она явно так же не была. Она тщательно наблюдала за каждым движением Огелана, так будто в его руках была не ложка с кашей, а меч.

Одна битва пусть и с демонами не могли так сильно изменить человека. Да демоны и не оставляли аккуратных ран, а на теле девушки нашлись и такие. Ровные, прямые, пусть и не глубокие, но это были раны от лезвия.

А ещё шрамы. Огелан заметил несколько старых шрамов, пока занимался ранами. За двадцать лет юной девушке крайне сложно обзавестись таким количеством отметин. Одни вопросы, как с одной гостьей, так и с другой.

Лишь после того, как Тара съела почти половину тарелки сладкой каши, Огелан удовлетворённо уступил просьбам больше её не заставлять. Настала очередь лекарств.

— Что так смотришь? — спросил Огелан, поднеся ложку.

— Не привыкла видеть столько заботы, — ответила девушка, выпив лекарство.

— Ты теперь под моей ответственностью. — Огелан поднёс вторую ложку.

— Вовсе нет. — Тара поморщилась, но выпила и эту жидкость.

— Поспорь мне ещё тут.

— На том портрете, что ты мне показывал, было сказано, что ты герцог.

— Да, это так, — подтвердил Огелан, разводя очередную порцию.

— И где тогда вся твоя толпа прислуги?

— В моём поместье. Здесь же, в Академии, мне хватает нескольких слуг. Помимо этого, у нас всю чёрную работу выполняют големы, а не слуги.

— И ты Ректор этой Академии?

Воспользовавшись словоохотливостью Тары, Огелан подсунул и последнее лекарство, самое горькое, и девушка спокойно выпила и его.

— Это так.

— Почему?

— А я, по-твоему, не могу быть и Ректором, и герцогом одновременно?

Движения девушки, пусть и скованные болью были изящными, плавными, медленными. Будто она ощущала мир на ощупь. Так, пожалуй, двигались те, что слепы. Осторожно.

— Обычно герцоги все окружены толпой слуг и армией охраны, но не ты.

— Мне нечего опасаться здесь, в моей Академии.

— Но охрана у тебя всё же есть.

— Для приличия пришлось обзавестись парочкой.

— Второй этаж — это ведь этаж, предназначенный для семьи Ректора? — послышался новый вопрос. — Тогда где все? Почему он свободен?

Огелан не смог сдержать улыбку.

— Для человека, который только-только очнулся после трёх дней беспамятства, ты задаёшь очень много вопросов, — Огелан сделал вид, что возмутился, но Тара не отвела от него настойчивого взгляда. — Я отвечу на твой вопрос, но только если ты ответишь на мой. Откровенность за откровенность.

— И что ты хочешь спросить? — робко уточнила девушка.

— Откуда ты знаешь эормийский? Ты его не просто знаешь, ты думаешь на нём.

— С чего ты взял?

— В бреду ты говорила и говорила на имперском.

— И что я говорила? — Девушка опустила глаза.

Говорит на имперском, явно доводилось раньше сражаться, ведёт себя крайне осторожно. Тёмное прошлое очевидно, также, как и её доброта. Но она определённо была родом из Нирмарта. Хотя бы в этом он мог не сомневаться.

— Звала папу, — ответил Огелан с улыбкой. Девушка её не заметила. — Просила его о чём-то. Сложно было разобрать.

Тара поморщилась, маскирую этот жест под боль от раны, но Огелан всё понял. Ему была хорошо знакома эта боль.

— Что с ним стало? — с сочувствием спросил Огелан.

— Я не знаю, — ответила она. — Мы разделились.

Огелан замолчал. Что значит потерять родных он хорошо знал. А Тара ещё и в другом мире оказалась. Можно было предположить, как страшно ей было на самом деле, хоть она и пыталась это скрыть.

— Твой отец тоже знал имперский?

— Да.

— А другие из твоей семьи?

— У меня был только отец. Никто кроме него и ещё нескольких из числа его друзей этого языка не знал.

Тара так и не подняла глаза, но говорила спокойно.

— И как твой отец объяснял тебе что говорит на языке другого мира?

— Про другой мир никак. Он говорил, что это язык его родины. Той страны, откуда он родом. Забыв, видимо, упомянуть что эта страна находится в другом мире… Больше ни о чём не знаю. Можешь не спрашивать.

— Ладно, пока остановимся на этом.

— Ты не веришь мне? — Тара наконец подняла глаза, испуганно посмотрев на Огелана.

— Ну почему же, верю, — мягко ответил Огелан. — Просто всё это очень странно. Если твой отец говорил на имперском языке, то это означает лишь то, что он и сам был имперцем. Или… В любом случае знал об Империи. Но твой мир был закрытым.

Девушка вновь замолчала. Каким бы тёмным не было её прошлое, лгать она явно не хотела.

— Знаешь, почему я верю тебе? — спросил Огелан. Тара отрицательно помотала головой. — Ты могла бы соврать мне о том откуда ты на самом деле, и я бы поверил. Никто бы не заподозрил что ты не из Империи, но ты не стала врать мне.

— Виндо уже знал, что я из Нирмарта. Он бы сказал тебе.

— А может, дело в том, что ты решила довериться мне?

Тара посмотрела в глаза и Огелан взгляд не отвёл, давая понять, что доверие взаимное. Он не знал её, а она его, но раз судьба свела их, то попробовать можно.

К удивлению Огелана, ответом на это было признание девушки в том, что она солгала ему. Солгала в том, как её зовут на самом деле. Для него это было очевидным с самого начала, но такая искренность девушки лишь подтвердила догадки Огелана, что судьба просто так двух людей вместе не сводит.

«Тара» имя красивое и ей подходит. В действительности какая ему разница как её называть? И видя удивлённое лицо девушки, которая больше не скрывала своих эмоций, Огелан улыбнулся.

— Что ж. Откровенность за откровенность. В комнатах, предназначенных для семьи Ректора, никто не живёт по вполне логичной причине. У Ректора, то есть у меня — нет семьи.

— Совсем нет? — удивилась Тара.

— Совсем. Ни единого живого родственника. Последний, мой двоюродный дедушка, скончался лет пятнадцать назад. Он был бездетен. Все остальные умерли много-много лет назад.

— Так ты совсем один…

— Эти комнаты теперь ваши с Асари. Пользуйтесь на здоровье. Отдыхай.