Солнце в оковах плюща

31. Свет нового дня.

Иногда было ощущение что я − больше не я, так быстро менялось все в моей жизни. Еще недавно был никем, и даже меньше − безымянный узник и чужая игрушка. Потом, мне выпал шанс увидеть невообразимые вещи и места. Я стал другим. А может вернул что-то утраченное. Обрел семью, дом и силу. Но вскоре, был вынужден со всем этим простится. И вот, все снова изменилось…

В повозке, по пути в замок, мы ехали только вдвоем. Ниа все еще дрожала от пережитого, пытаясь не показывать слез. А я укутывал ее плотнее, поправляя то воротник, то выпавшую из прически прядь. Поймал себя на мысли, что получаю от этого какое-то дикое наслаждение.

− Ты уже решил, что потребовать у Совета империи?

− Помимо запрета воевать против нас, думаю, мы можем поднять вопрос ошейников.

− То есть, освободить рабов? Но разве это возможно вот так сразу? Империя очень большая.

− Пусть это будет заботой советников. Нужно только донести до них, что нет другого пути остаться у власти. Ты выполнишь миссию, данную Миром, а рабы получат свою законную свободу и больше не будут страдать. Только, мне не дает покоя то, что пленные которых я спас были по большей части в ужасе. Словно вместе с ошейником я отнял у них что-то важное.

− Я тоже думала об этом. Сознание людей не так легко изменить. Даже став свободными по закону, рабы будут слишком беспомощны, чтобы прийти к самостоятельной жизни. Они останутся зависимы от системы. А остальное общество будет относится к ним враждебно, ведь многие имперцы в рабах и людей не видят. В ответ на реформу мы получим противостояние двух классов. Тоже было с мятежом в войске − много жертв, но все остались при своем мнении. Поэтому, хоть это и жестоко, но не думаю, что сейчас отмена рабства решит проблему. Может было бы лучше менять законы постепенно.

− Мудрая у меня жена. − Я улыбнулся, услышав в ее словах собственные мысли.

− Просто последствия падения… империи, я уже видела однажды. Если разом разрушить все ценности и устои, даже если они были одной большой ложью, останется только хаос.

− То есть, нужны законы, меняющие отношение к рабам.

− И отношение самих рабов к себе же. Для начала неплохо бы разбудить в них чувство собственного достоинства, прежде чем говорить о свободе. Но, обязательно дать право выкупить себя, если они к этому уже готовы.

− С этого и стоит начать. Только, откуда у раба деньги?

− Пусть заработают. В любом случае, открыв доступ к магии, рабов необходимо будет обучить. Нельзя допустить чтобы ее снова блокировали. А магия – это потенциал. Можно ввести понятие квалификации и оплачиваемые формы труда. И обязательно разрешить общение с родственниками. Так кого-то смогут освободить близкие.

− Таким образом рабов станет меньше и возможно их будут ценить. Ведь детей забирать мы тоже не позволим. – Я чувствовал, как будоражит тело восторг от грядущих перемен, которые принесет следующий день. – Спасибо, Ниа, за твои идеи. Я, признаюсь, не был уверен, как лучше поступить. А совещание в министерском зале начнется рано утром.

− Тебе спасибо, что интересуешься моим мнением. – Она коснулась моей щеки и устало вздохнула. − Только, я уверена, что вы столкнетесь с множеством трудностей. В любом случае будут имперцы, недовольные таким положением вещей. Рабам необходима защита от жестокости хозяев. Да и Совет наверняка попытается схитрить и переиначить все в своих интересах. Нужно как-то поставить их на место, чтобы больше не творили подобного беспредела. Как было с теми молодыми рабами на которых надели ошейники до совершеннолетия.

− Не торопись. В этот раз это не твои заботы. – Я рассмеялся, снова видя свою привычную деятельную жену. − У нас есть на кого положиться. В любом случае, сжигать ошейники мы будем постепенно, давая восстановиться своим силам. Заодно будет повод моим родственникам остаться подольше в империи и понаблюдать за порядком.

− Ты хочешь, чтобы соллны остались в империи?

− Не навсегда. Но с нашей силой, слова поперек никто не скажет и не навредит. Только, нам бы самим ее обуздать.

− Ты про случай с Фаром?

− Это не дает мне покоя. Не попадем ли мы в ловушку власти, поверив однажды, что наша уникальная магия − повод творить что вздумается. Что сила и превосходство над остальными людьми, дает нам право решать кому жить, а кому нет. Судьба проклятых моего рода была столь печальной как раз потому, что кто-то был убежден в своей вседозволенности. Не хочу повторить подобное.

− Да, если каждый будет опираться исключительно на собственный моральный компас ты замучишься разгребать последствия. Конечно, силе нужен контроль.

− Но не могу же я снова запереть родственников на острове, чтобы уберечь их от дурного влияния.

− Так создай правила в отношении магии. Соллны прислушаются к своему главе. – Сказала Ниа зевнув напоследок.

Я уложил голову жены к себе на колени, и наблюдал как ее одолевает сон. Но мою дрему гнали мысли о будущем соллнов. Сейчас мы сильны и свободны, и это не без оснований делает нас опасными в глазах других. Конечно никого держать рядом против воли я не буду. Но нам нужны общие цели и ценности. Может стоит в мирное время запретить применять силу к человеку. Даже угрожать этим. Ведь мы не судьи, и не палачи. А еще, необходимо уважать законы других стран, где призвать нас к ответственности не по силам никому. Если каждый соллн будет верен своему роду и собственному слову, мы сможем сохранить мир.

В замке я обсудил все со старшими родственниками, и получил их одобрение. Так появились первые строчки «Кодекса рода». Было решено добавить их в свод законов Регелана.

На следующий день страна ликовала, празднуя победу и приветствуя нового короля. Я стоял на коронации слушая похвалу, а каждое мое слово, адресованное дяде, вызывало восторг и овации. Никогда не привыкну к такому вниманию. Родственники приняли кодекс, но удивлялись моему нежеланию править. А Ниа только упомянула какую-то фразу про стулья, поддержав мой выбор. В тот же день соллны были признаны полноправными регеланцами. Но несмотря на благодарность за воцарившийся мир, легко было заметить с какой опаской люди смотрят на нас. Новая магия пугала всех. Возможно поэтому мне во владение отдали тот самый остров проклятых и несколько соседних островков, что тоже принадлежали к землям Регелана. Я увидел в этом намек. Но, для ссор времени не было, ведь нам снова предстояла разлука.

Попрощавшись с семьей, я взял большую часть соллнов и полетел на переговоры с Советом. В ключе с другими оказалось действительно проще передвигаться. Сила будто отзывалась на малейшее желание. Без слов мы понимали куда и как стоит направить воздух и насколько его нагревать.

У тех, кто сейчас представлял высшую власть в империи было несколько дней чтобы узнать исход битвы от той части войска, что возвращалась домой. Теперь советники вспомнили об учтивости встречая делегацию из Регелана. Возможно боялись быть свергнутыми, что для нас вполне осуществимо. Но, мы не захватчики и отвергли путь грубой силы. Вместо этого, закон о рабах был сильно изменен. А замену ошейников решили осуществить в нескольких больших городах, куда хозяева должны привозить рабов. Нужно было все подготовить и создать списки. Еще много трудностей ждало нас на этом пути. Но начало положено, а друзья ловцов обещали помочь.

Также я настоял на запрете «навещать» Город Утех, как и высылать туда рабов. Теперь ненужного раба отправляли обратно в школу, где он обучался и ждал новой покупки, или свободы. Рабов, что остались в том злополучном месте я все же потребовал отдать и спустя несколько дней полетел к месту.

Я спешил. Как оказалось, не напрасно. С того дня, как на войну из города увели самых выносливых и здоровых рабов, несколько десятков невольников погибли от истощения. Но для Города Утех это не цифра. Смрад от разложения тел не слишком тревожил распорядителя, однажды получившего звонкую монету за мою жизнь. Он смотрел на меня с вызовом, когда я лично объявил всем, что город прекращает свое существование. Всех, кто занимал высокие должности мы выгнали взашей. Уверен, близится время, когда им понадобится умение работать руками чтобы обеспечить себя. Всем остальным рабочим города было предложено остаться выхаживать больных. К моему удивлению, все же работа не очень приятная, многие согласились. Как я и предполагал, рабов было много. Около пятнадцати тысяч, учитывая тех, кто был на развлечениях и в бараках. Многие не в состоянии ходить, даже есть самостоятельно. Были и женщины, меньше тысячи. Все немолодые или изуродованные. Но раны на теле ничто в сравнении с тем, что они все несли внутри.

При том, что со мной отправилась большая часть соллнов, а позже приехали ловцы и целители из Регелана, больше месяца понадобилось чтобы оказать самую первую помощь рабам. Мы лечили загноившиеся раны и внутренние повреждения. Сбивали жар почти у каждого второго раба. Восстанавливали истощенные тела, как только могли. Выбитые зубы и поврежденные конечности пришлось оставить на потом.

Продовольствие и лекарства поначалу заказывали в ближайших деревнях. А когда их запасы обеднели, имперцы сами связались с другими поселениями. Так понемногу создалась целая сеть. Даже приезжали телеги с вяленой рыбой и съедобными водорослями из побережья океана. Я был поражен как сильно простой народ радовался переменам и оказывал нам поддержку.

В городе мы с братьями встретили друзей по арене. Зуб, Тихий и Бугай вместе выходили на бой. Но однажды Зуб потерял обе ноги из-за укусов больного дварга. Товарищи помогали ему выжить и заботились как могли.

− Хозяин, можно ли попросить еще заживляющего зелья? – Ко мне обратился Тихий, когда я пришел в очередной раз навестить больного.

− Зови меня по имени. Зелье скоро привезут, подойдешь за ним к синему дому. А как с едой? Вам всего хватает? – Раболепие в их голосе вызывало оскому.

− Это да. Только Зуб отказывается есть, хозяин. − Ответил раб, покосившись на недовольного приятеля. – Говорит, чтобы нам больше осталось.

− Не нужно голодать. И я просил звать меня по имени. Я не ваш хозяин.

− Разве новые распорядители не подчиняются тебе, принц? Мы все − твой трофей. – Зуб с трудом говорил после болезни, но нашел в себе силы чтобы высказаться.

В чем-то он был прав. Чтобы не иметь дело с чужой нестабильной магией, ошейники мы не спешили убирать. Поэтому наши соратники из имперцев и ловцов надели кольца, к которым и привязали ошейники всех рабов. Я сам не хотел этого делать, ведь огонь соллнов при обращении может повредить украшение. До сих пор не понимаю, как на нас сохраняется одежда, но решил не рисковать.

− Вы не вещи и не имущество. Отбросьте эти извращенные взгляды. – Я смотрел в их лица, и видел там себя. Понимал каждый их страх. Ведь и сам не раз вкусил горечь пустой надежды. − Скоро мы снимем ошейники и высвободим вашу магию. И каждый сможет начать жизнь по-новому. Я знаю, о чем говорю. Вы же помните, каким я покидал это место. Только, попытайтесь поверить...

− Что мне даст свобода? – Зуб будто и не слышал меня. − Моя жизнь ничего не стоила в большом мире. Да и здесь… только тяну за собой других. − В каждом его слове звучала жгучая тоска и отчаяние.