Некро-Тур
- Автор: Ольга Рубан
- Жанр: Ужасы / Триллер / Мистика / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Некро-Тур"
Глава 1
Вечеринка подходила к концу. Друзья, разомлевшие от обильного угощения и напитков, развалились в просторной гостиной на диванах, креслах, некоторые – прямо на ковре, имитирующем шкуру зебры.
- Ну, давайте уже, показывайте вашу чернуху! – лениво протянул кто-то из гостей, - Жрать я до завтрашнего утра уже все равно не смогу.
- Ой, нет, ребятишки, - отозвались сразу несколько девичьих голосов, - Если вы будете смотреть пакости, мы лучше сразу домой. Анютка, проводишь?
Анка поднялась с диванчика и, кивнув Максу, повела девушек в прихожую, где они начали торопливо натягивать туфли и кроссовки, словно опасаясь, что оставшиеся в гостиной погонятся за ними, завернут назад и заставят смотреть.
- Ты ведь не обижаешься, кошечка?..
- Эти ваши фильмы…
- Брр, гадость…
- Талантливо, конечно, но слишком уж мерзко…
- Я не обижаюсь, - спокойно отозвалась Анка и, расцеловав подруг, прикрыла за ними дверь.
Когда она вернулась в гостиную, Макс уже потушил свет, а на экране посреди залитого душным солнцем пустынного плато крупный, плечистый азиат, орудуя тупоносым топориком, крошил кости. Его полиэтиленовый фартук был сплошь заляпан ошметками мяса, костным мозгом, кровавыми сгустками и осколками. Мясник трудился усердно, на его темном лбу выступили капельки пота, а рядом с правым коленом, на которое он опирался, красовался свеженький человеческий череп с кишкой суставчатого позвоночника. Без сомнения, череп был уложен на первом плане с единственной целью – дать зрителю понять, что речь в ролике идет вовсе не о жизни на ферме. На почтительном отдалении своего часа терпеливо дожидалась толпа удивительно жирных стервятников.
Фокус отдалился, и в кадр попала стоящая рядом Анка. Длинные загорелые ноги в широченных шортах и сандалиях, хлопковая рубашка с коротким рукавом, на голове - шляпа «сафари» с сеточкой от насекомых
- Первый этап похорон позади, - увлеченно комментировала она, словно вела репортаж с кулинарного соревнования, - Сейчас рогья́па раздробит кости в порошок и смешает их с маслом и ячменной мукой. У этих прекрасных птиц будет смена блюд…
После очередного маха топорика на крепкую Анкину и́кру отскочила и прилипла влажная костяная крошка. Девушка, ни на мгновение не сбилась, только рассеянно тряхнула ногой.
Макс щелкнул пультом. Экран погас. Повисла мучительная пауза.
- И что, черт возьми, на этот раз? – спросил из глубокого кресла женоподобный, манерный юноша, доставая пакетик с марихуаной.
- Нам еще предстоит много работы, только приступили к монтажу, - ответил Макс, включая свет и проверяя содержимое бутылок, - Думаю, именно этот отрывок мы возьмем для трейлера.
- Только не забудь вырезать последние секунды, - отозвалась стоящая в дверях Анка, - Я дрыгала задней лапой, как кошка, вышедшая из лотка.
Макс промолчал. Его зоркий глаз успел подметить, что, когда она «дрыгала лапой», в широкой штанине шорт успел мелькнуть кусочек ее белоснежных трусиков, а он знал, что бо́льшая половина их чокнутых подписчиков гоняется именно за такими кадрами, чтобы потом пустить их на свои дрочильные коллекции. Э́рос и Тана́тос – старо, как Мир.
- Слушайте, - звенящим от напряжения голосом отозвалась единственная оставшаяся в компании девушка, - Я, конечно, всегда знала, что вы – извращенцы, но… какие же это похороны? Человека просто пор…порубили…
Она сбилась и нервно потянулась к только что прикуренному женоподобным косячку.
- Это «Небесные похороны», - спокойно ответил Максим, - Честь для каждого тибетца. Ну, разве что ламы хоронят себя иначе. Когда тибетец умирает, ему придают сидячее положение и в течение суток читают над его телом Книгу мертвых. Потом его относят к месту погребения. Рогья́па – могильщик - делает надрезы по всему телу и отдает на растерзание стервятникам…
- Зачем?! К чему все это? – у девушки начиналась истерика, которую она пыталась задушить конопляным дымом.
- А вот это вы узнаете из нашей следующей передачи, - ответил Макс после небольшой паузы и расхохотался. Репортаж явно получится сногсшибательным!
В углу зашевелился угрюмый субъект.
- Не мне вас судить, - произнес он мрачно, - Но, что я вижу из ваших шедевров - это то, что люди на протяжении своей истории только и думают, как переплюнуть друг друга в жестокости и мерзости. И народ ха́вает. Главное – упаковать эту мерзость в благостную обертку, щедро приправить неприкосновенностью веры, религией и таинствами. А по факту мерзость – она мерзость и есть. И вы занимаетесь ничем иным, как популяризацией этой мерзости, которая в естественных условиях не вышла бы за пределы своего ареала. Что ж… будьте поосторожней со смертью. У нее, говорят, острые зубы и длинные руки….
- У-у-у-у-у! – послышалось со всех сторон, - Тебе бы, Данила, свой канал завести и пугать нервных домохозяек! Глядишь, тоже выбрался бы из своей коммуналки.
Данила насупился, а гости, немного оправившись от тошнотворного зрелища, запросили «посошок» и стали тыкать в смартфоны, вызывая такси.
- Ну, за следующий безумный выпуск! – провозгласил тост женоподобный юноша, - Кстати, куда на этот раз? В джунглях Амазонии побывали, в Австралийской пустыне – тоже, в Монгольских степях – аж два раза, Европа перепахана вдоль и поперек…
- Мы…, - начала было Анка, но Максим, словно невзначай, толкнул ее в бок, и она умолкла.
- Пусть это будет сюрпризом, - многозначительно произнес он.
…
Когда гости разошлись, гостиная была чисто вылизана, а Анка ушла в душ, Максим устроился с ноутбуком в постели и снова открыл то письмо. Оно пришло около полугода назад, аккурат после публикации их Мадагаскарского вояжа. Там они наснимали несколько часов Фамадиха́ны – невероятно противного и зловонного ритуала, во время которого мадагаскарцы оптом откапывают своих мертвецов, несколько дней их повсюду за собой таскают, а потом переодевают в свежие саваны и закапывают обратно.
Ему вдруг вспомнились слова Данилы. Действительно, во время этого безобразного действа все чаще возникают протесты. Кое-кто (и с каждым днем их все больше) заявляет, что это надругательство над прахом предков. Но ответная реакция сторонников ритуала приправлена религиозной благостью и возмущением, дескать, это не оскорбление. Встреча с дорогими усопшими – священный Праздник и Акт Великого Почтения!
Им с Анкой тогда удалось пробраться в самую гущу. Они давно уже уяснили – хочешь заработать денег, вложи сначала свои. Чем больше вложишь, тем увесистее будет барыш. Они щедро заплатили немолодой супружеской чете, у которой несколько лет назад почти единовременно умерли все родные, и кропотливо снимали все. Без купюр, без цензуры, без морали.
Репортаж произвел настоящий фурор. На вырученные деньги они, наконец, перебрались из съемной квартирки в Автово на Васильевский остров, где выкупили отличную старую коммуналку. После ремонта и изгнания «душ» прежних жильцов, они чувствовали себя поистине Преображенским и Борменталем. Пять комнат, огромная кухня, два туалета, несколько кладовок и просторная ванная.
У обоих тут же начало чесаться внутри – пора завести и «Шарикова». Но дети – это крест на карьере. Не на год-два-три. Лет на двадцать, а то и навсегда. Да и кто может гарантировать, что через двадцать лет народ по-прежнему будет в восторге от покойников? И еще более сомнительно, что Анка за эти годы сохранит свою юную, пленительную сексуальность.
Максим вздрогнул, оглянулся, словно опасаясь, что она может услышать его мысли, и снова просмотрел видео, отправленные анонимом.
«Эти ваши мадасагарцы сопливые детсадовцы по сравнению с этим дерьмищем! И оно у вас прямо под носом идеоты! Хочете синсацию приезжайте в ночь на 30 июля » - такова была единственная ремарка безграмотного анонима, а следом шел целый архив видеозаписей и скрин карты.
На большинстве был запечатлен жалкий быт российской глубинки. Бревенчатые, покосившиеся избы; плетеные изгороди; дымки печных труб; беззубые старушечьи лица в окнах. И все это под непрерывным дождем, таким густым, что улицы превратились в реки.
Если сложить сумбурное творчество юного натуралиста в единый паззл, вырисовывался некий лесной распадок, обжитый, по всей видимости, старообрядцами и не представляющий для канала «NECROTour» никакого интереса, но последние два видео по-настоящему заинтриговали Макса.
На одном из них было заснято совершенно затопленное лесное кладбище на десяток могил. Первая странность была в том, что большинство могил были пусты и давно заброшены. Разрытые ямы бурлили и плескались подземными водами, щерились обнаженными корнями, чахлой, белёсой травой и жидкими кустарниками. Явно больные деревья клонили к ним ветви с побуревшей, скрученной листвой.
Несколько могил были целы, но не менее странны. Камера то и дело наводила фокус на венчавшие их кресты, густо исписанные неразборчивыми каракулями, вырезанными на перекрестиях одни поверх других.
Макс остановил видео на хорошем, крупном плане, и у него в который раз возникла ассоциация с парковой скамейкой, спинка которой непременно изрезана многочисленными поколениями школьников - «Маша+Паша=Л.», «Лёсик - Лошара», «КиШ», «Анархия – Мать Порядка» и прочий бред, где старые надписи перекрывались более свежими.
На этом кресте чёрно и жирно было вырезано «любачка» поверх уже затертых, среди которых он смог с уверенностью разобрать лишь два - «захар» и «еремей.сын». Остальные были давно сглажены ветрами, дождями и человеческими руками.
Вторая странность касалась покрова могилы «любачки». По краям насыпного холмика из земли торчали длинные концы двух пар толстых кожаных ремней, заплетенных в косички – видимо, для крепости. Словно, могильщики, опуская на ремнях гроб в могилу, не вытащили их потом обратно, а бросили, как есть, и даже не удосужились прикопать.
Чуть в отдалении громоздилась целая свалка крестов. Разбитые, почерневшие, оплетенные увядшими вьюнами и лесной порослью, и все так же испещренные небрежно намалеванными именами.
Второе же видео было крайне низкого качества, так как снималось глубокой ночью. То же самое кладбище угадывалось лишь по мельтешению отсветов множества факелов на крестах и древесных стволах. Едва различались человеческие фигуры, слышались приглушенные смех и пение. Чуть в стороне неясной тенью виднелась телега, на которую несколько фигур грузили фосфористо поблескивающий во тьме деревянный ящик…
…
В спальню вошла Анка и, втирая в кисти рук питательный бальзам, забралась под одеяло. Пахну́ло теплом, гелем для душа, кремом и зубной пастой. Глянув на экран ноутбука, она сразу сникла.
- Уверен, что хочешь заняться этим?
Макс с удивлением поглядел на нее.
- А ты разве не хочешь?
- Не знаю, - она пожала плечами, - Может, на будущий год… Какое-то у меня нехорошее чувство…
- У тебя?! А когда ты сидела бок о бок с теми папуасами и наблюдала, как они жрут сиську своей соплеменницы, у тебя не было нехорошего чувства? Или, когда бродила по «Башне молчания» среди гниющих детских трупов? Или…, - Макс умолк, а потом иронично закончил, - Или тебя напугали Данилкины хмельные предостережения?