Скрытое пламя

ГЛАВА ЧЕТЫРНДАЦАТЬ

СиСи

Пока я жду, когда появится Гейб, мой желудок завязывается в гигантский узел, а колено непрестанно подпрыгивает. Не думаю, что вообще когда-то нервничала так сильно. Я, по меньшей мере, дюжину раз сменила наряд, не уверенная, что именно стоит одеть на день рождения бабушки. На всех торжества, которые посещала, я была в вечернем платье. Но сдается мне, если на сегодняшнем вечере я появлюсь в чем-то подобном, это будет немного слишком.

В конце концов, я остановилась на нежно-желтом комбинезоне с бледно-фиолетовыми ромашками в качестве рисунка. Он от классного нового дизайнера, только что появившегося в мире моды. Тонкие лямки и шифон делают комбинезон легким и воздушным. Шорты отделаны винтажным кружевом, а на талии атласная лента, завязанная в симпатичный бантик. Наряд милый и идеален для семейного торжества, во всяком случае, я так думаю.

Боже мой, во что я ввязалась?

Я все еще уверена, это приглашение было сделано из жалости. Но я не смогла устоять перед просьбой, потому что, ну, я скучала по Гейбу... и сильно. Скучала по его дерзкой ухмылке и глазам цвета темного шоколада, которые видят гораздо больше, чем мне хотелось бы.

Оказывается, мне действительно нравится темный шоколад. И еще как.

Но больше всего я скучаю по его компании и тому, что чувствую, когда нахожусь рядом с ним.

Три громких стука в дверь вырывают меня из моих мыслей. Поднимаясь, я приглаживаю руками наряд, немного взъерошиваю волосы, а затем распрямляю плечи, прежде чем открыть дверь. От вида мужчины за ней у меня перехватывает дыхание.

На Гейбе пара поношенных рваных джинсов и простая белая футболка, делающая много замечательных вещей с его великолепным телом. Прибавьте сюда знаменитую однобокую ухмылку, и я практически растекаюсь лужицей у его ног.

— Привет, — приветствую я его, голос звучит по-глупому прерывисто, потому что у этого мужчины есть прямой доступ к моему мозгу. И каждый раз, когда он находится рядом, мозг отказывается мыслить здраво.

Гейб оглядывает меня с головы до ног, заставляя каждую клеточку тела трепетать.

Очаровательный подонок. Как один человек может обладать таким контролем над телом другого, даже не прикасаясь к нему? Это неправильно.

Подавшись вперед, Гейб скользит пальцами по атласной ленте на моей талии и притягивает меня для поцелуя, от которого у меня дрожат коленки. Его мужественный вкус заполняет мой разум и уносит меня в его мир. Частью которого я люблю быть.

— Ты выглядишь чертовски невероятно, — делает он комплимент, когда его губы скользят по моей шее.

Наклоняю голову в сторону, открывая ему лучший доступ.

— Спасибо. Хотелось бы выглядеть прилично. Не хочу, чтоб твоя мама поняла, что я занималась сексом с ее сыном, как какая-то ненасытная порнозвезда.

Смех вырывается из его груди, но перерастает в стон, большие руки сжимают мою попу.

— Это была хорошая ночь, Блондиночка.

— Лучшая, — соглашаюсь я.

Он смотрит на меня, красивое лицо нависает над моим.

— Готова?

— А ты?

— Больше, чем готов показать тебя всем, Bella.

Его слова притупляют мою нервозность.

— Надеюсь, я понравлюсь твоей семье.

— С чего бы тебе им не понравится?

— Это правда. Я очень даже милый человек.

Его рот расплывается в очередной ухмылке.

— Давай покончим с этим, чтобы я мог остаться с тобой наедине и проделать кое-какие грязные штучки.

Мое тело обдает теплом, и обещание, данное им, заставляет меня начать волноваться.

— Звучит как план для меня. Дай я только возьму свои вещи.

Идя на кухню, хватаю со столешницы сумку с вещами и подарок, который купила для его бабушки.

Гейб забирает у меня сумку, а затем указывает на подарок в моих руках.

— Не стоило волноваться о подарке. Ты идешь в качестве моей гостьи.

— Там ничего особенного. Просто маленькая вещица из моего бутика.

— Маленькая вещица, стоимостью три тысячи баксов? — спрашивает он, неодобрение слышится в его голосе.

Моя рука взмывает в воздух.

— О, черт возьми, нет. Я потратила намного больше. В конце концов, я ведь хочу произвести хорошее впечатление.

Серьезное выражение на его лице заставляет меня закатить глаза.

— Успокойся, транжира. Я шучу. Это просто шарф. Пожилые дамы любят шарфы. — Возможно, я мало знаю о вечеринках, посвященных дню рождению бабушки, но, если дело касается подарков, я в курсе.

— Тащи свою сладкую попку из квартиры до того, как я передумаю насчет вечеринки и покажу тебе, что бывает с особо болтливыми дамочками.

— О, мне нравится, когда ты грязно разговариваешь со мной, — издеваюсь я. Выпятив губы, посылаю ему поцелуй, а затем хватаю свою любимую большую сумку Chanel, висящую на крючке, и выхожу за дверь, закрывая ее за нами.

— У тебя там твоя крысиная собачка? — спрашивает он, указывая на мою сумку, пока мы идем к лифту.

— Он не крысиный и нет, его там нет. Он остался на ночь с миссис Билсон. Она любит Пеппа почти так же сильно, как и я. Чего не скажешь о некоторых людях. — Мой намек достаточно прозрачен.

— Никогда не говорил, что он мне не нравится.

Резко смотрю на него.

— Ты назвал его крысой, это тебя и выдало.

Он усмехается.

— Шучу, Блондиночка. Если он важен для тебя, тогда он важен и для меня.

Поднимаю подбородок.

— Отлично, потому что мы идем в комплекте.

— Тогда я обожаю его.

Смеюсь над таким нелепым заявлением, но не могу отрицать, что сердце начинает биться быстрее. Гейб действительно умеет быть обаятельным.

Дверь в конце коридора открывается, прерывая наш момент, и два брата-акробата собираются выйти из квартиры, пока не замечают нас. Они взвизгивают, их глаза расширяются от страха, и тут же захлопывают дверь.

Я хмурюсь, глядя на Гейба, когда мы заходим в лифт.

— Что это было?

Он пожимает плечами, но, судя по выражению лица, знает больше, чем рассказывает.

Я выгибаю бровь.

— Возможно, я сказал им, что, если они снова станут глазеть на тебя, я переломаю им ноги.

— Ты этого не сделал, — говорю я, едва сдерживая смех.

— Мне не нравятся люди, которые смотрят на то, что принадлежит мне, и определенно не нравятся те, кто расстраивает мою девушку.

Его девушку.

Сердце трепещет от этого заявления, наслаждаясь мыслью о том, что я принадлежу ему. Подъезжает лифт, объявляя о нашем прибытии.

— Тебе сегодня определенно повезет, Пожарничек, — говорю ему, выходя в вестибюль.

Звук его рычания позади меня посылает мурашки по коже.

— Чертовски рассчитываю на это, Bella.

Предвкушение ночи, которая определенно станет незабываемой, наполняет меня.

Дорога к дому его матери, расположенному в той части города, в которой я никогда не была, занимает примерно сорок пять минут. Несколько машин стоят на улице, и, когда мы выходим из грузовика, я снова начинаю нервничать.

— Ты вырос здесь? — спрашиваю я, разглядывая маленький, аккуратный домик, который совсем не выглядит достаточно большим для того, чтобы в нем росли пять мальчиков.

— Ага.

Переключаю внимание с дома на него и вижу, что он наблюдает за мной. Выражение его лица трудно расшифровать.

— Мое детство было бедным, но счастливым, — говорит он. — А это бесценно.

Его комментарий заставляет меня улыбнуться, и только подтверждает то, что я уже и так знаю. Под этой дерзкой внешностью скрывается действительно хороший мужчина. Мужчина, в которого я начинаю влюбляться. Что одновременно и захватывающе и ужасно.

— Пойдем, — говорит он, беря меня за руку. — Позволь представить тебя самой большой семье, которую ты встречала.

— Я готова, — ложь легко слетает с моих губ.

Потому что я не так уж и готова.

Громкие голоса доносятся из дома, когда мы пробираемся к входной двери, каждый шаг заставляя мое сердце учащенное биться.

— Просто предупреждаю, возможно, меня может стошнить, — бормочу я.

Он успокаивающе сжимает мою руку.

— Расслабься, Блондиночка. Ты им понравишься.

Я не слишком уверена в этом, но держусь изо всех сил.

— Tio! — из дома вылетает маленькая девочка, прыгая прямо в объятия Гейба.

— Привет, niña hermosa. Красивая девочка. Что стряслось?

— Ничего, просто жду бабулю.

— Опаздывает на собственную вечеринку? — Гейб поворачивается ко мне с маленькой девочкой на руках, и, должна признать, я никогда не видела, чтоб он выглядел более сексуально. — СиСи, это моя самая любимая маленькая девочка, Милия. Милия, это СиСи.

— Привет, — застенчиво машет она.

— Привет, Милия, у тебя милое имя.

— Спасибо.

Гейб ставит ее на ноги.

— Показывай путь, малышка. — И снова берет мою руку, пока мы поднимаемся на передние ступеньки.

— Твоя племянница? — спрашиваю я.

— Дочь моей кузины, но она мне как племянница.

Понимающе киваю. Роза всегда будет моей племянницей, хотя мы с ней не родные по крови, но я люблю ее, словно она мой собственный ребенок.

В тот момент, когда мы заходим в дом, раздаются громкие приветствия. Толпа женщин сначала атакует Гейба, у всех на губах ярко-красная помада, которая оставляет следы на его щеках.

Он представляет их как своих тетушек. Я не могу запомнить имена всех, потому что их очень много, а в доме шумно, но улыбаюсь и приветствую каждую.

— Она симпатичная, — трогая мои волосы, замечает одна.

— Но худая, — добавляет другая.

Гейб хмурится в знак неодобрения, но меня это ничуть не смущает.

— Я тебе говорила, — вмешивается тетя, которую я уже встречала в тот вечер, когда мы ужинали, — но она может пить «Маргариты» с лучшими из нас. Разве это не так, дорогая? — говорит она, быстро обнимая меня.

— Вы правы. Особенно если они так же хороши, как те, что делаете вы.

Комплимент заставляет ее сиять от гордости.

— Видели? Она идеальна.

От необходимости говорить что-то еще меня спасает глубокий голос, доносящийся через комнату.

— Ну и ну, а вот и мой старший братец. — Молодой человек пробирается сквозь толпу, а трое других следуют за ним.

— И он привел с собой Барби, — говорит другой, пялясь на меня.

Видя, насколько красивы эти мальчишки, я понимаю, с кем сейчас буду знакомиться.

Тот, который назвал меня Барби, забрасывает руку на плечи Гейба, ухмылка, знакомая мне слишком хорошо, расползается по его лицу.

— Не думаю, что они делают мексиканских Кенов, брат.

Гейб пихает его локтем.

— Ее зовут СиСи, придурок. Будь милым с ней, и я не надеру тебе зад.

Он усмехается, в шутку держась за свои ребра.

— И ты целуешь ее этим грязным ртом?

Гейб игнорирует его комментарий и представляет его как самого младшего из братьев Мартинес, Луиса.

— Приятно познакомиться, Луис.

— А я-то как рад, bonita.

Понятия не имею, что значит bonita, но, судя по улыбке на его лице, предполагаю, что это не оскорбление.

Затем Гейб представляет меня трем другим братья: Михаэлю, Нико и Матео.

Я приветствую каждого из них, отмечая, что все они похожи друг на друга, но Гейб - самый высокий, самый широкоплечий и, конечно же, самый горячий.

— Черт, братишка, а ты хорошо поработал, — говорит Матео, его глаза скользят по моему телу. — Что такая, как она, делает с тобой?