На игле

— Да брось ты, Пенни. Не грузись не по делу, они же тебя не трогают, и ты их не трогай. Нормальные парни. Дании Мерфи, так тот вообще муху не тронет. Томми… ну Томми… и другой, Рэб, Рэб Маклафлин — хорошо в футбол играл. К нему даже «Манчестер Юнайтед» присматривался. Отличные парни. Да, блядь, ты же сам знаешь — они же приятели твоего дружбана, того парня, что в отделе социального обеспечения работает. Ну этого, Гэва.

— Да, конечно… но вот эти старые гондоны… — И Пенни снова переключился на ту сторону зала, где си дели пенсионеры.

— Ох, оставь, Пенни, забей на них. Безвредные старпёры, сидят себе, никого не трогают. Давай допивай свою кружку и пошли к Назу. А я пока звякну Билли и Джейки.

В квартире Наза на Бькженен-стрит царило мрачное настроение. С темы смерти Гранти друзья переключились на тему пропавшей наличности.

— В прошлую пятницу этот мудак унёс всё, словно что-то чуял. Тысячу восемьсот фунтов! Если поделить на шестерых, то по три сотни на брата выйдет! — простонал Билли.

— Но ведь тут уж ничего не поделаешь! — отважился вставить Джейки.

— Вот уж хуй! Мы делили эти сраные бабки каждый год за полмесяца до отпуска. Я уже заказал отель в Бенидорме в расчёте на них. Я попаду по полной программе, если все обломится. Да мне Шейла яйца оборвёт и будет ими играть в бильярд, заикнись я об этом. Чтобы я больше такой хуйни от тебя никогда не слышал, понял? — парировал Наз.

— Правильно, блядь! Я очень сочувствую Фионе и спиногрызу, да и любой из нас сочувствует. Это, типа, само собой разумеется, но башли-то наши, а не её, и говорить тут больше не о чем, — сказал Билли.

— Виноваты-то все же мы сами, — пожал плечами Джейки. — Я, например, жопой чувствовал, что приключится что-нибудь в этом роде.

В дверь позвонили. На пороге стояли Ленни и Пизбо.

— Если ты, бля, такого мнения, то мы тебя на хуй вычёркиваем, — пригрозил Наз.

Джейки не стал отвечать: вместо этого он взял одну банку пива из кучи, вываленной Пизбо на пол,

— Вот, бля, горестная новость — верно, ребята? — сказал Пизбо, а Ленни мрачно и шумно отхлебнул пиво из банки и добавил:

— Отличный был мужик, такого нечасто встретишь.

Наз был благодарен Ленни за этот комментарий. Он-то думал, что речь идёт о деньгах, и готов был выразить соболезнования — и только тут понял, что Пизбо имел в виду Гранти.

— Я понимаю, в такое время не хочется быть эгоистом, но нужно решить вопрос с бабками. На следующей неделе мы должны были их делить, а мне пора за отпуск платить. Так что башли мне позарез нужны, — сказал Билли.

— Ну и пидор же ты, Билли! Неужели нельзя подождать, пока хотя бы труп остынет, прежде чем заводить речь обо всем этом дерьме? — огрызнулся Ленни.

— Фиона же может их потратить! Она и знать не знает, что это наши бабки, если мы ей об этом не скажем. Она начнёт разбирать его говённые шмотки, а тут вдруг на тебе — чуть ли не два косаря. Круто. И она свалит на вонючие Карибы или ещё куда, а мы будем сидеть в сраных Дюнах с парой блядских бутылок сидра вместо отпуска.

— Твой базар просто тошно слушать, — сказал Ленни.

Пизбо мрачно посмотрел на Ленни, и тот почувствовал, что и с этой стороны поддержки ждать не приходится.

— Мне неприятно говорить это тебе, Ленни, но Билли недалёк от истины. Сказать по правде, этот сукин кот Гранти не очень-то баловал Фиону, типа, роскошной жизнью. Я хочу сказать, не пойми меня неверно, я и слова плохого об этой курице не скажу, но если ты находишь у себя дома два косаря, ты сперва их спускаешь, а потом задаешься вопросом, откуда они взялись. Ты-то уж точно так бы поступил. Да и я тоже. Если, бля, совсем откровенно, то любой так бы поступил.

— Всё, да? Ну тогда пусть эти все идут к ней и спрашивают про деньги. А я не пойду, — прошипел Ленни.

— А мы все и пойдём. Это же наши башли, — сказал Билли.

— Верно. Сразу же после похорон. Во вторник, — предложил Наз.

— Отлично! — согласился Пизбо.

— Ну ладно, — пожал плечами Джейки.

Ленни устало кивнул. В конце концов это ведь действительно их бабки…

Вторник пришёл и прошёл. Никому не хватило духу заикнуться на эту тему на похоронах. Все нажрались и оплакивали покойного Гранти. Вопрос о деньгах ни разу не всплыл до самого вечера. На следующий вечер они встретились и отправились к Фионе домой. Все ужасно мучились с похмелья.

Они позвонили в дверь, но никто не подошёл.

— Наверное, к маме ушла, — предположил Ленни.

Тут из квартиры напротив вышла седая старушка в голубом ситцевом халате:

— Фиона уехала сегодня утром, ребята. На Канарские острова. Ребёнка оставила у мамы.

Старушке, судя по всему, доставляло немалое удовольствие сообщать все эти новости.

— Круто, — пробормотал Билли.

— Ничего не попишешь, — сказал Джейки, пожав плечами как-то уж слишком легкомысленно, на взгляд друзей, — тут мы уже ничего не можем поделать.

И тут Билли врезал ему в скулу, отчего Джейки рухнул и скатился вниз по лестнице. Ему каким-то чудом удалось ухватиться за перила, остановить падение и посмотреть в ужасе на Билли.

Остальные были потрясены случившимся не меньше, чем Джейки.

— Полегче, Билли. — Ленни схватил Билли за руку, не сводя взгляда с его лица. — Что это на тебя нашло? Джейки-то в чём виноват?

— В чём он виноват? Я долго держал рот на замке, но этот хитрожопый ублюдок на этот раз зашёл слишком далеко. — И он показал пальцем на распростёртое тело Джейки, чье распухавшее на глазах лицо начинало выглядеть от этого более вороватым и хитрым, чем обычно.

— Объяснил бы, блядь, хуй ли произошло, — сказал Наз.

Билли проигнорировал этот вопрос и спросил, обращаясь к Джейки:

— И как долго это продолжалось, а?

— Не понимаю я, о чём этот пидор говорит, — сказал Джейки слабым голосом, но в словах его не чувствовалось уверенности.

— Канарские острова, ёб твою мать! Говори, где ты встречался с Фионой!

— Ты совсем спятил, Билли, — покачал головой, Джейки. — Ты что, не слышал, что соседка сказала?

— Фиона приходится моей Шэрон сестрой, а ты думаешь, что я глух и слеп и ничего не знаю? Говори, как давно ты начал её трахать, Джейки?

— Это было всего-то один…

Ярость Билли словно заполонила собой всю лестничную площадку, к тому же он чувствовал, как такая же ярость вскипает в груди у каждого из друзей. Он наклонился над Джейки, словно грозный ветхозаветный бог, готовый покарать грешника.

— Всего-то один раз? И ты уверен, что Гранти ничего об этом не знал? Кто знает, не это ли убило его? Не от того ли у него мотор накрылся, что он узнал, что гондон, которого он считал своим лучшим другом, вправляет его тёлке?

Ленни смотрел на Джейки, трясясь от гнева. Когда он затем обернулся и посмотрел на остальных, то увидел, что глаза у них пылают от негодования. В мгновение ока они без слов поняли, что имел в виду каждый из них.

Вопли Джейки разносились по пустому подъезду, пока они волокли его, пиная на ходу, с площадки на площадку. Напрасно он пытался прикрыться от ударов, всё ещё надеясь, несмотря на ужасную боль и охвативший его страх, что, когда расправа закончится, он будет ещё в состоянии уехать навсегда из Лейта, чтобы не возвращаться в него никогда.

ОПЯТЬ СЛАЖУ