Призма пораженного Я

11. Колет Хартманн

Лицо, фигура — эталон!

Мужчины выстроились в эшелон.

Мудра, отчасти своенравна,

В быту она как полигон:

Когда пошутят ей забавно,

Но нахамивши, выйдут вон.

Прямолинейная красивая не по годам женщина, с присущей ее роду деятельности твердостью в решениях и угрюмостью в отношениях. Ее доминирующий характер искусно завоевывает сердца мягких и покорных мужчин, мечтающих тонуть в грезах и упоении. Противоречащие темпераменту мягкие черты, округлый овал лица и подвивающиеся густые волосы с редкой сединой создавали впечатление милой и кроткой женщины, которая на самом деле вершила судьбы других людей в зале суда. Ее манера речи временами казалась загадочной, зато, когда Колет рассказывала истории, люди постоянно отмечали артистизм и чуткость передачи образов. Правда Касио правдоподобность пародий очень часто раздражала, и она старалась избегать материнской любви к эмоциональным повествованиям. С возрастом рост Хартманн несколько уменьшился, а фигура слегка пополнела, что еще лучше скрывало сильную и напористую натуру женщины. Признаться честно, Колет достойна восхищения не только из-за хорошо сохранившегося внешнего вида, но и из-за проделанного пути по тернистой карьерной лестнице. Многие строили козни за ее спиной: недоброжелатели устраивали ситуации, из которых, казалось, нельзя выбраться, однако мудрая Хартманн находила лазейки для каждого случая. Порой в этом ей помогала развитая интуиция и умение разбираться в людях, что, правда, не спасло ее от нескольких бракоразводных процессов. К счастью, сейчас Колет проживала в Германии, разделяя быт со вторым мужем Паулем и младшей дочерью Греттой. Касио было известно мало об отношениях внутри семьи, однако она полагала, что в ней было куда больше взаимопонимания и уюта, чем когда-то в их совместном с Колет доме. Пауля девушка видела всего дважды: на торжественной свадьбе матери и на праздновании рождения младшей Хартманн. В тот день на девочку Легран смотрела с упоением, представляя ее будущую жизнь, в которой, она надеялась, не будет места недопониманию и эмоциональному насилию. Ее желание было услышано — отношение Колет к ребенку сильно отличалось, хотя порой она все также срывалась, но делала это куда реже. Гретта чувствовала особую неразрывную связь с матерью, являющейся для нее примером для подражания. Время от времени Касио звонила сестре по видеосвязи, справляясь о ее подростковой жизни. Когда девушка приезжала в Кёльн, она с нетерпением ожидала встречи в первую очередь с Греттой, потому что та всегда воодушевляла своей беззаботностью и отвлеченностью, чего так часто не хватало самой Легран. Колет же излишне донимала вопросами о личной жизни, была чрезмерно тактильна и паниковала, когда что-то в жизни Касио казалось ей сомнительным. Это раздражало и заставляло испытывать странное чувство, в свою очередь отдаляющее дочь от матери. Девушке хотелось ощущать исключительно позитивные эмоции от редких встреч, однако она все еще не могла отпустить все, что происходило с ней в прошлом.

Хартманн была прекрасным кулинаром, правда ворчливым и неосторожным, из-за чего она часто ранилась и бранилась. Когда они жили вместе, Легран всегда помогала заклеить пластырем появившуюся рану, пока мама охала и проклинала то, чем она нанесла себе увечье. Часто Колет говорила, что мощная энергетика дочери, сидящей неподалеку, была тому виной. Однако неважно, что приключалось во время готовки — еда всякий раз вызывала большой аппетит и восхищала вкусовые рецепторы. Особенно сильно девушка любила лазанью, которую они с матерью готовили на каждый День Святого Сильвестра, едва успевая к завершению года.

Колет довелось пережить тяжелые времена, когда благополучное будущее было исключительно в ее хрупких руках. Пройдя через огонь, воду и медные трубы, она сумела обеспечить себя и семью всем необходимым для комфортной жизни. На пике карьеры женщина приобретала дорогие одежды и украшения, путешествовала по миру, сменила место жительства и купила новый автомобиль, вызывающий зависть у мужчин, пафосно сидящих в салонах своих прокуренных консервных банок. Популярность, обсуждения и восхищение — успех, о котором всегда мечтала сильная духом Хартманн. Не осталась в стороне и дочь, которой Колет устраивала роскошные праздники, дарила подарки и одевала в универмагах. В материальном плане девочка никогда не испытывала никаких проблем, за что сейчас она безусловно крайне благодарна матери.

Эта на первый взгляд всемогущая женщина когда-то давно пережил раннюю смерть кормилица семьи, из-за чего приняла поистине не девичье решение помочь матери содержать семью. Продавала цветы и херес на рынке, торговала золотом и домашними тапочками, мыла полы в захудалых здания и работала воспитателем в детском саду. Вдобавок ко всему прочему параллельно успевала получать образование по профессии, которая в будущем изменит ее жизнь. Именно исключительная стойкость духа и действительно не женская выдержка способствовали становлению непоколебимой репутации Колет. Ее не могла взять коррупция: чувство долга и ответственность плечом к плечу шли вместе с Хартманн на протяжении всей карьеры. Что говорить об отношениях со старшей дочерью, они складывались с переменным успехом. В детстве, несмотря на частое отсутствие дома из-за активной рабочей деятельности, между матерью и дочкой существовала некая связь, как и положено иметь ребенку с родителем. Колет коллекционировала рисунки Касио, рука не поднималась выкинуть ни один из них. Правда, женщину изрядно тревожило обилие черного и темно-синего цветов на творениях чада. Тогда еще представительница фамилии Легран нанимала лучших нянь для опеки над ребенком, устраивала дочь в разные кружки, чтобы та могла сполна осознать, что наиболее близко лежит к душе, возила на море и покупала лучшие игрушки. Хартманн переживала тяжелое расставание с мужем, но старалась не транслировать эмоции при малышке. Он полагала, что уж лучше не появиться на глазах у дочери, пока не сумеет совладать с горечью, так ярко видневшейся в глазах. Но ребенок чувствовал и иногда появлялся не в нужный момент не в том месте. В такие минуты Колет не владела эмоциями и своим не самым жизнерадостным и добрым поведением наносила Касио порцию вреда, которая со временем почему-то разрасталась в своем количестве. В любом случае Хартманн точно бы никогда не попала в список «плохих мам», ведь она старалась настолько, сколько позволяла ее свободолюбивая и властная натура, так как она умела и могла.

12. Дождь на набережной

Сердцу, поглощенному страстью,

По колено лужи и дожди,

Оно стремится быть во власти

Красивой искренней любви.

Выходной день встретил дождливой погодой, хорошо подходящей под настроение Касио. Ей было лениво и скучно. Кот в точности как хозяйка распластался на кровати, прислушиваясь к звуку капель, бьющихся о подоконник. Без любимого торшера, придающего своим светом уюта, дом казался угрюмым. Пропустить день жизни, лежа в холодной постели, совсем не хотелось, поэтому девушка поспешила выдумать себе какое-нибудь расчудесное дело, которое бы исправило это пропащее утро. Задавшись вопросом чего бы ей хотелось, Легран сразу приняла решение написать Жюлю. Их последняя встреча воодушевила ее и наполнила желанием бороться с меланхолией. Она хотела вновь почувствовать себя радостной и забыться, в чем ей прекрасно помогла бы компания коллеги и вкуснейшего сидра.

К большому счастью у Тома́ отсутствовали какие-либо планы, поэтому Легран уже готовилась к встрече. Ее совсем не пугало намокнуть под дождем, возможно, заболеть и пролежать неделю дома, вспоминая о приятно касающемся лица дожде и мокрых растрепанных волосах. Зонтик, казалось, уже покрылся пылью, потому что его существование девушка игнорировала всякий раз, когда проливной дождь грозился испортить ее прическу и макияж. Воздух из приоткрытого маленького окошка согревал кожу, а значит, погода была куда лучше, чем выглядела. Хотелось надеть что-нибудь мешковатое, чтобы было удобно сидеть на каменистой поверхности набережной с бутылочкой сидра и обсуждать что-нибудь непринужденное, ловя наслаждение от романтичной обстановки опустелого города.

Через несколько часов молодые люди прогуливались по мостовой, беседуя о классической музыке и современном кинематографе. Людей практически не было, только юная пара пылко целовалась под дождем, периодически прерываясь, чтобы улыбнуться друг другу, глядя в глаза. Они выглядели крайне беззаботными и счастливыми, будто весь город и в частности этот умеренный дождь как воины служили их свободе и безрассудству. Молодые остались позади, вместе с полупечальной улыбкой Касио. Тома́ повествовал о чем-то с сигаретой в руке, активно жестикулируя, словно впечатленный ребенок, рассказывающий о поездке в Дисней Ленд. Но девушка давно потеряла нить рассуждений Жюля, она наблюдала за мимикой его лица и намокшими ресницами — длинными и густыми. Было что-то завораживающее в его глазах, то и дело ищущих подтверждения своим словам в лице девушки. Легран в свою очередь оставалось только надеется, что он не замечал, как внимательно и пристально она наблюдала за всеми его движениями.

Каждый раз, выпивая алкоголь, Кас сначала ощущала приятное состояние легкости, но когда эффект исчезал, сознание погружалось в море задумчивости, где волны воспоминаний обреченно бились о подобие каменной скалы. У этого состояния была особая грань между печалью и светлой грустью. И когда девушка терялась в своем мирке, приятели никогда не могли понять, что с ней происходило, и начинали немного переживать.

Тома́ сделал несколько антуражных фотографий, а потом нажал кнопку записи и настроил камеру так, чтобы в кадре поместились оба. Легран демонстративно глотнула оставшийся на донышке напиток и закружилась, ловя как можно больше капель, падающих к ней с самых небес. Она снова смогла почувствовать безмятежность в присутствии Жюля, так часто обворожительно улыбающегося и задорно смеющегося.

Когда настало время разойтись, девушка ощутила хорошо знакомое чувство огорчения. Ей хотелось провести больше времени вместе с коллегой, но, к сожалению, это было не в ее силах. Тома́ удалялся все дальше в темноту, оставляя Касио наедине с множеством мыслей. Она слабо улыбнулась ему вслед и направилась к входной двери своего дома.

Включив свет, Касио увидела кота, свернувшегося у нее на подушке. Он пошевелил ухом и продолжил сладко дремать, игнорируя любые звуки. Несмотря на желание побыть с Жюлем чуть дольше, девушка все равно ощущала тепло на душе. Она скорее ждала завтрашнего дня, чтобы вновь увидеть приятеля и поблагодарить его за скрашенный доныне серый день. Однако в попытке уснуть сердце забилось быстрее — это Легран предалась думам, не подлежащим забвению. Прошлое настигало ее практически всякий раз, когда девушка оставалась наедине с собой, а уж тем более, если за окном смеркалось. Но сегодня был редкий случай, когда рука потянулась к бумаге, лежащий в прикроватной тумбе. Эти назойливые мысли мечталось законспектировать, причем делать это стоило также быстро, как и записывать школьный диктант. Подобрав подходящий аккомпанемент, Кас уселась за письменным столом.