Леший. Возвращение к покону

Глава 19

– Бигахмет, смотри, вон тот гоблин идет, которого на видео смотрели.

– Погоди, Вака, я сам говорить буду, да, – коренастый кавказец в светло-бежевом костюме отстранил своего более щуплого товарища, одеяние которого сочетало красный спортивный костюм и черные лакированные остроносые туфли. – Не забыл, что Азамат Темберлиевич сказал? Сперва очень вежливо надо говорить. Как с хорошим человеком. О здоровье спросить, о семье, о детях. Делами поинтересоваться, успеха пожелать, помощь предложить. Понял, да?

Растянув рот в оскале, который по его мнению должен был выглядеть милой улыбкой, и приветливо задрав брови, Бигахмет двинулся навстречу шагающему по тропинке бородатому мужичку в новенькой униформе камуфляжной расцветки.

– Здравствуй, уважаемый, пусть всегда будет крепким твое здоровье и здоровье твоих близких! Пусть беды обходят тебя стороной, а в сердце живет радость! И пусть от этой радости будет светло и тепло всем, кто тебя окружает, да! – Бигахмет энергично ввернул указательный палец в воздух.

Мужичок в камуфляже, коим был не кто иной, как Терентий, немного подумал над словами кавказца и благосклонно согласился:

– То, мил человече, хорошо было бы, ежели б я, аки владыка, мог теплом и светом осенять окрест.

Опустив правую бровь и задумчиво подкатив глаз под оставшуюся поднятой левую, Бигахмет на пару секунд задумался над ответом мужичка. Однако долго думать не было его прерогативой, и, вернув на место правую бровь, он демонстративно обвел взглядом вокруг.

– Вах, как хорошо в лесу стало, да! Травка зелененькая растет, птички поют, ни одна бумажка-стекляшка не валяется, да! Скажи, уважаемый, кто здесь такой чистота-порядок навел, да?

– Дык, людишки и навели. Кто ж еще-то, – польщённый похвалой Терентий скромно умолчал о своей роли.

– Людишки? – Бигахмет опустил брови. – Чьи людишки?

Теперь пришла очередь задуматься лесовику. Ведь и действительно за всеми заботами ему и в голову не пришло узнать, кто княжит в окрестных землях. А кто ранее княжил, в те стародавние времена, когда молодой лесовик еще был в курсе людских дел, он уже и помнить забыл. И что ответить этому вежливому пришельцу из чужедальних стран? А чего тут думать-то? Князья князьями, а ежели владыка в земли сии возвернулся, то ему они и принадлежат по праву вместе с градами-княжествами и населяющими их людишками, зверьем и прочими тварями. Так и поведал Терентий кавказцу, мол и людишки, и земли вокруг владыке Велесу принадлежат, коий ныне велит называть себя Лешим али просто Лехой.

– Эй, какой такой Велес-мелес? – округлил глаза Бигахмет, обалдев от столь наглого заявления. Однако он тут же взял себя в руки, вернул на лицо выражение доброжелательного оскала и вежливо поинтересовался: – Скажи, дарагой, как передать этому… Лехе, что с ним один очень уважаемый человек говорить хочет?

– А так прямо здесь и передай. У владыки тут почитай за кажным кустиком да в кроне кажного дерева и глаза и уши имеются. Реки и услышан будешь, – лесовик обвел окрест рукой, имея в виду птах да зверушек малых, чьи глаза и уши доносили до лешего важную для него информацию.

Следуя жесту лесовика Бигахмет и стоявший за его спиной Вака обвели вокруг взглядом и тут же напряглись и подобрались. Острые взгляды кавказцев сразу вычленили из редких прогуливающихся и отдыхающих в благоустроенном парке людей рассредоточившихся боевиков местной криминальной группировки. Следуя не хитрой логике, оба джигита тут же сообразили, о каких «глазах и ушах» говорил бородатый мужичок.

У кавказцев уже более десяти лет не случалось разногласий с местной криминальной братвой. В свое время лидеры обеих сторон поделили сферы влияния и с тех пор старались не залазить на сторону чужих интересов. Но сейчас, похоже, у братвы появился новый лидер, решивший нарушить сложившееся равновесие, а может, и вовсе вытеснить из города кавказскую диаспору. И Бигахмет понял, что ему необходимо во что бы то ни стало суметь вырваться из злополучного парка и успеть предупредить Азамата Тимберлиевича об некоем отморозке Лехе и назревающей войне с местным криминалом.

– Я понял тебя, дарагой, – обнял он за плечи Терентия, – пусть твой путь всегда будет ровным! А сейчас я спешу – бизнес-мизнес, дела, туда-сюда. Понимаешь, да? – бросая косые взгляды по сторонам и старательно улыбаясь, джигит пожал руку лесовику, толкнул Ваку и начал пятиться к выходу из парка. Наконец взмокшие от нервного напряжения кавказцы забрались в свой автомобиль. БМВ взревел мощным двигателем, взвизгнул пробуксовавшими колесами и диким жеребцом рванул с места, оглашая окрестности громкой мелодией залихватской лезгинки.

Проводив нажелавших ему столько хорошего кавказцев удивленным взглядом, Терентий недоуменно пожал плечами. Он тоже заметил направленное в их сторону недоброе внимание. Но местные людишки часто излучают друг на друга необоснованную злость. Если никто зря не шумит, деревья не ломает, окурки в траву не кидает, то и пусть себе злится на здоровье. Глядишь, какая анчутка халявной энергией подпитается и в сытости обойдет стороной другого человека.

***

На этот раз Воробей взял с собой четверых подручных. Однако предпринимать какие-либо активные действия Дубина строго настрого запретил. В их задачу входило рассредоточиться по парку и, изображая мирных отдыхающих, смотреть и слушать.

Покурив возле машины, так-как курение в парке наказывалось сутками принудительных работ, братки двинулись было расходиться по разным тропинкам, когда Воробей заметил того самого гоблина Терентия, фигурирующего в теле новостях по поводу благоустройства лесопарковой зоны. Но самое главное, навстречу гоблину радостно скалясь шагал коренастый джигит, в котором браток сразу узнал одного из бывших боевиков кавказской группировки. Правда, никаких серьезных столкновений между братвой и кавказцами давно не было, и те давно переквалифицировались кто в бизнесменов, кто в их охрану.

Указав на обнаруженные объекты, Воробей приказал подручным окружить их пристальным вниманием.

Тем временем джигит и гоблин сблизились и о чем-то заговорили. Общение протекало явно в дружеском настроении, и Воробей сразу понял, что собеседники хорошо знают друг друга. Кавказца сопровождал еще один представитель диаспоры – худой горец с классическим орлиным носом, одетый в нелепый мешковатый ярко-красный спортивный костюм. Но он почтительно держался в стороне.

Вдруг джигиты начали озираться, и по тому, как их взгляды безошибочно останавливались на его людях, Воробей понял, что кто-то вычислил братков и каким-то образом предупредил кавказцев. Объекты наблюдения тут же разошлись. Джигиты укатили на своем автомобиле. Теперь уже гоблин вычленил взглядом каждого наблюдателя, явно давая понять, что все они вычислены, и плевать он на них хотел.

Оставаться в парке больше не имело смысла. Да собственно, Воробей узнал все, что было нужно. Следовало поспешить доложить авторитетам, что нехорошие дела в парке мутят кавказцы. А что с этим делать, пусть решают Крест, Дубина и другие козырные персонажи.

***

– Здравствуй, Веня! Рад снова видеть своего старого друга! – Яков Ливенсон посторонился, пропуская в квартиру Альтмана. Провернув все засовы и подергав для надежности стальную дверь, прошел вслед за гостем, который уже расположился на уютном кожаном диванчике. – Вынужден нижайше извиниться за то, что не смогу угостить тебя чаем, дорогой друг. Сарочка ушла к косметологу, а я, ты знаешь, никогда не умел правильно заваривать этот чудный напиток.

– Не стоит беспокоиться, – ответил Альтман с явным облегчением. Он вспомнил чай, которым его угостила Сарочка прошлый раз, и невольно передернул плечами. – Я к тебе на минуточку, Яша.

– Что, и даже не выпьешь чашечку чая? – совершенно искренне возмутился хозяин, но тут же вспомнил, что только что сам отказал гостю в чае, хлопнул себя ладошкой по лбу. – Ах, да, Сарочки же нет.

– Узнал ли ты что-либо о предмете нашего прошлого разговора? – перешел к делу Вениамин после того, как друзья завершили ритуальный разговор о детях, родственниках и общих знакомых.

– Совершенно не было времени, – развел руками Ливенсон. – Распределял по аптекам новую партию лекарств из Израиля.

– А я вчера бросил свои мастерские и целый день бродил по новому парку, сидел на лавочках, кушал мороженое… Ты когда последний раз кушал мороженое, Яша? А я вчера. Сидел на лавочке, кушал мороженое, слушал щебет птичек и смотрел по сторонам. И вот что я тебе скажу, Яша, твое беспокойство передалось мне. В этом парке явно сталкиваются большие интересы. Кто-то другой делает там гешефт, а я даже не могу понять, в чем этот гешефт заключается! Ты можешь себе такое представить, Яша?

– Веня, еще несколько дней назад я скорее смог бы представить сметану с костями. Но разве ты забыл, что два дня назад я позвал тебя как раз для того, чтобы пожаловаться на аналогичную проблему?

– Я еще не в том возрасте, Яша, чтобы болеть склерозом. А потому я не забыл сегодня навестить тебя, дабы убедиться в твоем добром здравии и сообщить, что видел в парке нехороших друзей твоего племянника Миши.

– Ах, Веня, ты сейчас посыпал пропитанную моими слезами соль на открытую рану моего сердца. Ты же знаешь Мишу с детства. Ты же видел, какие у мальчика умные очки. Скажи, как примерный сын моей сестры мог связаться с бандитами?

– Все мы в молодости мечтали о романтике, – вздохнул о чем-то своем Альтман. – Но, Яша, я таки пришел сказать, что судя по активности нехороших друзей твоего племянника, они либо что-то знают о непонятном для нас гешефте, либо даже причастны к нему.

– Думаешь, Миша взялся-таки за ум? – уставился на старого друга Ливенсон.

– Возможно, мальчик повзрослел, и тебе следует поговорить с ним, как с мужчиной, Яша.