Завтра. Гром завтра. Солнечный восход завтра. Долгая дорога в завтра

* * *

Низкий глубокий вой, заполнивший воздух страхом, поднимался, опускался и снова поднимался, и серые ряды марширующих людей, тесные ряды зрителей разбились на темные кучки, бегущие к серым зданиям, как опавшие листья под внезапным порывом ветра.

– Самолет! – Звонкий голос Дикара пролетел по всей Равнине. – Берегись самолета! – Кто-нибудь из Группы мог не знать, мог забыть, что означает эта сирена. – Берегись самолета!

Остальные двое ушли в безопасность серого здания за ними, но Дикар нырнул в толпу. Он искусно проходил через нее и проворно бежал к длинному низкому Дому далеко на широком открытом поле. В этом Доме жила Группа.

Сквозь вой сирены плакала испуганная маленькая девочка. Маленький мальчик кричал:

– Мама! Где ты, мама?

Горло Дикара пересохло, он похолодел, вспоминая смутный сон о Давным-Давно, когда он сам маленьким мальчиком кричал: «Мама! Где ты, мама?»; маленький Дик Карр бежал по ночным улицам города, вокруг кричали и плакали другие дети под вой сирены, который поднимался, опускался и снова поднимался в последней тревоге в этом городе.

Равнина неожиданно опустела, и только Дикар бежал по зеленой траве. Вой сирены стихал, и Дикар расслышал новый звук, доносящийся с голубой арки неба, низкое гудение, похожее на жужжание пчелы.

На бегу Дикар пытался отыскать источник этого звука. Он увидел, как на краю крыши поднялись длинные черные пальцы и нацелились на юг, увидел в солнечном южном небе черную точку, которая росла прямо на глазах. Она превратилась в черного ястреба, парящего на вытянутых неподвижных крыльях, стала самолетом, который казался таким маленьким, что его можно удержать двумя руками.

И Дикар вспомнил из Времени Страха Давным-Давно, что такие же самолеты летали над обреченным городом, вспомнил смерть, падавшую из их брюха, гром смерти, сотрясавший город вокруг него. Дикар был молод и не хотел умирать.