Два брата-психопата

8. Дайвинг

Я вышла из уборной и сразу же столкнулась с парнем, который стоял у двери, чуть ли не прижавшись к ней. Его настороженный и взволнованный взгляд заставил меня понервничать, и я боялась, что в любой момент опять разрыдаюсь.

— Соник, ты в порядке? — спросил он, одной ладонью хватая меня за запястье, а второй нежно погладил щёку, что мурашками отдалось по всему телу.

— Боён, я…

— Прости меня, — прошептал он, кусая нижнюю губу, и виновато опустил взгляд. — Если я сказал что-то не то или сделал. Пожалуйста, я искренне сожалею. Но я всё объясню, расскажу, что как есть.

— Нет! — я резко перебила его и кое-как натянула улыбку. Нехотя убрав его руку со щеки, я пожала плечами, продолжая улыбаться. — Не надо извиняться, ты ничего не сделал. Это просто я дурочка. Наверное, месячные скоро начнутся, вот и психанула, — мой нервный смех без фальши раздался по коридору, что я с трудом могла его унять.

Парень непонимающе хмурил брови, но я не хотела, чтобы он оправдывался передо мной. Раз он мне до этого ничего не рассказал, значит, не стоит портить наше маленькое путешествие разговорами о том, что ему скоро умирать. Я кивнула, проходя к нашему столику, и, сев за него, принялась как ни в чём не бывало поедать свой сэндвич. Еда комками проходила через горло, но я не смела останавливаться, так как знала, что сейчас расплачусь, смотря на то, как улыбается Воён, молча уставившись на меня. С трудом расправившись с сэндвичем, я допила свою газировку, и, учащённо дыша, посмотрела на парня.

— Почему ты улыбаешься? — спросила я, но была безумно рада, что он сохраняет свой позитив несмотря ни на что.

— Ты такая странная, — ответил он. — Соник, ты случайно не была в психбольнице?

— Что?! — возмутилась я, с силой поставив свой стакан на стол. — Хочешь сказать, что я псих?

Хоть я и пообещала себе в туалете, что буду терпимее относиться к его подколкам, этот человек просто не даёт мне шансов.

— А что? Ты считаешь, что быть пациентом психушки, это оскорбительно? — его вопрос звучал уж слишком серьёзно для стёба, что я сглотнула слюну, вспомнив про то, что Боён всё-таки занимается благотворительностью. И моя реакция на психбольницы, которые он, скорей всего, часто посещает, может его обидеть.

— Нет, — неуверенно начала я, — не оскорбительно. Но я же не похожа на психопатку.

— Называй их душевнобольными. Все мы отчасти душевнобольные, — проговорил он спокойным тоном, и рукой подозвал официанта. — Счёт, пожалуйста.

Совесть стала невыносимо мучить меня. Он говорил о душевнобольных, и я не могла не думать о его болезни. Уверена, он хорошо понимает этих людей, ведь они не от хорошей жизни сошли с ума и попали в психушку.

— Уже почти три, пойдём, — сказал он, отвлекая меня от мысли. Я лишь кивнула, вставая на ноги, и потянулась за кошельком в рюкзаке, но парень уже положил купюру в чек-бук и вместе с ним подходил к кассе.

Надев жакет и свесив рюкзак на плече, я стояла и смотрела на то, как Боён что-то обсуждает с официантом, к которому подходил менеджер. Я не понимала, что происходит, но не решалась влезть в разговор, уверенная в том, что буду мешать. Сейчас моя голова была заполнена мыслями о том, как сделать, чтобы Боён чувствовал себя в комфорте и не пожалел о поездке. Мне нужно не злиться на его странности и потакать им. А самое главное, необходимо найти сейчас аптеку. Раз парень обежал весь квартал в поисках, значит, он испытывает боль, которую могут унять лишь лекарства.

— Пошли, — он подошёл ко мне, тяня меня за локоть к выходу, что я еле успела попрощаться с персоналом кафешки.

— Что вы обсуждали? — спросила я, когда мы вышли на улицу.

Вспомнив про беспрерывно палящее солнце, я сняла свой жакет, стараясь незаметно подправить декольте, и посмотрела на Боёна, который рассматривал небольшой клочок бумаги в руке. Я хотела было спросить, что это, но на мой взгляд попалась лавка с головными уборами. Ничего не сказав, я быстрыми шагами направилась к ней, так как считала себя обязанной купить ему панамку. Выбор был огромным, что на вопрос продавца, какую именно, мне пришлось задуматься.

— Мне, пожалуйста, ту, голубую, — ответил за меня сам парень, незаметно вставший возле меня. Улыбнувшись мне, он опять повернулся к мужчине, и указал на панамку, той самой же модели, но ядовито-розового цвета. — И эту.

— Зачем? — спросила я, пока он расплачивался вместо меня.

— Твою голову тоже нужно беречь. Ты же у нас бомба замедленного действия, — ответил он, взлохматив мои волосы, и неаккуратно надел панамку на мою голову. Ярко-розовая. Как сахарная вата.

Я поняла, что он сейчас намекает на мои якобы надвигающиеся месячные, и сердито надула щёки, посмотрев в зеркало, чтобы поправить панамку.

— Мы похожи на парочку, — хихикнул он, уставившись в своё отражение рядом со мной, и я закашляла, подавившись слюной.

К счастью, Боён не заметил этого, как и того, что порозовели мои щёки, и я мысленно оправдывала их жаркой погодой. Но мне нравилось думать, что наши головные уборы парные, поэтому прошла дальше по улице, пытаясь как-то скрыть глупую улыбку. Нельзя думать о нём, как о возлюбленном. Даже потенциальном, ведь у нас нет будущего. Точнее, у него. Дурацкие мысли о его болезни снова заполнили мою голову, что я не сразу услышала, как парень зовёт меня.

— Соник, нам вообще-то в противоположную сторону, — сказал он, потянув меня за капюшон жакета, висящего на бедре, и от этого становилось ещё более неловко.

— Хватит уже тянуть меня за жакет, как за поводок, — недовольно буркнула я, надеясь, что мой голос прозвучал не слишком сердито. — Что это у тебя? — поинтересовалась я, снова обратив внимание на бумажку у него в руке.

— Карта до дайвинг-центра, — ответил он, и я любопытно выхватила её, чтобы хорошенько рассмотреть, так как не надеялась, что она поможет нам, раз навигатор в телефоне привёл нас совсем не по адресу.

Но это оказалась не настоящая карта. Точнее, она была начерчена карандашом на оборотной стороне чека. И, признаюсь, я совсем не понимала, как по ней следовать. Даже названий улиц не было, только простые линии и изнутри раскрашенные прямоугольники.

— Ты в ней разбираешься? — спросила я, когда Боён отобрал её назад и уверенно пошёл вдоль улицы, по которой, как мне помнится, мы сюда забрели.

— Конечно, я же сам её начертил, — ответил он, гордо улыбнувшись.

Я не стала скрывать своего удивления, постепенно перерастающее в восхищение. Этот парень ещё и карты умеет чертить?

— Менеджер кафе объяснил мне, как отсюда можно добраться до дайвинг-центра за двадцать минут. Пешком, — продолжил он, сворачивая за угол здания, за которым, я думала, нет дороги.

Не знаю как, но Боён реально смог начертить карту с объяснений менеджера так, что перед нами уже через пятнадцать минут появилось здание дайвинг-центра. Я поражалась тому, как он с этих непонятных геометрических фигур понял, куда идти, и не могла нарадоваться тому, что мы всё-таки дошли до центра за три часа до его закрытия.

— Где ты научился чертить карты? — восхищённо спросила я, чуть ли не хлопая в ладоши.

— Изучал архитектуру в университете, — он самодовольно пожал плечами, заставляя улыбку исчезнуть с моего лица.

Тут что-то не сходилось, ведь я точно помню, что у Боёна степень бакалавра по маркетингу. Кажется, он забыл про то, как говорил мне об этом ещё в первые дни нашего соседства, и решил скрыть свой талант, но зачем ему это? Я пыталась как-то сопоставить эту маловажную ложь с его болезнью и даже собиралась уточнить у него самого, однако увидела вывеску, на которой белыми буквами на зелёном фоне было написано «Аптека».

— Боён, аптека! — прикрикнула я чересчур эмоционально и сразу пожалела об этом. Мне же нельзя показывать ему, что я догадалась про болезнь, а тут открыто намекаю на то, что ему нужны лекарства. — Ну… ты же вроде бы искал аптеку, — неуверенно продолжила я, пытаясь как-то выкрутиться.

— Ничего, неважно, — ответил он, пожав плечами, и направился в сторону входа в дайвинг-центр.

— Как неважно? Очень даже важно, — возразила я уже без капли страха спалиться, так как была уверена, что его сейчас мучают боли, которые он пытается скрыть от меня.

Парень безразлично отмахнулся, и я хотела сама пойти в аптеку, хотя даже не знала, какое именно лекарство ему нужно и что вообще у него за болезнь. Обречённо вздохнув, я подбежала к Боёну, надеясь как-то уговорить его. Но он неожиданно взял меня за ладонь и успокаивающе улыбнулся, открывая дверь в центр. Его улыбка реально утихомирила меня, что я перестала настаивать на том, чтобы посетить аптеку. Или он очень хорошо скрывает свою боль, или же её на самом деле уже нет.

Да и когда мы зашли в здание, все мысли о его болезни забылись. Маленькая прихожая магически заколдовывала нас обоих, что мы, всё ещё держась за руки, стояли на одном месте, осматривая светло-синие стены, на которых висели рамки с фотографиями подводных глубин. Я не сдержалась и посмотрела на лицо парня, разинувшего рот и заворожено любующегося изображениями на стенах. Глотая слюни, я ощущала, как учащённо бьётся сердце от одного лишь взгляда на Боёна, а затем болезненно сжималось, когда я понимала, что у нас с ним слишком мало времени, даже если оно совсем не наше.

— Я могу вам помочь? — обратилась к нам молодая девушка в коротком гидрокостюме, которая зашла в прихожую через противоположную дверь.

— Да, мы пришли к Ким… ээ… — начал было Боён, но запнулся, неуверенно посмотрев на меня. Я продолжала любоваться им, совсем не понимая, почему он на меня смотрит. — Ким… ну… — продолжал он, неловко улыбаясь девушке, и лишь через несколько секунд я поняла, что он забыл имя дайверши.

— Мы пришли к Ким Ёнми, мы договаривались встретиться с ней к полудню, — проговорила я, виновато закусив губу, смотря как стрелки настенных часов уже показывают половину четвёртого.

— К Ёнми? Оу, тогда поторопимся, — девушка быстро выбежала из той самой двери, оставив меня в замешательстве.

Но Боён, кажется, сразу понял, что нужно делать, поэтому побежал за ней, потянув меня за ладонь. ***

Я никак не могу объяснить то, как этот парень умудряется втягивать меня во что-то. Я покорно надевала длинный и тяжёлый гидрокостюм поверх нижнего белья, так как купальника у меня, конечно же, не было. Кто ж знал, что я вообще буду нырять в двадцатиметровую глубину Японского моря? Я даже жалела, что мы так быстро нашли дайвинг-центр, ведь если бы мы опоздали ещё на десять минут, то туристическая яхта, на которой Ким Ёнми собрала последнюю на сегодня группу ныряльщиков, уже отплыла бы. И я бы спокойно подождала бы женщину на суше, чтобы поговорить с ней о её жизни и карьере. Но даже так, мы ведь могли бы подождать и на яхте, однако, это Боён настоял на том, чтобы погрузиться под воду. И Ёнми, оказавшаяся очень милой и общительной женщиной, которая ошибочно решила, что мы с Квоном женаты, фактически заставила меня согласиться на уговоры парня. Якобы я не смогу написать хороший пост, если сама не почувствую прелесть подводного царства.

— А тебе можно вообще погружаться? — спросила я у Боёна, выходя к нему после того, как натянула костюм, своей тяжестью затрудняющий мои движения.