Меч теней

Ничто не было более неотложным, чем защита Эолин.

— Я ценю вашу откровенность, лорд Фелтон, но я обязан определить приоритеты Мойсехена. На Моэн долгое время не обращали внимания, но ваш народ кормит королевство, и теперь вы дали новый дом магам. У вас скромная, но благородная провинция. Я больше не позволю этому пренебрегать.

Фелтон, похоже, был доволен этими словами. Он сделал вдох, словно собираясь что-то сказать, но мальчик, несущийся к ним вдоль крепостной стены, отвлек его. Ребенок остановился в нескольких шагах от него, широко раскрыв глаза и неуверенно глядя на короля. Акмаэль узнал в нем члена семьи Фелтона, возможно, внука или племянника, хотя он выглядел как уличный бродяга в своей простой одежде, с грязными щеками и взлохмаченной копной каштановых волос.

— Ну, ну, Маркл. Не стесняйся, — Фелтон поманил мальчика. Маркл подошел и встал рядом с главой, который твердо положил руку ему на плечо. — Какие новости ты принес?

— Леди Гвен велела передать вам, что прибыла Мага Эолин, — сказал Маркл.

— А, тогда, — Фелтон взъерошил волосы Маркла, так что они встали дыбом, — мы должны идти со всей поспешностью, чтобы убедиться, что наша королева выздоровела. Почему бы тебе не остаться на стене, Маркл, и не сопровождать сэра Дростана? У тебя острый глаз и хорошая память. Ты сможешь составить мне список того, что нужно отремонтировать.

Маркл окинул взглядом укрепления и пожал плечами.

— Все нуждается в ремонте. Я могу перелезть через стену в дюжине мест и пройти сквозь нее еще в полудюжине.

Дростан кашлянул. Акмаэль уловил искру веселья в глазах старого рыцаря.

— Похоже, вы нашли достойного помощника, сэр Дростан, — сказал он.

— Похоже на то, мой Король. Очень хорошо, Маркл. Почему бы нам не начать с самого легкого подъема?

— Если вам угодно, сэр Дростан, — ответил мальчик, — думаю, будет лучше начать с самой большой дыры.

Акмаэль и Фелтон вернулись в дом лорда, усадьбу, построенную наполовину из дерева, беспорядочно возвышавшуюся над центральной площадью Моэна тремя этажами. Самое большое здание в городе, да и во всей губернии, окна его были украшены расписными ставнями. Пышные цветы росли в ящиках, подвешенных под подоконниками. На тяжелых дубовых дверях были вырезаны изображения пшеницы, ячменя, фруктов и крупного рогатого скота. Акмаэль часто думал, что все сооружение сгорит через час, если кто-нибудь взберется на обшарпанную городскую стену и бросит горящие факелы в окна.

Когда они подошли к парадным дверям, Акмаэль перевел дыхание, чтобы успокоить пульс. Смятение охватило его сердце. Его желание увидеть Эолин сдерживалось боязнью просить ее подтвердить то, что он больше всего хотел услышать, и с чем меньше всего хотел бороться: что Тэсара беременна, что его королева, возможно, наконец, родит сына, который когда-нибудь наденет Корону Вортингена.

В маленьком приемном зале Эолин тихо беседовала с Магой Ренатой и леди Гвен. На ней были бордовые одежды Высшей Магии, а ее помощница Рената была одета в сапфирово-синие цвета Среднего Мага.

При появлении короля все трое подняли взгляды. Мага Рената и леди Гвен сразу поклонились, но Эолин шагнула вперед, радость и желание вспыхнули в ее ауре. Затем она резко остановилась, ее счастливое выражение сменилось легкой хмуростью. Словно опомнившись, она опустила взгляд и сделала глубокий реверанс.

— Леди Гвен, Мага Эолин, — Акмаэль поманил их подняться, возмущенный требуемыми от него формальностями. — Мага Рената.

— Мой король, — ответили они в унисон.

Эолин продолжила:

— Мы пришли так быстро, как только могли. Ваш посланник сказал, что королева заболела.

— Она не вставала к завтраку в последние дни, — он запнулся, не желая продолжать. — Если бы ты проверила ее, Мага Эолин, я был бы очень признателен.

— Конечно, мой Король, — теперь она внимательно его разглядывала, на ее лице было озадаченное выражение. — Мы здесь, к вашим услугам.

Они поднялись по двум крутым и узким лестницам в маленькие покои, которые стали покоями королевы. Полированный дубовый пол местами стал кривым и скрипел под ногами. Дверь в комнату Тэсары скрипела на петлях, требующих масла.

Королева лежала в постели, ее льняные волосы были расчесаны и заплетены в косы, ее цвет лица был таким же белым, как льняные простыни. Темные круги осели под усталыми голубыми глазами. Увидев Акмаэля, она улыбнулась и попросила леди Соню помочь ей с подушками, чтобы она могла сесть, чтобы принять его.

— Мой Король, — обратилась она к Акмаэлю. — Хорошо, что вы пришли.

Акмаэль подошел и взял нежную руку Тэсары в свою. Ее прикосновения всегда были хрупкими, а сегодня ее пальцы были холодными. Тень вины тяжело легла на его плечи. В течение недели, прошедшей после их прибытия, он посвятил все мысли Эолин, в то время как королева Мойсехена томилась в этом жалком состоянии, забытая и заброшенная.

— Мы привели к тебе целителей, Тэсара, — сказал он. — Высшая Мага Эолин и Мага Рената.

Тэсара бросила нервный взгляд на обеих.

— Вы привели этих ведьм в мои покои?

— Моя Королева, — щеки Фелтона покраснели. — Простите мою смелость за столь прямолинейные высказывания, но Мага Эолин — лучшая целительница в нашей провинции, а Мага Рената уступает в мастерстве только ей.

Тэсара возмущенно вздернула подбородок.

— Тогда неудивительно, что Моэн остается провинцией, наполненной болезнями.

— Тэсара, — тон Акмаэля был резким.

Королева ответила выражением, которое он возненавидел, с выражением ребенка, не понимающего, что она сделала не так. Через мгновение она опустила взгляд и потянулась к леди Соне, крепко сжала ее руку.

— Как пожелаете, мой Король.

Акмаэль и Фелтон оставили женщин с их заданием и ждали возле комнаты королевы. Пока Фелтон ходил по вестибюлю, король встал у узкого окна и невидящим взглядом уставился на двор внизу.

Он обдумывал возможные варианты будущего, которые могут развернуться в зависимости от того, какая правда откроется в следующие несколько мгновений. Если Тэсара была беременна, это будет славная и ужасная новость, узы долга, которые обеспечили бы будущее его королевства, но положили бы конец его пребыванию в Моэне и разлучили бы его с Эолин раз и навсегда.

Но если Тэсара не была беременна…

Эта мысль вызвала резкий вдох.

Если она не была беременна, все еще могла быть возможность исправить то, что он допустил: расторгнуть контракт с Рёнфином, привести Эолин в Город и исполнить судьбу, предусмотренную его отцом.

«Убеди магу родить тебе сыновей, — призывал Кедехен на последнем издыхании. — Только тогда твоя власть будет полной».

Акмаэль с сомнением покачал головой.

«Эолин никогда не переубедить».

Раз за разом она отвергала его. Сначала из страха и гнева, потом из собственного чувства долга. За все годы, что они знали друг друга, как часто она действительно принадлежала ему? Был один короткий поцелуй в Южном лесу; еще один несколько лет спустя, в лесах Восточной Селен. После поражения ее брата Эрнана Боги даровали им несколько коротких месяцев близости, утешая Акмаэля верой в то, что Эолин останется на его стороне. И все же она снова бросила его, чтобы основать новый шабаш в Моэне.

«Дракон призвал меня к другой судьбе, — настаивала она. — Женщина не может быть одновременно Королевой и Высшей Магой».

Итак, Акмаэль отпустил Эолин и согласился на политический брак с Тэсарой из Рёнфина. Принцесса была достаточно красива, и Мойсехен приобрел ценные территории благодаря новому союзу. Но Тэсара была скучна и деликатна, лишена страсти и боялась магии. При всей своей грации и красоте, эта дочь Рёнфина не могла внушить желание, зажженное одним взглядом его возлюбленной Эолин.

Скрип ржавых петель прервал мысли Акмаэля.

Появились Эолин и Рената, закрыли дверь в комнату Королевы. Доверив свой посох Ренате, Эолин подошла к Акмаэлю.

— Я дала нашей Королеве настой ромашки и мяты, чтобы успокоить ее желудок и восстановить аппетит, — Эолин судорожно вдохнула, но не сводила с него своих темных глаз. — Похоже, сырой климат ей не подходит, и она… Мой король, похоже, королева…

Эолин прикусила губу и отвернулась.

— Королева беременна, — резкий тон Ренаты прекрасно подходил к ее воинственному лицу. — Уже около двух месяцев, мой Король. Это основная причина ее недомогания.

— Слава богам! — Фелтон радостно захлопал в ладоши.

Акмаэль наблюдал за Эолин. Она не ответила на его взгляд, а вместо этого изучала свои руки, которыми беспокойно теребила ткань. Память о недавних ночах шевелилась внутри, как ветер в высоких ветвях древней ели, красивая и пронзительная. Эфемерная во времени, прочная в воображении.

— Мы бы посоветовали Королеве вернуться в Королевский город как можно скорее, — продолжила Рената, напрягая плечи и выпрямляя спину, как стрела. — Желательно на носилках. Она не должна снова садиться на лошадь, пока ребенок не родится. Верно, Мага Эолин?

Эолин моргнула при звуке своего имени и кивнула.

— Конечно. Наша Королева нуждается в более теплом климате и домашнем комфорте.

Акмаэль повернулся к Фелтону.

— Приготовьте к утру носилки и немедленно отправьте гонца в Город, чтобы сообщить королевскому лекарю, верховному магу Резлину. Он должен встретить нас в Римсавене. Оттуда мы отправим ее на королевской барже в Мойсехен.

— Как пожелаете, мой Король.

— Леди Гвен должна помочь леди Соне подготовить королеву и ее слуг, — продолжил Акмаэль. — Посоветуйте сэру Дростану сообщить остальным. Мы отправимся на рассвете.

Фелтон поклонился и пошел по коридору, бормоча список задач и загибая пухлые пальцы.

— И лорд Фелтон, — позвал его Акмаэль.

Фелтон посмотрел на короля так, словно его застали врасплох посреди важной мысли.

— Надеюсь, вы понимаете, что мое решение прервать визит не является отражением гостеприимства, проявленного вами и леди Гвен, — сказал Акмаэль, — которое было великодушным и высоко ценимым с нашего первого дня здесь. Мы снова посетим Моэн, как только позволят обстоятельства.

— Да, мой Король, — Фелтон усмехнулся и низко поклонился. — Для нас было величайшей честью принять вас и первыми услышать эту славную новость. Дай Бог вам сына, прекрасного и здорового мальчика!

Акмаэль снова повернулся к Эолин и Ренате. Верховная Мага отступила к своим мыслям, в то время как пожилая женщина наблюдала за ним, приподняв брови и невозмутимо глядя на него.

— Кажется, королева избавилась от трав, которые мы присылали на днях, — сказала Рената. — Неудачное решение, так как сейчас они могли бы ей очень помочь.

— Мы соберем дополнительные лекарства днем, а к вечеру пришлем свежую связку, — Эолин говорила, словно пытаясь смягчить обвинительный тон Ренаты. — Королева должна ими воспользоваться, иначе путь отсюда до Римсавена будет трудным.

— Я прослежу, чтобы это было сделано, — ответил Акмаэль.

Эолин кивнула. Ее рука скользнула к горлу и нашла у основания серебряную паутину, магическое украшение, которое он дал ей давным-давно.