Стажировка богини

Глава 2. Обживающаяся богиня

Утром первым делом Альфэй сплела из бамбука циновку. На чём-то подобном в исторических фильмах спали бедняки. Конечно, циновка вышла жёсткой, но и охапка сена, если подумать, не очень-то мягкая, да ещё и колется. Так что, по крайней мере, от одного из неудобств во время сна удалось избавиться.

Получившаяся циновка выглядела неказисто, а по краям разваливалась. Всё потому, что Альфэй знала о процессе изготовления только в теории. Но главное на этом можно было спать.

Следующим по плану она соорудила отгороженный стеной из воткнутых в землю стеблей бамбука уголок для туалета. Вот где сено действительно пригодилось!

— Ты рано встаёшь. Пойдёшь со мной на охоту? — спросила Юн, когда проснулась.

— Нет. Лучше прогуляюсь по берегу и поищу что-нибудь полезное. Есть запасной нож?

— А то как же. Найдётся!

Охоту Альфэй не любила и не понимала. Ей претило убийство живых существ. Что, впрочем, не мешало, есть мясо в уже готовом блюде. Так что стоило подыскать себе какое-то другое дело, которые позволило бы обеспечить сытое проживание в нынешних реалиях. И для начала, она решила осмотреть берег. Потому что накануне заметила, что в общине торгуют только рыбой. Но в непосредственной близости от моря, можно только гуляя по берегу набрать много полезного. Ведь как-то же добывали: мидий, морских гребешков, крабов, морскую капусту и даже янтарь.

Из бамбука она сплела корзину для своих будущих находок и вырезала флягу, которую дальновидно наполнила пресной водой.

Чтобы добраться до моря пришлось долго идти под гору. Чем ниже Альфэй спускалась, тем ощутимее теплел пропитанный солью и влагой воздух.

На кромке песчаного берега Альфэй обнаружила пальмы, а на них те самые фрукты, которыми торговали в общине. За бананами даже не пришлось лезть, дерево само сбросило плоды, стоило обратиться к нему. Всё же в том, чтобы быть создательницей мира, крылась уйма выгод и возможностей!

В родном мире Альфэй жила в мегаполисе и о таком богатстве и разнообразии флоры и фауны только слышала. Кажется, подобным славилась Сычуаньская провинция. Она не была уверена, существуют ли такие места на самом деле, но, в конце концов, это был её собственный мир, так почему бы ему не быть щедрым?

Альфэй застыла, любуясь бесконечной лазурной гладью. Всей собой, впитывая и наслаждаясь солнечным утром, приятным, тёплы ветерком и морем, лениво катящим белые барашки к берегу. Такую безмятежность она видела только на фотографиях и видео в родном мире. На Небесах стремительные, бурные реки, берущие начало из ледников горных вершин срывались со своеобразного «края мира» и терялись в Облачном море. Небеса представляли собой не привычную Альфэй планету — круглый шар, а паривший в облаках искусственно созданный материк со своей атмосферой и законами, закрытый от вмешательства извне, других вселенных и миров.

На теории мироустройства наставник Ли рассказывал о бесконечном множестве различных миров: плоских, круглых, параллельных, зеркальных и прочих. Альфэй же были ближе миры похожие на её собственный — круглый зелёно-голубой шар, плывущий среди звёзд во времени и пространстве.

По щиколотку утопая в песке, Альфэй побрела к воде. В какой-то момент ей померещилось движение у самой кромки прибоя. Присмотревшись, она заметила ребёнка с выбеленными на солнце вьющимися волосами. Людей с такой расцветкой волос Альфэй тут не встречала, как и красок: никакой косметики или красящих пигментов.

— Привет, где твоя мама? Разве ты не знаешь, что убегать нехорошо? — спросила Альфэй, подходя мягко и неторопливо, чтобы не спугнуть играющего с песком ребёнка.

В ответ к ней обернулся белокурый ангелочек, как тех представляли в христианских канонах. От взгляда больших пронзительно-голубых глаз захватило дух.

— Смотри! — на маленькой ладошке оказалась ракушка, а яркая, открытая улыбка, сияла таким восторгом, что Альфэй ощутила, как помимо воли улыбается.

— Красивая. Так, где твоя мама, милая… — Альфэй споткнулась об обращение, когда опустила взгляд и поняла, что ребёнок никак не может быть девочкой. — Откуда ты?

— Отсюда, — обнажённый малыш самозабвенно сгребал к себе песок, из которого уже образовалась приличная гора.

— Как тебя зовут?

— Сибилл, — уверенно ответил мальчик.

— Кто дал тебе имя, Сибилл? — продолжала допытываться Альфэй, не оставляя попыток направить разговор в нужное русло.

— Сам.

— Хочешь банан? Он очень сладкий, — Альфэй порылась в сплетённой из бамбука корзине и отломила от связки бананов один. — Помой руки, и я дам тебе его.

Сибилл, наконец, отвлёкся от горы песка. Пока Альфэй чистила ему банан, он добежал до лениво лижущих берег волн и, поболтав руками в воде, вернулся за угощением.

Маленькие ручки выхватили фрукт, и Сибилл моментально запихал его в рот, став похожим на хомяка с набитыми щеками.

— Вкусно?

— М-мгм!

— Тогда расскажи, как ты тут оказался и что помнишь. А я почищу тебе ещё один, — улыбнулась Альфэй, доставая новый банан и радуясь, что удалось заполучить всё внимание Сибилла.

— Так всегда было. Солнце, вода и песок, — прожевав и проглотив, ответил он.

— Кто приносит тебе еду и воду? — Альфэй отдала ещё один банан и достала из корзины сделанную из бамбука флягу с водой.

— Ты! — уверенно заявил Сибилл, и Альфэй поняла, что выпытывать подробности совершенно бесполезно.

Возможно, Сибилл относился к тем самым варварам, о которых говорила Юн. Может быть, он действительно не помнил своей жизни до этого самого момента. В конце концов, Альфэй только вчера создала этот мир. Но решила понаблюдать за «феноменом мужчины» в мире, который населён исключительно женщинами.

— Что же тогда я о тебе позабочусь раз больше некому. Зови меня сестрицей Фэй, Сибилл. И для начала можешь помочь мне найти что-нибудь интересное на этом берегу?

— Конечно, сестрица Фэй!

— Я на тебя рассчитываю, — она ободряюще улыбнулась, радуясь, что с ребёнком удалось быстро найти общий язык.

В жизни Альфэй не часто доводилось общаться с детьми. Достаточно близко и плотно только со своими племянниками. И насколько она помнила: с малышами ещё можно договориться, а вот когда те становились постарше, задача усложнялась в разы. Повезло, что Сибилл достаточно мал и послушен. На вид мальчику было около шести лет, когда ещё не начали меняться молочные зубы.

Всё утро Альфэй и Сибилл провели на берегу моря, собирая красивые ракушки и камушки, которые очень нравились Сибиллу. А потом наткнулись на место, где обитали крабы, и палочкой затолкали в корзину несколько копошащихся членистоногих. Пришлось быстро делать крышку для корзины из коры дерева и, подоткнув её палкой, нести свой улов Юн.

— Кто это с тобой, Фэй? — неподдельно удивилась Юн, разглядывая Сибилла.

— Его зовут, Сибилл. Я думала, что он один из варваров.

— Нет. Варвары похожи на женщин, которые живут в общине. Только тощие и тщедушные, прямо как ты, — усмехнулась она. — Таких, как Сибилл, я никогда не видела.

— Но ведь мы его всё равно не бросим. Правда?

— С маленькими община всегда поможет. Пусть остаётся.

— Спасибо! Сибилл, это сестрица Юн, она очень добрая и приютила нас обоих. Правда, здорово?

— Очень добрая сестрица Юн! — на детском личике появилась такая наивная и милая улыбка, что дрогнуло бы сердце и у самого жестокого человека.

— Скажете тоже, — засмущалась Юн.

Чтобы отварить на костре крабов, Юн одолжила железный котёл. Сибилл сидел рядом, запихивая палкой пытающихся выбраться крабов обратно в воду. И хоть Альфэй ушла в хижину, чтобы не видеть этого, но свою порцию она всё равно съела с большим аппетитом вместе со всеми.

Сибилл остался, и они зажили втроём. Юн и ему выделила тряпку для набедренной повязки. В общине на неожиданное блондинистое пополнение поглядывали настороженно, но поскольку главный секрет был скрыт набедренной повязкой, то женщины не особенно любопытствовали, удовлетворившись историей о ещё одном найденном на берегу варваре.

Сибилл помогал Альфэй собирать фрукты и морепродукты, плести циновки, шляпы, корзины и делать из бамбука другую посуду и мебель. У Альфэй появился собственный ассортимент товаров на продажу, свой прилавок и заработок. Это дарило чувство уверенности в себе, своих силах, а также в будущем.

За повседневными делами незаметно наступили по-настоящему жаркие дни.

— Я не буду покупать детёныша тигра! Его мясо у меня никто не купит, — однажды раздался злой возглас от мясной лавки, когда Альфэй и Сибилл продавали свои корзины и другую утварь из бамбука.

— Но охотницы так старались! Они же поймали целого тигра, пусть и детёныша, — возмутились зеваки.

— Хорошо, что только детёныша, а не целого тигра. Но его мясо всё равно не продать.

— Так продай шкуру, — возразила Тай, которая и затеяла новый спор.

— Я не торгую шкурами, Тай. И тебе это отлично известно.

Подобные стычки происходили часто. Тай не умела договариваться, она только требовала и злилась, когда ей предлагали невыгодные условия.

— А как же запрет на убийство матерей с детёнышами? — неуверенно прозвучало в толпе.

— Охотницы ведь не убили мать, как и детёныша, так что не считается.

— Я слышала, что Тай хотела проверить свои силы охотой на тигра.

— Но она же не принесла тигрицу в общину. Значит, детёныш остался один и умер бы даже без вмешательства Тай, — рассудил кто-то.

— Сестрица Фэй, они хотят убить малышку? Но она же такая хорошенькая, — сидевший рядом Сибилл схватил её за руку, и, обернувшись, Альфэй увидела в его глазах слёзы.

Сердце кольнуло болью.

— Да, — честно ответила она, отстраняясь от собственных чувств и эмоций. Судьба чьей-то добычи точно не её дело!

— Но я не хочу, — затряс головой Сибилл. — Давай купим? Пока её не убили.

— Зачем? Что ты будешь делать с тигром? Она же дикая. Таких животных не приручить.

— Ну, пожалуйста, сестрица Фэй! Ты же добрая, я знаю.

— Это бесполезная трата денег, — Альфэй отвернулась от беспокоящего, слишком жалобного взгляда.

— Сестрица Фэй, я всегда помогал тебе и сестрице Юн. Я тоже плёл корзины и подстрелил несколько кроликов и фазанов, но вы никогда не отдавали мне мою часть заработка, — зашёл наглец с другой стороны. — Купи мне эту малышку, и я больше никогда и ничего у тебя не попрошу!

Альфэй задохнулась от возмущения и сжала кулаки на коленях. Да как он посмел попрекать её! Они его кормили, одевали, учили…

Более рациональная часть говорила что, тем не менее, любой труд должен быть оплачен, и неважно, чей он: женский или детский. Но злость никуда не делась, свив гнездо у сердца.

— Она маленькая и не сможет жить одна. Отдать тигрёнка матери, скорее всего, не удастся, потому что мелкая уже пахнет людьми. Да и где искать мать неизвестно. Кроме того, думаю, потребуется молоко. Много молока, — предприняла Альфэй последнюю попытку достучаться.

— Я выхожу её, найду молоко. Я всё смогу!

Альфэй тяжело вздохнула и, прекращая спор Тай с торговками, выкупила у охотниц тигрёнка.

— Только держи её в лесу, подальше от общины. Если она вырастет и, перестав боятся людей, начнёт на нас охотится — это будет целиком и полностью твоя вина, — с такими словами она вручила маленького пищащего зверя сияющему в щербатой улыбке Сибиллу.