Все будет хорошо

* * *

Мы быстро позавтракали. Триш больше не улыбалась и не пела. Ее план с прогулом университета не сработал, и теперь она думала.

Я думала тоже.

Триш была моей единственной подругой в универе. Яркая, веселая, немного наивная, но очень добрая — у нее самой друзей было много, но у меня лично была только Триш. Триш которая с первого дня не сторонилась неприметной бедно одетой девчонки, а села рядом и протянула конфету, со словам «Я Триша, давай дружить». Так и началась наша странная дружба. Триша как и все остальные небогатые студенты жила в университетском общежитии, а я себе подобного позволить не могла. Так что вечерами Триша дружила со всеми, но днем была рядом со мной. По-началу это раздражало, а потом… В какой-то момент, я поняла, что Триша мне друг. Наверное в тот момент, когда вся группа хотела повеселиться за мой счет, обмазав мою сумку гуталином, но Триша не дала это сделать и стояла намертво. Настолько, что когда я вернулась из ректората, в гуталине была не моя сумка, а Триша. Причем вся.

— Но… мы могли бы… хотя бы один день прогу… — начала было она.

— Нет.

И тогда Триша осторожно спросила:

— Ты расскажешь в ректорате что произошло? — ее рука дрогнула.

Ах да, я и ректор. О нашей «связи» в университете знали абсолютно все. Недоумевали, не понимали, не могли понять, что ректор вообще нашел во мне, но знали. Особенно наша деканша, так что… Вся наша группа с мордами в гуталине разгуливала месяц, и это при том, что я вообще никого ни о чем не просила. Не понадобилось.

У входа в дом раздался гудок автомобиля.

Личный водитель ректора.

— Нам пора, — поднимаясь, сказала я.

— Прямо вот так? — Триша выглянула и увидела, какой именно автомобиль приходит. — Адри, я никогда не задавала вопросов, но…

— Вот и не задавай, — попросила я.

Триш обернулась, с тревогой посмотрела на меня и не стала ничего говорить.