Влюбить из мести. Я тебя добьюсь

12.4

— И ты сказала ему “да”? — Полина строго смотрела на меня. После ужина Егор привез меня к ней.

Я только кивнула.

— Ну, вполне нормально, — спокойно согласилась вдруг подруга, — у тебя и правда ситуация, уж извини, полная задница. А тут авансом ничего не потребовалось. Пусть он из кожи лезет, тебя спасает.

— Угу, а потом из штанов выпрыгнет, — я отпила мятный чай.

— Потом всякое может случиться, — Полина была уверена, что все идет по плану, — ты посмотри, как он на тебя уже запал. Крутится, как уж на сковородке, лишь бы с тобой переспать.

— Мне кажется “влюбить” — это что-то другое, — устало сказала я. Вымотали меня все эти заботы, сил нет.

— Он тебя уже добивается, — жестко отрезала Поля, — а для мужика, которому модели штабелями под ноги валятся, это нонсенс. Шатает тебя из стороны в сторону, девочка моя. Спокойствие, только спокойствие как говорил великий Карлсон.

Я не стала спорить. Мне было гадко.

Поля же настаивала:

— Он бы мог тебя купить просто брюликами или тысяча одной розой. А что делает Евстигнеев?

Подруга подняла указательный палец.

— Пользуется моим бедственным положением? — попыталась угадать я.

— Защищает! — поправила меня Полина. — Ладно, тебе надо с этим переспать.

— Да уж. Возможно еще и в другом смысле.

— Брысь! — подруга замахала на меня.

И правда, пора. Завтра будет трудный день. Снова. Как и вся неделя.

Трудно каждое утро выглядеть как звезда, если ты ночуешь то у одной, то у другой подруги.

Но я постаралась, а Полина мне в этом помогала.

— Ты мне с утра вечерний макияж сделать собираешься? — пробовала я комментировать ее творчество.

— Покажем твоему гадюшнику, что вечер обещает быть томным! — пресекла мои сомнения Поля.

Она же меня и до работы довезла, потому что моя машинка ночевала здесь же на парковке.

— Порви всех, тигрица! — напутствовала меня подруга.

Я пошла проверить, как моя ласточка провела ночку и встретила Регину.

— Лида! — удивилась коллега. — Дома ты, значит не ночевала, да еще и привез тебя кто-то. Уж не Павел ли Вадимович?

— Подруга, — улыбнулась я, — говорила же.

— Говорила, — кивнула Регина, не отводя от меня пристального взгляда, — все мы поговорить любим. И выглядишь сегодня как королева.

Вместе мы зашли в бизнес-центр, добрались до своего этажа. Впереди был наш офис. Регина вдруг прислушалась, притормозила и сделала мне знак остановиться.

Подчинившись, я поняла, в чем дело.

За колонной, стоявшей между входом в офис и лестницей, разговаривали двое.

— Да попала она, попала, — донесся голос Егорыча, — не будет кочевряжиться.

— Как у вас все продумано-то.

Не веря своим ушам, я узнала … Любу!

Что они там делают, почему вместе?

Я обратилась в слух.

Но наше секретную операцию нарушил глухой стук. А потом звонкое цоканье по каменному полу.

— Елки-палки! — выругалась Регина, подбирая содержимое сумочки. — Надо ж так не вовремя ремешок выскочил!

Из-за колонны выглянула Люба.

— О, девочки, привет! — поздоровалась она, ничуть не растерявшись.

— Они еще и стаями ходят! — злобно прошипел Егорыч, быстро проходя мимо нас к себе.

— Это что сейчас было? — Регина с подозрением смотрела теперь уже на Любу.

— Ты про что? — как будто удивилась Любаша. — Встретились случайно у входа, перетерли кое-что.

— Или кое-кого! — не успокаивалась Регина.

— Девоньки, если бы что секретное было, разве мы бы толклись у лестницы? — резонно спросила Люба. — Пойдем работать уже. Нас ждут великие дела.

Это она громко выразилась.

Меня великие дела не ждали. Да и вообще почти никакие. Я просто проводила время на работе, ни к чему серьезному меня не подпускали.

Мерзкие ощущения.

Я знаю, что сейчас происходят важные для меня вещи, решаются серьезные вопросы… но без моего участия.

Мне хотелось сделать хоть что-то. Но я пока понятия не имела, что.

Ремонт начнется только завтра, Ульянов по поводу моих рабочих дел пока ничего не писал.

Я попробовала поискать адвоката по своему гражданскому делу, написала двум специалистам и ждала ответа, нетерпеливо посматривая на дисплей телефона.

В обеденный перерыв мне не хотелось говорить ни с кем, даже с Региной и Любой. Особенно с Любой, чье поведение мне казалось особенно подозрительным.

Не обо мне ли говорила она с Егорычем? Кто еще, как не я, попала, потому что “кочевряжилась”?

Мне захотелось сразу же вернуть Любе деньги, что она мне заняла. Но я пока решила все обдумать, не рубить сгоряча. Если Любаша — мой враг, не стоит ей высказывать свои подозрения сейчас, когда у меня всего одна неделя на то, чтобы избежать незаслуженной кары.

Поэтому я постаралась выйти из здания, не привлекая внимания.

Решила сходить даже не в наше привычное кафе, а поискать что-то подальше.

И тут меня ожидала новая странность.

Позади раздался автомобильный сигнал. Резкий, пронзительный. Я чуть не подпрыгнула и остановилась.

Черная машина, похожая на ту, в которой Егор возил меня на встречи с Павлом, медленно ехала параллельно моему движению.

Стекло на заднем сиденьи поехало вниз. Я услышала хриплый, смутно знакомый мужской голос:

— Лидия Владимировна, нам нужно поговорить. Не бойтесь, это просто беседа. Садитесь рядом и без глупостей. Не будем устраивать гонки.

Автомобиль остановился.

Я стояла, размышляя, убежать с криками или послушать незнакомца.

Дверь открылась.

Помешкав, я села внутрь.

Глянув на человека, ожидавшего меня в машине, я тут же его узнала.

Вадим Робертович Евстигнеев. Отец Павла.