Влюбить из мести. Я тебя добьюсь

ГЛАВА 1

Кошмар моего прошлого, который я столько лет силилась забыть, ожил, когда моя коллега решила рассказать, как съездила в головной офис.

— Все, девчонки, выхожу на охоту! — Любка Ерофеева хищно подкрашивала губы. Мы втроем пили утренний кофе в крошечной каморке без окон. Начальство горделиво называло ее “комнатой отдыха”.

— И кто твоя новая жертва? — спросила Регина, наша третья коллега.

— Евстигнеев! — Люба произнесла эту фамилию по слогам, прокатала каждую букву языком и глаза завела к потолку.

— Новый зампред совета директоров что ли? — Регина присвистнула. — А где ты его видела?

Евстигнеев. При звуке этой фамилии по спине прошел холодок.

Чушь. Это не может быть тот самый Евстигнеев, который…

Фамилия распространенная.

— Вчера в “головняк” ездила, — охотно делилась Любка, — а он как раз прибыл. Тачка крутая, костюм стоит как моя машина. И в лифт передо мной стоял. Представляете, вперед пропустил, и ручкой вежливо так. А парфюм…

И Люба вновь закатила глаза.

— Как тебе мало надо чтобы мужчиной увлечься, — подала я наконец голос.

— Первый заместитель председателя совета директоров — этого по-твоему мало? Ну, не знаю!

Регина посмотрела на меня с таким осуждением, будто неведомый Евстигнеев уже стоял передо мной на одном колене, а я думала, брать или нет. Я была не в курсе последних новостей, потому что лишь сегодня вышла из отпуска, первого на этой работе.

— И что, каждый день в головной будешь с документами ездить? — спросила я. — Или скажешь — ручку забыла?

— Зачем ездить? — Любовь повела плечами. — Павел Вадимович завтра сам к нам явится. Речь толкать и с коллективом знакомиться.

Павел Вадимович?

Внутри что-то оборвалось. Бывают ли настолько полные совпадения? Наверняка бывают.

Я почти не слышала, о чем щебечут Люба с Региной, меня захлестнула волна воспоминаний и перенесла в прошлое. На десять лет назад.

Перемена, мы с девчонками стоим у окна в коридоре, обсуждаем последние сплетни. Точнее, они обсуждают, я смотрю на старшеклассников. У них выпускной в этом году, а эти три здоровых лба играют в мяч, прямо у кабинетов. И орут так, что стекла дребезжат.

— Пашка, лови!

— Отбивай, чего ты уснул там!

— Пашка не уснул, Пашка стратегию отрабатывает!

Носок модного кроссовка врезается в круглый кожаный бок, удар… и мяч летит мне в голову. Больно бьет, отскакивает, а вслед за ним падают и мои сломанные напополам очки.

— Отлично прицелился! — ржет его приятель.

— Промахнулся немного, — кивает Пашка. И смотрит на Варвару, что стоит слева от меня и призывно хлопает ресничками.

На меня никто не обращает внимания. Да оно и понятно. Близоруко щурясь, я пытаюсь найти все части от своих очков.

Хлюпаю от обиды носом, хорошо хоть его мне не сломал. Очки можно новые купить.

Взять накопленные с подработки промоутером деньги. Конечно, не для этого они лежали, но что теперь? Папина зарплата еще нескоро, и он мне за непредвиденные траты душу вынет.

Стало быть листочки я раздавала и слушала оскорбительные пожелания “найти себе нормальную работу хотя бы в эскорте”, ради двух стекляшек в оправе.

— Ты это, извини.

Вижу перед собой ноги, обтянутые дорогими джинсами.

— Ты ноешь что ли? Нашла из-за чего. Без очков тебе лучше. В них ты отстой.

— Пашка, хорош к малолеткам подкатывать!

Мяч врезается уже ему в спину.

— Не Пашка, а Павел Вадимович, — злится он.

И заливистый, оглушающий звонок, которому я рада, поскольку слишком много свидетелей моего позора успело скопиться вокруг нас.

Самый симпатичный старшеклассник назвал меня “отстоем”. Что ж, такая я и есть. Глотая слезы, кидаю останки разбитых очков в мусорку и иду на урок.

Но и это не последняя моя встреча с Павлом. И даже, пожалуй, не самая неприятная!

— Лида, ты зависла? — голос Любы вернул меня в реальность, в которой я уже не носила очки и не раздавала листовки на улице, а считалась востребованным и перспективным специалистом аналитической службы крупной компании. Пока еще младшим специалистом, но планы у меня большие.

— Что такое? — я вынырнула из школьных воспоминаний.

— Завтра, говорю, надо при параде на работу явиться. Ты как, участвуешь? Регинка вон тоже решила новое начальство охмурять.

— Смешные вы, девочки, — я разозлилась, сама не зная почему, — может у него характер паршивый или он домашний тиран. А вы уже его охмурять собрались.

— Так ты что, не в деле? — огорчилась Любка. Для нее это что-то вроде спорта. Еще немного, и ставки делать начнет.

— Работать надо! — буркнула я, поднимаясь, чтобы помыть кружку из-под кофе и отправиться на рабочее место.

Но мои прямые обязанности в тот день выполняться не хотели. Я смотрела на экран с красивыми столбцами и круговыми диаграммами, а видела совсем другое. Юношеские травмы такие живучие!

Чего стоила ужасная подлость, после которой я чуть не бросила школу за три дня до переходного экзамена в десятый класс…

“Прости за очки, крошка. Ты правда ничего. П.”

Я смотрела на сообщение, которое пришло мне с незнакомого номера, и чувствовала, как сердце отбивает какой-то новый ритм. После того, как Евстигнеев при всех громко сказал что я отстой, долго не хотелось людям в глаза смотреть, насмешек боялась.

А тут “крошка” и “ничего”. Может, это не он написал? Но кто еще может извиняться за разбитые стекла? После того случая прошла уже неделя, я купила новые очки, получше, более стильные. Но гадкое чувство униженности меня так и не покидало.

Ответ я сочиняла полдня. Набирала и стирала, не решалась отправить. На одной из перемен мне удалось издали увидеть Пашу, впервые с того неприятного случая. Он даже не посмотрел в мою сторону.

Не узнал, или не заметил? Впрочем, странно было бы, обратись он ко мне при всех. Кто он и кто я?

Звезда школы, капитан нашей баскетбольной команды, сын какого-то там высокопоставленного папы.

И я — девятиклассница в очках и немодном прикиде. Странно, что мы с ним вообще в одной школе оказались. Иногда моим родителям просто везло.

Так и не придумав, что написать, я смотрела на экран телефона, в сотый раз перечитывая сообщение. Уже и домой пришла, и уроки сделала. Дисплей потух и тут же загорелся вновь.

“Почему ты не отвечаешь? Неужели обиделась?”

Номер все тот же. Руки мои затряслись, и не очень соображая, что делаю, трясущимися пальцами я вывела: “Все форошо. Я не обижаюсь и очки уже заменила”.

Нажала “отправить” и только тогда увидела, что ответ ушел с ошибкой! “Форошо”! Все форошо! Дура невнимательная. Что он теперь обо мне подумает?

Кинув мобилу на кровать, я разрыдалась. Через пять минут аппарат снова запиликал, и я смотрела на него, словно он вот-вот взорвется.

Потом вскочила, бегала кругами, кусала пальцы, пока все же не решилась прочитать: “Ты так мило коверкаешь слова. Давай, придумай еще что-нибудь”.

Как же стыдно! Он еще и решил, что я специально кривляюсь, кокетничаю с ним.

У нас завязалась переписка. Когда я теперь видела его в коридоре, украдкой махала рукой. Он делал вид, что не замечает. Правда, пересекались мы по-прежнему редко.

Так продолжалось неделю. А потом пришло сообщение: “С тобой так интересно, мы нашли друг друга. Давай, сходим куда-нибудь”. И скинул мне адрес — кафешка рядом с набережной. “Надень то синее платье, которое тебе очень идет”.

Это было удивительно! Я ведь в школе всего раз в таком виде появлялась, когда всех собирали в актовом зале, в честь празднования юбилея школы. Неужели он тогда меня заметил?! После такого признания мне и не пришло в голову быть осторожной.

Очень идет! Как он изменился! В переписке люди куда лучше раскрываются. У меня даже не было искушения ему позвонить хоть раз, так приятна была это таинственность переписки, как в старинных любовных романах.

Воображение рисовало нашу встречу, как мы с Пашей сидим друг напротив друга в кафе, он кладет свою ладонь на мою, смотрит в глаза и протягивает розу.

Перед первым в своей жизни свиданием я волновалась больше, чем из-за экзаменов, ворочалась всю ночь.

Встреча назначена на вечер субботы… значит, весь день я провела на иголках. Два раза отутюжила то самое синее платье, трижды его примерила, огорчилась из-за того, что оно сидит на мне не так.

Утащила у мамы новые колготки, хотя уже было тепло и можно было без них. И духи еще взяла попользоваться. А потом еще разок, потому что показалось будто они совсем не чувствуются.

Когда уже выходила из дома, тренькнул телефон. “Очень жду. Твой П”.

Он ждет! В груди моей словно запустили праздничный салют. Я летела, не чуя под собой ног, едва касаясь земли, хоть и надела непривычные мне туфли на шпильке, которые тоже взяла у мамы. Удобно, у нас и размер одинаковый.

Доехала до набережной на троллейбусе, пять минут от остановки, и я уже у кафе. Кажется, я пришла раньше Паши. Его не было ни за одним из столиков, расположенных прямо на улице. Уютное, красивое место.

Я волновалась так, что еле могла дышать, очень хотелось пить. По пути мне удачно попался питьевой фонтанчик, припав к нему, я с наслаждением утолила жажду и услышала над собой язвительный девичий голос:

— Смотрите-ка, и правда то синее платье надела, которое на ней сидит, как седло на корове!

По спине пробежал холод.

Я выпрямилась и медленно обернулась. Передо мной стояло человек семь-восемь из разных классов. Возглавляла группу длинноногая красотка Варвара из девятого “Е”. А рядом с ней … Паша.