Ведьму сжечь, или Дракон, я тебе (не) пара

Глава 4

Море из тухлых овощей и фруктов — это именно то, что я ожидала от нового мира! Я явно тут в любимчиках!

Эта гадость залезла мне в рот и уши. Отплевываюсь. Задыхаюсь. Я помру от вони! По сравнению с этой ямой, мой «братец» пах французскими духами.

— Семен! Подлая ты птица! Доберусь до тебя и общипаю! — угрожаю летающему надо мной котоворону.

— Иди вперед, там есть проход. А я тебя встречу на том конце, — продолжает командовать.

— То есть ты собираешься меня тут бросить одну?

— Я ж не дурак портить перья, — и задрав хвост, улетает прочь.

Я не мстительная, но это запомню! Отомщу!

Пока я возмущенно шлю проклятия в сторону птицы, поскальзываюсь и с головой ухожу в помои.

Нееет! Я слишком молода, чтобы так бесславно погибнуть! Выныриваю. Хватаю пропитанный смрадом воздух. Надо идти. Если меня тут найдут и отвезут назад во дворец, все пропало.

Я справлюсь! Я обязана! Подбадриваю себя как могу. Еще же надо с птицей поквитаться! Это придает сил. Назло всем справлюсь.

Чем дальше иду, тем больше гнили. В начале ямы, можно сказать, был свежак, а вот дальше… Бедный мой нос, я больше никогда не смогу чувствовать запахов.

Ногой нащупываю проход. Это мне придется нырнуть с головой?! Снова!

Есть события, которые нас навсегда меняют. После этого «купания» я никогда не буду прежней. Гниль будет меня преследовать всю жизнь!

Вдали слышатся голоса. Времени нет. Ныряю. Меня выворачивает от омерзения. Кишки скручиваются в тугой узел. Я плыву! У меня все получится!

Найду и придушу Августину! Это ее проделки! Пусть бы сама со своим козлом разбиралась! Нет! Придушить слишком легко. Окуну ее в эту яму. Пусть плавает!

Худшего наказания сложно придумать. Вот оно дно. Ниже некуда. Я его достигла.

Мысли о расправе с врагами дают сил преодолеть яму. Дальше следует вязкий коридор, покрытый мхом. Тут темно и скользко. Падаю. Ползу. Я упертая. Я доберусь до выхода.

Гнилья больше нет, но вонь меня преследует. Она проникла в мое ДНК. Я теперь всегда буду так пахнуть. Но теперь-то я обязана преодолеть все и вернуться домой. Слишком много жертв.

Сколько я так ползла, не имею понятия, пока наконец-то в конце скользкого тоннеля не замаячил свет. Спасение близко! Чистый воздух, я бегу к тебе!

Выбраться на поверхность оказалось не так просто. Руки постоянно соскальзывают. Падаю и больно ударяюсь. Но я не сдаюсь.

— Держи, — пони бросает мне веревку.

— Почему так долго? Где вы были?

— Принимая помощь, благодари. И не задавай неуместных вопросов, — как всегда, с присущим ему пафосом, изрекает конь.

Но хоть помогает. Тянет веревку на себя, и я вылезаю на поверхность. Ползаю и хватаю ртом свежий воздух. Неужели смогла! У меня получилось!

Глаза ничего не видят. В носу стоит запах гнили, во рту этот жуткий вкус.

— У нас нет времени. Пора.

— Дай передохнуть, изверг! Я всю ночь обстирывала короля, потом готовила, и под конец эта вонища!

— Чем помогут твои стенания? — поднимаю голову с земли, — Эсвель стоит поодаль и смотрит на меня своими огромными глазищами. При дневном свете они еще больше завораживают.

— Она всегда так. Ты бы знал, как мои уши устали слушать каждый день ее жалобы, — вставляет свои пять копеек Семен.

— Между прочим, я делилась с тобой как с другом!

— Ага, кто тебя еще будет слушать, кроме кота.

— Вперед! — махнув хвостом, командует пони и устремляется вдаль.

Поднимаюсь с земли. Оглядываюсь по сторонам. Мы в поле. Оно уже не синее. Тут светло-коричневая трава и цветы рыжего оттенка.

— Где мы? — из последних сил пытаюсь догнать лошадь.

— Ничейная земля. Но тут надо быть осторожней, мы можем наткнуться на людей Ландера.

— И? мы же никому ничего плохого не сделали?

— Вот они пытками и узнают, что ты сделала, что нет.

— Ну и вонища от тебя, — каркает Семен.

У меня действительно вид такой, что без слез не взглянешь. Вонючая, в помоях, с синяками и ссадинами.

— Это нам на руку. Могут за бродяжку принять, — говорит пони.

— А куда мы идем?

— Вон к тому холму, — указывает головой на возвышение вдалеке. — Несколько солнц ходу.

— А там что? — интересуюсь вяло, у меня уже нет сил на эмоции.

— К хранителю трав.

— Зачем?

— Он единственный может помочь найти Августину. Рассказать, как обуздать твой дар.

— Он знает, как мне вернуться домой? — спрашиваю с надеждой.

— Возможно. Но подозреваю, для того чтобы вернуться, ты должна завершить свою миссию.

— Я на это не подписывалась! — ворчу. — И что за миссия?

Пока этот мир подбрасывает мне только одну дрянь.

— Побеседуем с хранителем, узнаем.

— А твоя, какая выгода, Эсвель? Ведь не просто так мне помогаешь?

— Хочу вернуть, что у меня отняли, — тяжело вздыхает.

— Что сноп сена?

Оборачивается и смотрит на меня со злостью.

— Трон.

— Так ты же конь, какой трон?

— Пони! — раздраженно поправляет меня. — А трон по праву рождения принадлежит мне! Во мне течет чистейшая королевская кровь.

— Так короли у вас драконы… — протягиваю неуверенно. — Совсем ты меня запутал.

— Я и есть дракон! — встает на дыбы.

Он хочет казаться грозным, но взъерошенный пони, утверждающий, что он дракон выглядит комично, странно, но никак не угрожающе.

Я хочу расспросить еще, но позади нас раздается топот копыт. Земля ходуном идет. Оборачиваюсь.

— Все пропало, стражники короля, — обреченно изрекает пони.

— Надо бежать!

— Не успеем, — опускает голову Эсвель.

— Нельзя сдаваться! У нас получится, ты же знаешь местность!

В этот момент стрела вонзается мне в ногу. Боль не сильная, но я падаю на землю. И не могу пошевелиться.

— Парализующие стрелы, — вздыхает пони.

— Бегите! Спасайтесь! — кричу животным.

— Нет. Будем вместе, — в голосе Эсвеля непоколебимая уверенность.

— Своих не бросают, — поддерживает его птица.

— Именем драконьего величества Мирграда, Августина вы признаны ведьмой, беглянкой и предательницей! — орет мужик на коне, — Вы приговариваетесь к немедленному сожжению на площади.

Смотрю ему за спину, а там штук тридцать воинов. Ничего себе армию за мной отправили. Пробую пошевелиться, ничего не получается. Тело парализовало. Только могу головой крутить.

— Что нам делать, умник? — обращаюсь к пони.

— У меня нет ответа на твой вопрос, — понуро опускает голову. — Полагаю, вы из-за меня попались. Мой след вычислили.

— А ты думал, можешь беспрепятственно замок покидать, лошадиная морда? — смеется мужик на коне.

— Рот прикрой, не смей в таком тоне с ним говорить! — прикрикиваю на врага.

А что? Они уже все решили. Терять нечего.

— Гордыню поубавь, Авустина. Как ты там нас называла? Грязная челядь? Теперь ты нам ноги должна целовать, чтобы до костра тебя прибили. Быструю смерть надо заслужить, — хохочет, изо рта слюна брызжет.

Скорее всего, у Авустины была с ним какая-то стычка. Чую личную неприязнь.

— Самоутвердиться за счет женщины? Это единственное на что способно такое ничтожество, как ты? — бросаю на него презрительный взгляд.

— Это мне говорит вонючее и ободранное существо, которое даже на женщину отдаленно не похоже? — презрительно закрывает нос рукой.

— Я могу отмыться, и вонь пройдет, а ты прогнил внутри, — не оставляю попыток вернуть чувствительность телу. — Это неизлечимо.

— Они трусы! Боятся тебя так, что даже обездвижили, — Семен летает рядом и даже не думает спасаться бегством.

— Надо заткнуть птице клюв, чтобы не каркал, — дает знак одному из людей и они наставляют арбалет на птицу.

— Не трогай его! — кричу в отчаянии. Не знаю, каким способом изворачиваюсь, и красный луч ударяет точно по арбалету. Воин взвывает и падает с коня. Катается по полю. С криками: «Мои руки!».

— Вонючая ведьма! — скалится их военачальник.

Ко мне понемногу возвращается чувствительность. Ярость помогает. А руки горят огнем. В них собирается что-то сильное, неведомое мне раньше. Я запускаю в них красные шары. И чем больше моя ярость, тем сильнее удары.

Ослепленная злостью, метаю в них неведомую энергию и наслаждаюсь их визгами. Поджариваю их как мусор. Освобождаю мир от нечисти. Ощущаю себя воительницей. Я будто уже не я, а какая-то другая личность. Кровь закипает в жилах. Адреналин зашкаливает. Я вошла в раж. Так просто не сдамся!

— Береги силу, — напутствует пони. Но в таком состоянии я вряд ли могу остановиться и проанализировать его слова.

Вокруг воняет горелым, все в черной копоти. Я так и не могу пошевелить ногами. Сидя метаю в них шары. Но железные латы их спасают. Воины падают с коней. Но немного оправившись, начинают целиться в меня.

Эсвель и Семен кружат рядом.

— Попробуй встать! Надо бежать! — кричат в два голоса.

— Не могу!

Стрела вонзается в меня. Потом еще одна. Слабею. Ярость уже не спасает, чувствую, как огонь внутри меня гаснет, силы уходят.

— Запрещенная магия в действии. Тебя сожгут, а твой род будет расплачиваться, — подходит ко мне, держится за обожженную часть лица.

— Ага, ищете способ, чтобы прибрать к своим лапам зеленое королевство! — я больше не могу даже ползать. Только огрызаюсь.

— Заткнись, предательница! — шипит на меня. — Взять ее! — командует своим людям. — И этих облезлых прихватите, — указывает на животных. — Эсвель, король с тобой лично разберется, — скалится.

По тому, как задрожал пони, понимаю, его не пощадят.

— Это все я! Не трогайте их дайте им уйти! — кричу. Но он меня уже не слушает.

— А птицу зажарить в духовке. Будет деликатес из радужного ворона, — захлебывается от своего гнусного смеха.

— Думаешь, подлижешь королю, и тебе что-то перепадет. Неа, тебя также выкинут за ненадобностью. Такая мерзость нигде долго не живет, — каркает Семен, падая на землю. Парализующая стрела попала и в него.

— Семен! Эсвель! — кричу, когда ко мне приближаются три мужика в латах, перепачканные сажей.

У меня получается всего лишь вонзить зубы в руку одного из них. Прокусываю и сплевываю кровь. Все равно буду сражаться. Пока дышу, буду бороться! Не прощу себе даже на том свете, если с птицей и пони что-то случится!

На шее Эсвеля застегивают ошейник. Семена перетягивают жгутом. Без слез на такое смотреть невозможно. Но главное — не падать духом. Выход должен быть! И я его найду!

— Она кусается командир Гвин, — жалуется на меня один из воинов.

— Заткни ей рот, — и тут же вонючая тряпка оказывается у меня во рту.

Ни говорить, ни двигаться… что за напасть…

По дороге командир ничтожество, так его про себя называю, не переставая, сыплет гадостями в мою сторону. Не затыкается ни на минуту. А его воины ржут над каждым словом, жалкие подлизы.

Стараюсь абстрагироваться. Мне надо думать, как выпутаться. Не может все вот так закончиться! Не для этого меня занесло в чужой мир!

Поскольку большую часть лошадей, я распугала своей атакой, то возвращаемся мы практически пешком. Только командир и три воина по-прежнему на конях. Вот и синие здания, цветы, холод, розовое солнце, только когда ты пленница все воспринимается иначе. Первые ростки отчаяния пробираются в душу, когда замечаю, что меня несут на огромную площадь, а посредине полным ходом сооружают огромный костер.