Ведьму сжечь, или Дракон, я тебе (не) пара

Глава 8

Ландер…

Своевольная дрянь! Как я сразу не понял, с кем связался?! Если бы не идентичный запах, я бы решил, что передо мной две абсолютно разные особи. Сейчас Августина даже изъясняется иначе. Тембр голоса иной, движения, жесты.

Ответ один — феникс завладевает ее сознанием. Но это должно быть благородное и чистое создание. Пока же я чую один яд. Еще подозреваю, она далеко не все забыла, но ей выгодно не признавать своего предательства.

Выпрыгиваю в открытое окно. В полете меняю форму. Мой зверь едва сдерживает ярость. Одна беседа — и мое пламя уже рвется наружу.

Августина нашла меня сама. Воспользовалась тем, что границы для зеленых не так плотно закрыты. Одну особь они могут пропустить, а вот полчища солдат, мгновенно будут сожжены.

Скромная воспитанница монастыря. Она говорила, пряча взгляд, краснела от мимолетного прикосновения, чистый и невинный цветок. Куда все это делось? Передо мной огненная фурия. Две разных девы. И притом нет сомнений — это Августина. Слишком въелся мне под корку ее лживый запах.

Она хотела уничтожить Мирграда, свергнуть гнусного самозванца. Ее отец подписал кровавый договор, согласно которому Августина должна была стать женой синего. Притом что жених ей изначально пророчился другой. Но поскольку в живых остался лишь сын кухарки, а в нем текла гнилая королевская кровь, то он и взошел на престол.

Августина просила помощи и сказала, что знает, как разрушить чары между синим и красным королевством. Для семьи она продолжала обучаться в монастыре. А на самом деле проживала у меня. Уже тогда она показывала свою изворотливость. Первый звоночек, который я упустил.

Она окружила меня вниманием и заботой, пела лживые песни, усыпляя мою бдительность. К своему стыду, я не чуял фальши. Целовал ее, ласкал ее тело, а она шептала, что будет принадлежать только мне. Дева мне нравилась, хоть я понимал, что это лишь плотские желания, скрепленные одной целью.

Знала она действительно много. Открыла несколько секретов, которые помогли разрушить армию Мирграда в приграничных зонах. Но моей целью было полное уничтожение. Гнилой род синих — забрал у моего народа право на семейное счастье и любовь. Я и сам не знаю и никогда не испытаю подобного. Есть лишь потребность размножаться и утолить плотское желание. Но я чую нутром, древней кровью предков, что наш народ может жить гораздо лучше. Мы обязаны отвоевать все, чего нас лишили.

Я не спешил переходить с ней черту. Понимал, что не готова еще дева к соитию. Но она училась ублажать меня иными способами. Под покровом ночи ее стыд исчезал, и ее руки и губы бесстыдно исследовали мое тело. Наши телесные забавы никогда не заходили слишком далеко. Мне нравилось щекотать нервы. А если сорву этот цветок, то интерес мгновенно пропадет, так уже было сотни раз.

Я подарил ей ворона. Одел в шелка и одарил драгоценными каменьями. Мы вместе строили планы по свержению Мирграда. Я принял решение оставить ее подле себя в качестве супруги. Пусть родит мне наследника. А для этого ей нужен был огонь. Иначе зачатие невозможно. И я согласился на священный ритуал, вдохнул в нее силу огня. Не такую большую, но ей должно было хватить, и для самозащиты, и для полноценной близости со мной, а главное — для зачатия. Но получив от меня все… она исчезла. В один из дней просто растворилась. Никто из охраны не мог ничего сказать, никаких следов, только запах ее остался, и он доводил меня до бешенства, напоминая о ее предательстве.

И вот спустя месяц приходит весть, что она находится в синем королевстве и преспокойно готовится выйти за Мирграда. Мне едва удалось сдержать свой огонь. Гнилая, лживая тварь!

Но и я это время не сидел без дела. Отныне древние чары, защищающие границы на меня не действуют. Моя армия пока не может их пройти. Но это дело времени.

Ко дню свадьбы я не успел. Тогда еще чары меня не пропускали. Прилетел позже и забрал лживую ведьму с костра. Мирград попользовавшись трофеем, решил сжечь ее и забрать мою магию себе. Вполне в духе гнилого червя.

Уже когда нес ее в лапах, учуял неладное. Дикую огненную силу, и в то же время инородную. В ней бурлила магия, незнакомые мне чары.

Но когда опустил ее на землю. На время гнев ослепил меня. Я забыл обо всем. Августина больше не была невинной. Она все же легла под Мирграда.

Я относился к ней, как к нежному цветку. А ему она на блюдечке принесла всю себя…

Не может быть прощения за ее низкий поступок. Августина заплатит сполна за свое предательство и лживые ласки…

Маша

Это я еще считала у нас в мире мужики козлы! А оказывается, бывает все намного хуже! Тут прям парад самовлюбленных и заносчивых парнокопытных!

Руки горят. По ним пляшет огонь. Мне хочется все ломать и крушить. Жечь.

— Осторожней! Мой хвост! — возмущенно восклицает Семен.

Но что удивительно, мой огонь не перекидывается на интерьер. Он совсем безобиден.

— Вы бы усмирили пыл. Не ровен час, феникс поглотит вас полностью, — красноволосый помощник возникает перед моим носом.

— Почему мой огонь ни на кого тут не действует?

— Красное королевство соткано из огня. Пламя наша стихия, мы не можем от нее пострадать. Мы ей питаемся. Прописная истина, Августина, — смотрит на меня как на полоумную.

Странно тогда почему и на зеленую деву огонь не действовал. Бесполезный у меня дар. Даже никак себя защитить не могу.

— Рада за вас, — фыркаю.

— Я провожу вас в покои. Передвигаться по замку вы тоже разучились, — поворачивается ко мне спиной и, задрав голову, шествует по коридору.

Посылаю ему в пятую точку огненный шар. Помощник пошатывается и оборачивается с недовольным видом. Ненавижу свою беспомощность!

— Вам принесут отвар, пейте его, как только ощутите нестерпимый жар, — сообщает, когда мы оказываемся у меня в комнате. — Если произойдет полная трансформация, нет гарантии, что вы можете еще хоть раз вернуть себе человеческий облик.

— Странно все это. Драконы могут менять свою ипостась, а я, если превращаюсь, то с концами? — пытаюсь выведать у него хоть какие-то подробности моего положения.

— Вы не драконорожденная. Энергия феникса использует ваше тело, как пристанище для его возрождения. Соответственно ваша личность — это помеха.

— Сгинь с глаз моих, красноволосое чудище! — шикаю на него.

Огонь начинает струиться по коже. Я закипаю от злости. Это я помеха?!

Ничего. Пусть празднуют свою победу. Мой реванш не заставит себя ждать

Вот теперь я хочу мести! Довели до точки кипения!

Я найду выход. Сдаваться, кориться… рожать наследников… увольте.

Выход есть всегда. Только его надо найти!

— Ты попала, — каркает Семен, когда мы остаемся одни. — Теперь ты узнаешь, как это быть птицей! Вот она расплата за твое глумление!

— Ты паршивец, Семен! У меня тут, можно сказать, трагедия! А ты нашел время для своих мелочных обид! — показываю ему огненный кулак.

Так. Спокойней. Еще немного и реально поджарю своего котоворона.

К счастью, отвар мне приносят быстро. Литров десять в огромном кувшине.

И меня реально сушит так, будто внутри пламя выжигает внутренности.

Тот случай, когда нервы реально убивают. Надо контролировать себя. Иначе летать мне безумной огненной птицей без шансов на спасение.

— Ладно… мир, — опускаюсь на постель. — Нам не ссориться надо, а решать, как распутать эту ересь.

— Дракон ошибся. Ты не теряешь свою личность, — Семен усаживается на спинку кровати.

— Это я поняла. Я же не Августина. Только в феникса я все же превращаюсь.

— Да.

— В итоге у нас нет точной информации. Есть цели: спасти пони и самим вернуться домой. Еще бы по возможности утереть нос красному и синему заодно. Не спущу им с рук своих унижений!

— Угомонись! Снова закипаешь, — рассудительно замечает птица.

— Августина… скоро у меня начнется на это имя аллергия. Куда ни плюнь, везде она засветилась!

— Мы в ее комнате… — оглядывается по сторонам Семен. — Тут ее вещи…

— Точно! — вскакиваю, как ужаленная. — Тут должна быть зацепка! Не могла она совсем не наследить!

Принимаюсь за поиски. Лихорадочно все переворачиваю.

Одежда, туфли, украшения… сколько их тут… Дракоша не скупился, если это реально его подарки.

Его… раз она из монастыря к нему пожаловала. То явно не увешанная драгоценностями.

Едкая ярость разливается по телу. Случайной любовнице не дарят столько офигенных украшений. Тут камни на любой вкус, ослепляют, переливаются… Вот дракон и бесится, что из шкуры лез, а его с носом оставили. Так ему и надо!

Только почему-то странное чувство в груди. Как представлю их вместе! Они были любовниками, тут сомнений нет! И мне это не нравится. Будто кто-то замахнулся на мое. Хоть это и не так.

Я перерываю все. Ползаю по комнате в поисках зацепки. И ничего.

— После исчезновения Августины они тут все обыскали. Если, что и было, наверно, нашли, — со злостью бью кулаком по полу.

— Или не нашли, — Семен летает рядом.

— Ничего нет! — снова ударяю огненным кулаком, а птица сверху посыпает место удара радужной пылью.

Плита отходит. Образуется маленький проем.

— Тайник, — потираю от радости руки.

Неужели удача! Первая с момента моего пребывания тут!

Засовываю руку. И тут же получаю болезненный укол.

— Ай! — достаю окровавленный палец.

— Огнем попробуй, — советует котоворон.

— Все-то ты знаешь, умник, — ворчу, но делаю, как он говорит. Пальцы вспыхивают огненными искрами. И тогда рука легко пролезает в отверстие. Достаю оттуда медальон в форме… головы болотной девы… с ее выгравированным изображением на зеленом драгоценном камне.

— Зачем мне… ЭТО?! — морщусь от гадливости. — Мерзость…

— Там должен быть секрет, — снова проявляет чудеса сообразительности птица.

Ландер

До самой ночи летаю в небесах. Пытаюсь взять гнев под контроль. Ложусь на облака, они укутывают меня, обдавая родным пламенем. Мое королевство пропитано магией предков, оно истощает энергию, что питает нас.

И день за днем я вижу, как несчастлив мой народ. Они живут, повинуясь инстинктам в вечной войне. Я хочу их освободить, снять чары. И узнать, что же у нас забрало проклятье.

Мы словно скованы невидимыми цепями, лишены чего-то важного. Но никто досконально не знает чего именно. И я чую — разгадка близка. Августина смотрела в правильном направлении, но потом… резко свернула во вражескую степь…

Снова мысли возвращаются к ней. Там в поле я закипал от злости, глядя на нее… И изнемогал от странного голода, что охватил мое тело. Я задыхался и едва сдерживал дрожь. Желание прикоснуться было ошеломляющим.

Никогда ничего подобного я не ощущал. Ни с одной из самых именитых искусниц. Сколько их прошло через мое ложе? Не счесть.

Даже сама Августина ранее не вызывала во мне и толики подобных эмоций. Я без усилий контролировал свои желания. Потому и не спешил. Она не пробуждала во мне огня, вот этой нестерпимой жажды, что я учуял, встретив ее после разлуки.

Августина ведь отдалась другому, а при этом стала для меня самой желанной девой в мире? Как это могло произойти? Ведь Мирград осквернил ее. Что уже это должно было навеки оттолкнуть меня.