«Черная пехота». Штрафник из будущего

ГЛАВА 33

Оперуполномоченному Особого отдела 43-й стрелковой дивизии капитану Лихову А. С.

С получением сего приказываю вам немедленно прибыть для личного доклада по делу Леонова А. П. Начальник Особого отдела армии полковник Ладыгин В. К.

— Разрешите? — Капитан в пропыленной форме приоткрыл дверь.

— Входите, товарищ капитан.

— Товарищ полковник! Капитан Лихов по вашему приказанию прибыл!

— Что помятый такой?

— «Мессеры», товарищ полковник! Машину мою повредили, пришлось на попутном грузовике добираться. Насилу успел вовремя.

— Ладно, хрен с ними, с «мессерами». Давай, присаживайся.

Капитан осторожно присел на стул. Портфель, который он до этого держал в руке, поставил на пол.

— Вот что, капитан… ты там у себя, похоже, неслабую кучу разворошил.

— Не понял, товарищ полковник?

— Этот твой Леонов интересная фигура получается. Тут по его душу прибыл один товарищ оттуда, — рука полковника ткнула в потолок. — Я, признаться, и сам слегка… гм… обалдел. В общем, дядя за ним приехал суровый.

— Что ж он такого натворить-то успел? И когда?

— А хрен его знает! Короче, в разговоре с этим… гостем веди себя осторожно, предельно вежливо и внимательно, понял?

— Понял.

— На все его вопросы отвечай тщательно и подробно. Бывали, знаешь ли, прецеденты. Так что думай! И просто так не балаболь! Усек?

— Так точно, товарищ полковник! Усек!

— И помни! Он сегодня есть, а завтра — уехал! А тебе тут и дальше служить.

Хозяин кабинета поднял трубку телефона.

— Восьмого… Товарищ «восьмой»? Да, прибыл. Так точно, у меня. Проводить к вам? Понял. Все понял, жду вас.

Полковник положил трубку.

— Сейчас он сам к нам зайдет. Смотри в оба, капитан, нечасто у нас такие гости бывают.

Наступило молчание. Полковник зашелестел бумагами, а капитан поправил гимнастерку и пододвинул поближе свой портфель.

В дверь кабинета постучали.

— Да-да! Входите! — Полковник привстал из-за стола.

Глядя на него, встал и капитан.

Дверь открылась, и в кабинет вошел высокий мужчина со знаками различия полковника. Хорошо подогнанная форма сидела на нем как влитая. Подойдя к столу, он вопросительно посмотрел на капитана.

— Представьте меня вашему гостю, товарищ Ладыгин.

— Полковник Чернов, Михаил Николаевич. Прибыл к нам из Ставки Верховного главнокомандующего!

— Капитан Лихов! Оперуполномоченный Особого отдела 43-й стрелковой дивизии!

— Очень приятно, товарищ капитан. Не возражаете, товарищ полковник, если я у вас капитана заберу к себе на часок-другой? Поговорим, чаю попьем. У вас ведь к нему срочных дел нет? Или…

— Нет. Ничего срочного у меня к капитану не имеется. Так, рабочие вопросы. Это и после оговорить можно.

— Вот и славно. Ну что ж, товарищ капитан, пойдемте со мной, прогуляемся. Заодно и местность окружающую мне покажете. Я ведь ночью приехал, толком и не видел ничего.

— Так и я ведь, товарищ полковник, тут нечастый гость. Ненамного больше вашего знаю.

— Но все же побольше? Вот и хорошо. В портфеле у вас что?

— Бумаги по Леонову.

— Что-то новое?

— Нет. Я еще раз передопросил всех, кто с ним контактировал, но ничего особенно интересного не узнал. Так, мелочи всякие…

— Ничего. Мелочи мы тоже посмотрим. Пойдемте. — Отступя в сторону, Чернов указал рукою на входную дверь.

Уже внизу, во дворе штаба, полковник обернулся к Лихову:

— Ну-с, товарищ капитан, показывайте, где у вас тут место есть тихое, чтобы и посидеть можно было спокойно, и поговорить по душам без помех.

— Вон там, справа, речка будет. Наш берег крутой и высокий, видно далеко. Красиво там! Да и подход с одной только стороны есть, так что увидим, если кто пойдет в нашу сторону. Чужих там не бывает, если только связистки забегают иногда. — При последних словах Лихов смущенно замолчал.

— Связистки? Одни?

— Бывает, что и нет…

— Надеюсь, что в этот раз о вашем приезде пока еще никто не проведал? Не смущайтесь, капитан, здесь не монастырь, а я не настоятель, чтобы вам мораль читать. Давайте показывайте ваш обрыв.

Минут через пять собеседники вышли на берег. Кусты раздавались здесь в стороны, освобождая небольшую полянку. Она заканчивалась крутым обрывом, который спускался к реке. На его краю, метрах в двадцати от кустов, лежало несколько бревен. К ним вела еле заметная тропинка.

— Хм, действительно место романтическое. Надо отдать должное тому, кто его нашел, — есть у него тяга к прекрасному. Ну, давайте, что ли, на этих бревнышках и присядем.

Полковник выбрал место, смахнул рукой незаметные соринки и сел. Капитан устроился рядышком, поставив портфель около правой ноги.

— Итак, капитан, давайте для начала расставим все точки над «и». Не возражаете?

Лихов согласно кивнул головой.

— Вот, держите — это мои полномочия, — полковник протянул ему документы. — Читайте.

— «Полковник Чернов Михаил Николаевич, является специальным представителем Ставки Верховного главнокомандующего. Его указания обязательны к исполнению всеми военнослужащими РККА, партийными и советскими работниками, независимо от их звания и занимаемой должности». Подпись — Верховный главнокомандующий И. В. Сталин, печать…

— Этого вам документа достаточно, товарищ капитан?

— Вполне. А что, товарищ полковник, есть и… другие документы?

— А вам не откажешь в сообразительности! Есть, как не быть. Просто, как я полагаю, именно вот этот снимает все возможные вопросы и недоразумения.

— Спрашивайте, товарищ полковник. Скажу все, что знаю.

— Ну никаких подписок я у вас отбирать не буду, сами все понимаете, капитан. Все, что будет тут сказано, никто другой услышать не должен.

— Понимаю, товарищ полковник.

— Да не держитесь вы так официально! Я же вас не на допрос вызвал. Мне с вами поговорить нужно. Рапорта ваши и протоколы допросов я прочел и дело в основном знаю. Вы, если не ошибаюсь, с Леоновым этим сами беседовали. Ведь так?

— Так, товарищ полковник.

— При каких обстоятельствах, если не секрет?

— Проводил профилактическую беседу.

— На предмет?

— Возможного привлечения его к сотрудничеству.

— И как успехи?

— Мне он показался… бесперспективным, что ли… не подходящим для этого дела…

— Это вероятный-то агент британской разведки не показался?! Обладающий неизвестными для нас приемами и методами ведения боевых действий? Как же вы так — опытный контрразведчик и не выявили его антисоветскую сущность?

Капитан побледнел.

— Я…

— А ведь вам Виктор Кузьмич говорил, наверное, сначала думать, а потом уж и говорить. Ведь так?

— Так..

— То-то же! Про бритву Оккама слышали?

— Э-э-э… нет.

— Был такой древний мыслитель за границей. Монах, кстати говоря. Вот он и сформулировал такое утверждение: «Не следует умножать число сущностей сверх необходимого». Понятно?

— Не совсем…

— Иными словами — если все, что у вас там Леонов вытворял, можно объяснить нормальными причинами, то нечего сюда приплетать британцев и французов! Ну, скажите мне на милость, где старшина-сверхсрочник мог пройти шпионскую школу? Да еще британскую! И когда?

— Ну он же не все время в армии служил?

— Ага. До 1936 года на гражданке работал, это так. Мог, в принципе, и обучение пройти, мог… Только где это в то время англичане (уж я про французов и не говорю даже) нахватались таких вот исключительных знаний, что и сейчас мы про них ничего не знаем?

— Но ведь в шпионских школах учат многому, чего не знают в строевых частях.

— Да, учат. Только вот дотов шпионы не берут, и знать это им незачем. Да и «кочерга» эта ваша — тот еще инструмент!

— «Вьетнамская».

— Что?

— «Кочерга» эта. Леонов ее называл — «вьетнамская кочерга».

— Угу. Да. Вьетнам — это ведь у нас французская колония, так?

— Не знаю, товарищ полковник.

— И какую такую войну вы можете там припомнить? Чтобы додумались до этой… «кочерги»?

— Не знаю.

— То-то же! Так что ваш Леонов такой же британский шпион, как я — китайский.

— Но ведь кто-то его всему этому научил? Да и два языка он знает — тоже неспроста!

Полковник хмыкнул.

— Я, к вашему сведению, знаю четыре. Немецкий, английский, французский и испанский. И что, меня тоже в шпионы запишете?

— Но… Тут совсем другое дело, товарищ полковник.

— Это почему же? Что, так уж трудно к линии телефонной подключиться? И звонок нужный организовать? Документы подделать? Или вы подпись Верховного так хорошо изучили, что подделку мгновенно распознаете? К вам что, такие вот спецпредставители Ставки каждый день заглядывают — чаю попить? И их документы вам знакомы, как псалтырь?

— Но ведь мой начальник тоже представил вас как представителя Ставки.

— Так и он тоже — британский агент. А может — японский. Или это и его ввели в заблуждение. Могло ведь такое быть? А?

Капитан заерзал на месте и с тоской оглянулся на кусты.

— Да вы, капитан, не дергайтесь. — Полковник поднял руку. Из кустов тут же выдвинулись две фигуры в военной форме. По знаку Чернова один из них подошел ближе.

— Слушаю вас, товарищ полковник!

— Посторонних рядом нет?

— Никак нет, товарищ полковник! Тихо все.

— Продолжайте наблюдение.

— Слушаюсь! — Говоривший козырнул и повернулся назад. Через несколько секунд только качающиеся ветки напоминали о его появлении.

— Успокоились?

— Да я, товарищ полковник, и не думал.

— А вот это — зря! Думать, капитан, всегда необходимо! Любому событию можно объяснение найти. Так и у противника в разведке не балбесы сидят. Попусту свою агентуру по такому поводу растрачивать не станут.

— Нас таким сложностям не обучали. У нас совсем служба другая, товарищ полковник. Мы же больше в передовых частях, с бойцами работаем. Шпионов ищем. Разведку вражескую…

— Знание уставов и наставлений голову не отменяет. Ну, скажите мне на милость, что потерял в штрафной роте британский агент? Ему что, жить надоело? Если уж он захотел к немцам уйти, так для этого множество других, более безопасных способов существует.

— У него и другие цели могли быть.

— Ну да! Выведать рецепт гречневой каши на ротной кухне, например.

— Не знаю, товарищ полковник.

— Ну так для начала давайте не будем друг друга дураками считать? Почему бы вам было просто в рапорте не указать — у такого-то бойца вдруг выявлены новые, ранее не встречавшиеся способности? Заговорил он ни с того ни с сего по-немецки и по-английски. Смекалку и способности проявил, да так, что все только диву дались! И попал бы этот рапорт куда нужно намного быстрее! Глядишь, в этом случае и вам что-нибудь интересное воспоследовало бы.

— Так не бывает же подобных чудес, товарищ полковник! Скорее всего, он из этих, из бывших. Ну там, офицер какой-нибудь, жандарм, да мало ли тогда всяких было?

— Вы будете удивлены, но — мало! Особенно таких вот, знающих. Хорошо, допустим, что Леонов — он, кстати, какого года рождения, 1901-го? — просто прелесть, какой талантливый! Два языка выучил, дождался Первой мировой, воевать в 13 лет научился. Рано? Хорошо, давайте до Гражданской войны обождем, так и в семнадцать лет тоже опытным солдатом стать трудно. Офицерского звания он, за молодостью лет, не получил бы, о жандармах я и не говорю, они еще в семнадцатом году все кончились. Опять нестыковка получается, капитан? Что же он, такой весь из себя замечательный, разнорабочим работал, грузчиком, да и в Красной Армии только до старшины дослужился?