Хозяйка магического экспресса

Глава 3. Бытовые причуды

— Доброе утро, Миранда! — говорю я, входя в столовую ранним утром.

Я люблю это время, когда пассажиры еще не проснулись, а с кухни уже ароматно пахнет ванилью и сдобой. Это какой-то особенный момент — между ночным бездействием и дневной суетой. Миг, наполненный умиротворением и ожиданием чего-то нового.

«Миг, который вечно тратишь на отчёты!», — мелькает в моей голове, и я со вздохом кошусь на увесистую папку подмышкой.

Что поделать, если ты хозяйка маленького, но гордого межмирового экспресса?

— Агата, солнышко, тебе как всегда? — Мири появляется в проходе кухонного закутка, вытирает руки о передник и проходит за стойку.

Я киваю и присаживаюсь за свой любимый стол в конце вагона. Отсюда удобно наблюдать за всеми пассажирами, которые вскоре заполнят небольшое помещение столовой. И окно здесь самое большое во всем вагоне. Помню, я долго донимала Руперта расспросами, почему все вагоны нашего «Торопыги» такие разномастные, пока он не признался, что часть из них собирал сам, а часть — покупал на свалках. Восстанавливал и присоединял к составу. Так было дешевле.

У дяди Рупа была странная тяга к восстановлению вещей, которые все выкидывали, считая их бесполезными или вышедшими из строя. Иногда мне казалось, что и нас, свою команду, он подбирал по тому же принципу. Все мы были в какой-то мере изгоями — по большей части беспризорники. Или беглецы. Или как я — просто выигрышная комбинация.

Хмыкнув своим мыслям, я приступаю к проверке отчетов. Столбцы цифр и наименований мелькают перед глазами, заставляя меня все больше хмуриться. Последнее время мы с трудом сводим концы с концами. Армелит исчезает из миров и цены на него неуклонно растут. Магдвижитель Торопыги слишком стар, а потому потребляет больше руды, чем положено. Сжирая тем самым все мои накопления. Если тенденции на рынке останутся прежними — скоро мы будем работать в убыток и придется осесть на какой-нибудь станции. Превратить Торопыгу в очередной отель-ресторан-бар. Или во что там сейчас превращают списанные в утиль поезда?

— Милая, все хорошо? — на стол передо мной опускается поднос с двумя чашками капучино и яичными сендвичами.

Миранда присаживается напротив и с тревогой смотрит на меня, пока я сама откладываю дела и, втянув кофейный аромат, устало перевожу взгляд в окно.

— Ничего такого, что могло бы побеспокоить тебя, Мири, — отвечаю я, не желая еще больше тревожить подругу. — Всего лишь отчеты, всего лишь занудные графики и схемы. Тебе и девочкам хватает продуктов? Я пока не добралась до ревизии холодильников.

— Да-да, еще на три рейса точно хватит. Хотя надо внести поправку на наших новых пассажиров, — я бросаю взгляд на довольно улыбающуюся пухляшку.

Больше всех сегодня ночью увеличению нашего состава радовалась как раз Миранда. Добрая душа, что бы я без нее делала?

— Подай мне расчеты сегодня к обеду, надо будет докупить необходимое уже в Лодброке, — говорю я и помечаю это дело в своем блокноте. — Надо, наверное, еще и вещей для Розмари купить? Маркус не особо об этом заботился.

Последнее я говорю скорее для себя, но понимающая улыбка Миранды подсказывает — я выдала себя с головой. Как бы ни хотелось этого признавать, но судьба малышки меня действительно тревожит. И пропала я ровно в тот момент, когда на меня уставились испуганные голубые глазки девочки.

— Кстати о наших гостях, где ты их разместила? — Мири откидывается на спинку диванчика и как ни в чем не бывало принимается за свой кофе.

— В голубом вагоне, — я позволяю себе ехидную ухмылку и тут же прячу глаза, видя, как хмурится помощница.

— Агата! Но ведь там совсем маленькие купе! На одного человека! — Мири все-таки взрывается праведным гневом. — Как тебе не стыдно, юная гратти!

И она замахивается на меня полотенцем, в то время как я, хихикая, прикрываюсь папкой.

— Я знаю Маркуса, он не позволит малышке Розмари спать на полу, — сквозь смех говорю я.

— Это не отменяет того, что твой поступок отдаёт ребячеством и застарелой обидой. Агата, ты постоянно подчеркиваешь свою взрослость и самостоятельность, а тут повела себя как подросток!

Воспитательный процесс прерывает Кропалёк, с громким хлопком появившийся прямо на столе. Малыш осматривается и тут же сует нос в пиалу с орехами фисшью. После армелита это второе, за что фуршунь готовь биться до последнего вздоха. Маленький обжора.

— Стараюсь соответствовать твоему видению. Сама же вечно меня «гратти» называешь, — мне хочется показать подруге язык, чтобы еще больше подтвердить слова Мири, но всё же сдерживаю себя. Хватит уже идти на поводу той Агаты, что проснулась во мне при появлении Маркуса. — Однако ты зря переживаешь за Розмари.

— Откуда такая уверенность в том, что девочка провела ночь в комфортных условиях? — недоверчиво прищуривается на меня Мири.

— А вот сейчас и узнаем, — я киваю на Кропалька и пододвигаю его к себе.

Фуршунь недовольно фырчит и даже пытается отбиваться, цепляясь лапками за пиалу. Но куда ему против меня. Особенно когда мне нужно узнать, как прошла ночь в маленьком купе в самом отдаленном вагоне «Торопыги».

Зверёк сдается и обреченно глядит мне в глаза, посылая мыслеобраз. Именно тот, который я и ожидала увидеть. Крохотное помещение, в котором нашлось место только узкой койке и небольшому столику, погружено в предрассветные сумерки. Как я и предполагала, Розмари спит на кровати, вольготно развалившись звездой. Что бы ни думала сейчас про меня Миранда, но перед тем как заселить незваных гостей в это купе, я распорядилась принести туда лучший матрац из наших запасов. У меня счёты к Маркусу, и не зачем малышке страдать из-за того, что ее так называемый папа то еще жулье и проходимец.

Сам объект моей маленькой пакости спит на полу, поджав ноги и укрывшись своим же пальто. И вот этот вид не приносит мне никакого удовлетворения. Я с досадой понимаю, что вместо ощущения свершения хоть и маленькой, но всё же мести, я чувствую угрызения совести. Почему-то мне становится жаль Фаста, будто он не ночь на полу провел, а оказался выброшен на свалку жизни. И от этого внутри как-то гадко, что ли. Будто бы я надавила на и так больное место. Внутри начинает свербеть от чувства вины, и это еще больше портит мне настроение.

Права Миранда, ребячество всё это. Пора бы уже забыть мои обиды на этого эгоиста, и вести себя, как и положено деловой гратте. Тем более у нас очень выгодная для меня сделка.

Я мотаю головой, тем более, что в видении Маркус приподнимает голову и сонно смотрит прямо на меня. Точнее на фуршуня, который по моему велению весь остаток ночи следил за нашими гостями. По мелькнувшей на губах мужчины понимающей улыбке, становится ясно — Фаст мой маневр раскусил. Ну что ж, значит стоит ожидать очередной раунд обмена колкостями и остротами.

— Мири, подай, пожалуйста, завтрак на двоих пассажиров. Рози и Маркус уже скоро будут тут, — я отвожу взгляд от Кропалька и вновь открываю папку с отчетами.

Помощница тут же спохватывается и убегает на кухню, ненадолго оставляя меня в одиночестве. Правда углубиться в отчеты мне не удается, поскольку буквально через десять минут дверь в столовую с грохотом распахивается. Фуршунь испуганно икает, переворачивает пиалу с орехами и забивается мне под бок.

А я, пряча улыбку, наблюдаю за приближающимся ко мне Маркусом. Если не вспоминать показанное Кропальком видение, то помятый вид Фаста всё-таки приносит мне легкое удовлетворение. За мужчиной, позевывая, идет Розмари и мой маленький предатель с громким писком бросается к девочке. Похоже, я рискую остаться без персонального талисмана!

— Агата! — останавливается передо мной Фаст и в его голосе звучит праведное негодование.

— Доброе утро, грат Фаст, — не поднимая головы от отчетов, произношу я подчеркнуто отстраненно. А сама еле сдерживаюсь, чтобы не усмехнуться. — Как спалось?

— А то ты не знаешь, — Маркус падает на диванчик напротив и пристально смотрит на меня. — Знаешь, это вовсе не смешно!

Малышка Рози пристраивается рядом с «папой» и сонно наблюдает за тем, как фурушнь тащит к ней пиалу с орехами.

— Да? — я вскидываю брови в показном недоумении. — Так я и не шутила. Места были только в голубом вагоне, уж прости, но у меня нет привычки придерживать лучшие места для возможных безбилетников. Это, знаешь ли, плохо для бизнеса.

Маркус в ответ молчит, лишь сверлит меня своими недовольными глазами.

«Будто отшлёпать хочет», — мелькает в голове, и от этой мысли я покрываюсь румянцем. Надо срочно чем-то отвлечься, иначе этот проходимец быстренько поймет, откуда у меня такая повышенная краснощекость взялась.

— Рози, а как спалось тебе? Мне кажется или твой папа наговаривает на моё гостеприимство?

— А мне понравилось, — отвечает девочка, успев запихнуть пару орешков в рот. — Если бы еще папа не храпел, то я бы точно выспалась.

Я прикрываю рот ладонью в попытке скрыть довольную улыбку, а Маркус изумленно смотрит на малышку, явно не ожидая от нее такой откровенности.

— Да не храпел я, — выставляя локти на стол и утыкаясь лбом в скрещенные ладони, говорит он. — И вообще, все храпят, когда им неудобно.

К нам подходит Миранда и ставит перед гостями поднос с завтраком. По тому, что лежит на тарелках, я понимаю, что продукты закончатся гораздо быстрее — Мири решила побаловать Рози и Маркуса, отойдя от стандартного меню. По крайней мере, вафли с ягодами и яичница с сосисками подавались у нас очень редко.

Пока эти трое общаются и обмениваются последними новостями, я продолжаю просматривать отчеты. То и дело ловлю на себе взгляды Маркуса. Он смотрит на меня совсем не так, как два года назад. Тогда я была для него влюбленной дурочкой, чувствами которой было легко манипулировать. Которая для него была открытой книгой.

Нет, сейчас в его взгляде сквозит искренний интерес. Будто только сейчас он начал воспринимать меня как ту, с кем надо считаться. А еще в этом его изучающем прищуре я вижу нечто, чего никогда не было раньше. Так Роди и Дерек, мои стюарды, смотрят на помощниц Миранды. С чисто мужским интересом.

Возможно, два года назад эта информация меня бы взбудоражила, заставила пытаться заслужить еще большее внимание Фаста. Сейчас же я лишь передергиваю плечами и вновь выпрямляю спину. Как делаю всегда, когда хочу показать, что всё у меня под контролем.

— Ты посмотри, какая важная гусыня, — смеясь, говорит Миранда. — Нет бы пообщаться, она все в своих бумагах роется.

— Праздные разговоры не принесут нам денег, Мири, — строго говорю я и закрываю последний отчет. — Рози, ты когда-нибудь видела момент перехода?

Девочка, секунду назад с упоением уплетающая вторую порцию вафель, тут же отодвигает от себя тарелку и с энтузиазмом смотрит на меня. И молчит, потому что по количеству напиханной за щеки еды может запросто соревноваться с Кропальком. Последний и вовсе счастливо распевает сонные рулады, свернувшись клубком в пустой пиале.

— Понятно, значит, не видела, — усмехаюсь я и смотрю на запястье, где подаренные дядей Рупертом часы подсказывают мне, что очень скоро мы прибудем в Лодброк. — Тогда, если твой папа не против, я украду тебя на пару минут, и мы посмотрим на это действо из кабины машиниста!