Наташа, не реви! Мы всё починим

Глава 44 - Уязвимость

Скидываю вызов с незнакомого номера, слушаю врача.

- Как лечь в стационар? Я не могу...

- В общем так, Наталья Антоновна. Могу, не могу - выбор ваш. В стационаре вас обследуют за неделю и бесплатно. А амбулаторно - будете два месяца в очередях ждать. Или, пожалуйста, в платную клинику. Там тоже быстро, но обойдется тысяч в сорок.

- Сколько?!

- Да-да...

- А на ночь уходить домой я могу?

- Нет. Это нарушает санитарный режим. А сейчас эпидемиологическая ситуация не очень. А там и беременные лежат. Главврач запретил беготню.

- Что же мне делать?

- С вашим анамнезом, я бы не рисковала. Да и прокапать вас надо...

- А что не так со мной?

- Мне ваш эпителий не нравится. И уровень гормонов. И белок. Тонус не нравится. Вроде бы по отдельности и не критично, но вот всё вместе, да с вашим анамнезом... Так я пишу направление или нет?

- Пишите, - сдаюсь я.

- В понедельник к девяти утра.

Отдает мне направление.

Иду сдаваться мальчишкам.

Севу с горем пополам я могу ещё пристроить в какой-то приют или на передержку за деньги, а детей - нет.

После горячих споров, они убеждают мою явно сошедшую с ума голову, что справятся пять дней без меня. Что будут со мной на видео-связи. Что будут сидеть как мышки - только в школу и обратно. Что никому не откроют. И не будут даже чинить никаких розеток! И что на них можно положиться.

Но я все равно звоню их тётке, умоляю приютить их всего на пять дней. Категорическое нет!

Она боится... Боится, что их навешают на нее. Боится даже общаться с ними.

Ещё раз звоню по номеру, который она дала мне - их дяди. Но на звонки он не отвечает.

Это словно какой-то снежный ком. Допусти маленькое нарушение правил и тебя раскатывает так, что ты вынужден их нарушать раз за разом!

Ну куда теперь нам деваться?

- Я вас умоляю, только не подведите меня! - складываю руки у груди.

- Мам Наташ, ну чо ты?..

- Мы ж понимаем, что если чего - поедем в интернат.

- Мы к тебе будем приходить. В больнице одному страшно лежать.

- Ой... Нет-нет... - отмахиваясь я. - Там женская больница. Мальчикам туда не нужно. Мы лучше на видео-связи будем.

Все воскресенье готовлю им впрок. Борщ, куриный бульон, тефтели, курицу... Кролика для Севы. Все - в заморозку.

Даю им кучу инструкций.

Некоторые записываю на листочках.

Наташа, тебя упекут или в тюрьму или в дурку.

Я знаю... Знаю. Все понимаю. Я сама себя осуждаю. Но, вот так! Назад уже не отмотаешь.

В крайнем случае, буду звонить Лизе. Но хотелось бы без крайних.

Мальчишек заставляю вбить телефон Марины Васильевны и рабочий Иштарова. Потому что он единственный полицейский, которому они не побоятся позвонить, если что. И он... не откажет в помощи детям.

Скидываю очередной вызов с незнакомого номера. Реклама эта надоела уже...

Утром, забираю пакет с вещами. Целую молча мальчишек в макушки.

Уезжаю.

В страшное место - отделение патологии.

Давящая атмосфера, бледные молчаливые женщины, скупые на комментарии врачи, равнодушный персонал, пресная еда, неудобная кровать, капельница, стальной звон гинекологических инструментов, слышный даже из коридора - все это мгновенно выкачивает из меня жизнь и погружает в депрессию.

Рядом со мной лежит женщина с замершей беременностью. У нее уже видно живот. Завтра ее будут чистить. С другой стороны лежит девушка с двурогой маткой и ее тоже будут чистить.

В соседней палате какая то женщина рыдает и стонет после наркоза.

Я в ужасе...

Мне хочется выйти в окно и подышать.

Мишутка, держись! Мы скоро выйдем отсюда, - обещаю я сыну. - Обязательно.

Приоткрываю окно на проветривание. Высовываю нос, чтобы вдохнуть.

- Закройте! Мне дует... - ворчит женщина.

- Пьяных, Иванова - на узи.

На УЗИ дрожу от холода. Но терпеливо молчу.

- У меня все хорошо? - настороженно уточняю я.

- Ну как вы думаете - если вы здесь оказались, у вас всё хорошо? - с раздражением и не глядя мне в глаза.

- А что не так?

- Я не консультирую. Результаты УЗИ будут у вашего лечащего врача.

А лечащий врач - это только завтра!

На ужине размазываю по тарелке комок риса.

Боже мой, как же легко раздавить человека! Я раздавлена...

Отодвигаю чашку. Выпиваю компот.

Вечером, поговорив по видеосвязи с моими мальчиками, ложусь спать.

Смотрю слепо в стенку. Свет не дают выключать полностью. А я привыкла спать в темноте. Лампа гудит... Голова болит от этого гула и духоты.

Соседки тоже отдыхают.

И мне очень нужен кто-то "взрослый". Потому что меня здесь погрузили в состояние маленькой беспомощной девочки. В полную уязвимую неопределенность.

Мне так страшно... Я словно в концлагере.

Но маме я позвонить не могу. Да и не хочу. Будет только хуже!

И Иштарову не могу... Хоть он и говорил, что можно будет обратиться. Но - смысл?

Чем он поможет? Здесь просто место такое... Никто не держит. Но держит ужас от возможной потери ребенка.

Подношу к лицу вибрирующий телефон.

Опять этот номер...

- Да?.. - шепчу настороженно.

- Иштаров. Ты дома?

- Нет.

- Ну, я так понимаю, что на вопрос где ты, я прямого ответа не получу?

- Нет, - закрываю глаза. - Не получишь.

- Я просто жду тебя часа три уже, наверное.

- Не жди... - шепчу я. - Меня сегодня не будет.

- Я... признаю, что это был перебор, в общем. Сейчас я трезвый, адекватный. И хочу нормально поговорить.

- Не сегодня, Саш.

- Мне нужно сегодня. Цветы до завтра не доживут.

- Мне очень жаль. Но я не могу.

- Чего шепчешь? Ты не одна?

- Да.

Не собираюсь я играть в его ревнивые игры. На них у меня тоже нет ресурса. Хочет думать про меня плохо - это его выбор.

- И я опять ревнивый кр-р-ретин, м? И это опять не мужик?

- Боюсь, что да.

- Да, блять! - психует он. - Боится она...

Скидывает вызов.

А мне все равно становится капельку легче, что он позвонил.

Кладу руки на живот.

Ничего, Михаил Александрович, прорвёмся! Ты же Иштаров. Вон у тебя папочка какой упёртый…