Наташа, не реви! Мы всё починим

Глава 9 - Стыдобище

Наташа

- Папа, мы приехали!

Голос кажется мне знакомым.

С трудом разлепляю глаза.

Папа?..

Таращусь на чужую светодиодную люстру, пытаясь как-то состыковать рассыпанные пазлы моей реальности.

Лиза Иштарова, - вдруг доходит до меня, кто хозяйка голоса.

- С новым годом!! - радостно.

- Ну чего орете-то? Человек спит...

Какой человек?..

- Ой! Пап, ну ты почему в мою комнату не отправил? - слышу шепот. - Зачем в гостиной-то? Это же неудобно...

- Уснула здесь. Не стал будить. Ромка, пойдем покурим.

- Ага, а вы опять Бесу настучите!

- Да иди уже, не сдам я тебя. Дай Наталье Антоновне проснуться нормально.

Господи... Это же обо мне!

Внезапно, как тазик кипятка на голову, на меня обрушиваются воспоминания вчерашнего дня.

Ааа!!!

Сон снимает как рукой. Потому что - дня. Но не вечер! От вечера я помню только его взгляд, душ, губы Иштарова, и...

Боже мой, Наташа, боже, мой!...

Лучше б ты угорела, честное слово.

Я что - переспала пьяная с соседом?..

Это шокирует гораздо сильнее сгоревшего дома. Гораздо!

Потому что дом сгореть может и у приличной женщины, а вот секс с незнакомым мужчиной не может… Стыдобище.

В голове пусто.

Ощупываю под одеялом себя руками. Халат на мне. Но пояс развязан, сам халат распахнут и грудь моя ноет так, словно ее полночи терзали. И трусиков нет!

Я бессовестно гладенькая. Можно ли понять - был ли секс у женщины?

Дозрела, твою мать, до таких вопросов в тридцать пять!

Но на всякий случай трогаю себя пальцами между бедер, проскальзывая ими в себя.

Пожалуй, такая мокрая я была только когда распробовала секс, и какое-то время мне его сильно не хватало. Потому что хотелось утром, днём и вечером. Но Слава... Он не настолько был озабочен, и мне пришлось поумерить аппетиты. А потом перехотелось.

Какие-то обрывки воспоминаний маленькими пазлами пытаются состыковаться в моей голове.

Кажется, всё-таки был...

Я помню хриплый голос, ощущение горячего стыда, возбуждение и вес его тела.

Слышу скрип ступенек по лестнице, удаляющийся наверх. И как хлопает входная дверь.

Распахиваю глаза.

Быстренько вскакиваю с дивана. Потуже завязываю халат.

Как я могла вообще?! Это же дичь... Я его даже не знаю! Я, в конце концов, учитель его дочери.

Мне становится нехорошо...

Тошнит и кружится голова. Добредаю до кухонного окна, приоткрыв, сажусь на стул и дышу поглубже. С улицы слегка тянет табачным дымом.

Очень хочется исчезнуть из этого измерения. Но, увы, я не могу даже исчезнуть из этого дома. Потому что точно помню, что пришла в носках. И обуви у меня нет.

Да у тебя даже трусов нет, Наташ!

А ещё...

- Сева этого плоскомордого зовут, - слышу голос Александра.

Сева, да... А ещё у меня Сева.

По гостиной и кухне ровным слоем лежат маленькие шарики пенопласта и кусочки картона, которые Сева отгрыз от коробки. Почти всю коробку изорвал. Ее днище лежит под ёлкой.

- Вот этот пиздюк мне прямо жизнь вчера испортил, - жалуется Александр Роме.

- Да ладно Вам, кот и кот.

- Это не кот, нет! Это невротик. Ты знаешь кто такой невротик?

- Неа.

- Везучий ты пацан, Ромка!

Привстаю, прислоняясь лбом к холодному стеклу.

Сева у забора делает свои кошачьи дела. Закапывает снегом.

Во двор спрыгивает ещё один кот. Черный, бывалый. С отмороженными ушами.

Ощериваясь друг на друга коты замирают.

Завывая, черный начинает щемить Севу. Сева - капитулирует…

- Ну! Всеки черному, чего уши поджал? - негодует Александр. - Где твои яйца?

- Так, чикнули ему наверняка достоинство. Вот и щемится, - слышу Ромин голос.

- Нет, это не кот, это задрот! Он же в два раза тебя меньше! Ну?.. Ой, позорище...

- Но это наш задрот, и черный зашёл на чужую территорию, - парирует Рома.

Подходит к сугробу и лепит снежок. И запускает в черного.

Мажет.

- Не протрезвел, что ли? - лепит Александр тоже.

Попадает чуть выше в профильный забор. От грохота коты разбегаются.

Рома присаживается на корточки.

- Кыс-кыс-кыс...

Мявкая и поджимая лапы, Сева бежит к нему. Забирается на руки. Шмелев поднимает его.

- Нормальный кот, чо Вы...

- Ладно, неси его домой. Простынет ещё этот доход. Проблем не оберемся.

Возвращаются.

В панике, подскакиваю с места и выхожу в гостиную. Как в глаза теперь смотреть?

Рома убегает наверх, не заглянув в гостиную.

Смотрю не моргая в глаза Александру, пытаясь увидеть там - было ли.

- Утро недоброе, - ворчит он грубо. - Кофе хочешь?

Помятый слегка и недовольный.

Кофе? Кому нужен кофе после такого? Я хочу не кофе, а упасть в обморок и впасть в кому. На пару месяцев. Чтобы всё это без меня...

- Ладно, извини, - взъерошивает волосы.

Извинить за что? Можно хоть какие-то детали??

Продолжаю стоять истуканом с острова Пасхи. Думаю, даже точно с таким же выражением лица.

- Наташ? - настороженно. - Всё нормально?

- Нет...

Оседаю фрустрированно на диван.

Делает шаг ко мне, по-хозяйски ловя мой подбородок и задирая вверх лицо.

- Чо случилось? - хмуро.

- Всё. Всё случилось.

- Ну-ка... - присаживается передо мной, выправляя воротник халата.

- Ну... - истерично дрожит мой голос, я загибаю пальцы. - Мне изменил муж... Я развожусь... Я потеряла работу... Дом сгорел... Мои вещи - тоже... Я переспала пьяная с чужим мне человеком... И... даже не помню этого! А теперь он мне хамит.

- С кем?! - шокированно поднимается его бровь, лицо дёргается.

Мы смотрим друг на друга с недоумением.

- С тобой... - шевелю губами.

- Ха... - угорает он, поднимаясь. - Если бы со мной, утро было бы добрым!

Тянет на себя, заставляя встать.

- Пойдем, страдалица! - смотрит на меня с усмешкой. - Кофе тебе сварю. Переспала она... Отрубилась как сурок!

Зажмуриваюсь. Потом закрываю ладонью глаза. Так как просто зажмуриться - недостаточная степень защиты от его ироничного взгляда.

- Пойдем... - нажимает мне пальцем на кончик носа.

Тащит на кухню. Ком из моей груди начинает медленно растворяться. Ничего не было?! Ну... Серьезного.

И я снова начинаю пьянеть от облегчения, его голоса, взгляда...

- Лиза пирог испе...

Сева, рывком срывается со стула, газуя и прячась по диван. Жирная жопка не пролезает, и он извивается, толкаясь лапами.

Край пирога, стоящего на столе прилично погрызан...

Как неловко, боже мой.

Мы застываем.

На автомате глажу успокаивающе Александра по плечу.

- Ну вот такой он кот. Прости нас, пожалуйста... - умоляюще шепчу я.

- Буэ... - раздается из под дивана.

Желваки Александра играют под кожей. Мышцы под моей ладонью напрягаются.

Щелкает пальцами, отмирая.

- Всё! Я знаю как эту тварь починить!