Близнецы от босса. Моя маленькая тайна

Глава 42. Саша

Замес вышел нехилый. Меня помяли будь здоров, но я не ожидал чего-то иного. Как-никак знал, против кого шел.

К парням из охраны у меня ноль претензий. Они делают свое дело и не разбираются, кто прав, а кто виноват. Радует одно: Тоня и малыши успели скрыться. Илья молодец, смог угнать.

Кисть правой руки вывихнута, на левой растянуты связки, во рту солоноватый привкус. Губы разбиты до крови.

Но это все ерунда! Заживет.

В небольшую комнатушку, где я сижу, заходит летёха. Борзый, самоуверенный вхлам. Значит, еще про меня инфу не нарыли. Если бы знал, кто перед ним сидит, так бы себя не вел.

— Александр Алексеевич Стрелецкий, — читает водительское удостоверение. Смотрит на меня, сверяет фото. — Раз права есть, то должен быть вменяемый, — произносит задумчиво. — А ведешь себя как полнейший придурок.

Придурок здесь один и уж точно не я. Но об этом как раз-таки говорить не собираюсь.

Нагнет тебя начальство за хамское обращение со мной. Потом еще скажешь спасибо, что не разжаловали.

— Дайте мне позвонить, — в сотый раз повторяю. — Я имею право на звонок.

— Больше ты ничего не можешь иметь, — усмехается. — Теперь будут иметь тебя, — гогочет.

Бросаю ему предупредительный взгляд. Молчал бы ты, сопляк мелкий. Не дорос еще со мной в подобном тоне разговаривать!

— Позвонить, говорю, дай, — вновь обращаюсь к нему. Теперь в моем голосе звучит предупреждение.

Летёха буквально на секунду замирает, словно почувствовал исходящую от меня угрозу. Но потом кровь бьет в голову, и он переключается обратно, на лице появляется злорадная усмешка.

— Значит, позвонить тебе дать? — произносит, надвигаясь на меня. Угрожает.

Он чувствует свою власть надо мной. Видит, что я в наручниках, и уверен в собственной безнаказанности за все, что здесь дальше произойдет. Глаза бешеные, лицо искажено от гнева и злости.

Салага! И где ж тебя такого борзого-то нашли? Удивительно, что до сих пор не перевоспитали где-нибудь в подворотне. Нельзя наезжать на того, кто находится перед тобой до тех пор, пока ты не выяснишь про него все досконально.

А то получишь нежданчик. Вот как сейчас, например.

— У тебя проблемы со слухом? Или уши забыл почистить с утра? — намеренно его провоцирую. Ибо нехрен.

— Это, тварь, у тебя проблемы, — наклоняется ко мне, смотрит в глаза. Я совершенно спокоен, а его это бесит.

— У меня проблем нет, — продолжаю говорить. — А вот у тебя будут. Позвонить дай мне. Немедленно!

— Неа, — замахивается, собирается зарядить мне в лицо кулаком. Судя по траектории, планирует попасть в челюсть. Придурок.

Слежу за траекторией движения, анализирую вложенную в удар силу, размах, скорость движения. За долю секунды до столкновения резко подаюсь на стуле назад, сжатый кулак проходит в сущих миллиметров от моего лица. Не задевает.

Зато летёха, не рассчитав, заваливается на стол и от своего фиаско становится только злее.

— Думаешь, что сможешь увернуться от меня? — обходит стол. Встает напротив меня, сжимает волосы на голове в кулак. Об стол лицом хочет ударить. Ну-ну. Придурок.

— Фото сделали, оно уже в базе, — смотрю гаденышу прямо в глаза. — Любой адвокат, даже самый хреновый, докажет, что ты превысил свои полномочия. Звездочек не жалко? — киваю на погоны.

— Да пошел ты! — резко нажимает на руку, желая приложить меня об стол лицом.

— Это ты сейчас пойдешь! — произношу, выворачиваясь из захвата.

Пара резких, умелых движений — и летёха оказывается в захвате, из которого ему при всем желании не выбраться. А то, что его морда впечатана в стол, так не мои проблемы. Нехрен было руки распускать.

Одной рукой держу неумеху в захвате, второй шарю по карманам. Где-то должен быть его телефон.

Нащупываю, достаю. Запаролен.

— Какой пароль? — подношу сотовый в лицу его владельца.

— Да пошел ты! — рычит, не скрывая ярости.

— Пойду-пойду, — произношу задумчиво.

Выгибаю большой палец, дожидаюсь, пока телефон считывает отпечаток. Получается с первой попытки.

Мда… Ты точно придурок, раз даже до указательного не додумался. Балда!

Снова навожу камеру на лицо летёхе. Пара секунд. Бинго! Блок снят.

Ответ на вопрос, кому позвонить не заставляет себя ждать. Есть только один человек, кто сможет решить все проблемы разом.

Набираю номер. Жду. Сам тем временем прокручиваю в голове, с чего начать разговор, чтобы не ввести человека в ступор.

Только на ум ничего не приходит.

— Слушаю. — В динамике раздается настороженный голос друга. Чехов всегда так отвечает, когда звонят с незнакомых номеров.

— Тох, привет. Это Саня Стрелецкий, — начинаю бездумно. Придумать все равно нихрена не удалось. — Трубку не вешай. У тебя не глюк, — быстро предупреждаю его. — И звонок этот тоже не с того света. Я живой.

На том конце провода повисает тишина.

Вот чего мне сейчас не нужно, так это шока Антона. Времени на эмоции, увы, нет.

— Тоня в беде, я в ментовке. Найди сестру, обеспечь ей охрану и помоги выйти мне, — коротко обозначаю план действий. Объясняться с ним буду позже. Сейчас не вариант.

— К-какого хрена? — раздается спустя минуту. Кажется, это самая долгая минута в моей жизни. — Это какой-то развод?

— Чехов! Это я! — вкладываю в голос всю свою убежденность и уверенность. — Давай, как так вышло и какой я гад, раз обрюхатил твою сестру и бросил, выяснять будем потом. Хорошо? — ухмыляюсь. Мне не нужно слышать или видеть друга, чтобы понимать все это эмоции. — Сейчас просто помоги нам обоим. Мне и ей.

— Санек, это правда, ты? — спрашивает, а у самого голос дрожит. Надламывается. Внутри меня тоже что-то ломается в этот момент.

— Я это, Тоха, — заверяю своего друга. — Я. Живой, — слегка ухмыляюсь. — Сделай пару звонков куда нужно и приезжай. Поговорим.

— Ну ты и м… — кидает в сердцах.

— А вот это я лучше выслушаю от тебя лично, — отвечаю ему. — Кстати, номер не мой. Летёхи местного. По нему, собственно, меня и найдешь.

— Видимо, ты в конкретной жопе, раз раскрыться решил, — говорит уже иным тоном.

— Прямо в воду глядишь, братиш! — усиливаю хватку на летёхе. Он жаждет вырваться.

— Тоня как? Как малышня? — спрашивает бегло.

— Пока в порядке, но что дальше будет, хрен его знает, — говорю честно. — Судя по всему, бывший у нее полнейший придурок, и я без понятия, на что он способен.

— Он сын Игнатова, — говорит не своим голосом.

— Твою мать! — вырывается у меня. — Как ты допустил эти отношения вообще? Его отец больной на всю голову придурок! Не мне тебе рассказывать, сколько на его счету жертв. А где у одного крыша едет, там и у потомства с мозгами проблемы! — не на шутку завожусь. — А-а-а-а! Сука! — Ярость рвется из меня. Сдержать бурю не в состоянии. Меня кроет.

— Саня! Саня! — зовет Чехов. Пытается хоть немного успокоить. А мне это сейчас ой, как нужно. — Я не знал. Никто не знал! Он незаконнорожденный. Его матери было еще слишком мало лет, когда родила, девчонка еще. Она отказалась от сына, его отдали на усыновление. Пока этот клубок распутали, это жесть вообще. Я уже перестал надеяться, что доберемся до правды, — говорит четко и ровно. Не допускает лишних эмоций. — Мы выяснили это минут десять назад. Поверь, если бы я хоть что-то подобное подозревал, то и на пушечный выстрел не подпустил бы его к моей сестре.

— Обсудим это при личном разговоре, — рычу. Ярость переполняет, но я хотя бы худо-бедно смог взять ее под контроль. Остается и дальше не сорваться.

— Тоня где? Как мне до нее добраться? — переключает мое внимание в другое русло. Я благодарен ему за это.

— Пробей по тачке, — даю подсказку. — Вин и маячок те же.

В комнатушку открывается дверь, на пороге застывают две охреневшие морды. Секунда. Другая. На меня вместо двух морд смотрят два дула.

Приехали.

— Трубку положил, — командует один.

— От него отошел, — в это же время произносит второй.

— Ну вы бы хоть определились, кто первым заговорит. А то я весь в растерянности и даже не знаю, чей приказ выполнять первым, — откровенно ерничаю над ними.

Щелчка не было, оружие с предохранителя не снято. Значит, они стрелять не намерены и собираются взять меня на понт.

Зря.

— Тох, до встречи, — бросаю другу, завершаю вызов, кладу на стол телефон.

— Теперь отошел от него! — размахивает дулом тот, что пониже. Волнуется парень, к таким, как я, не привык.

Смотрю ему прямо в глаза своим самым убийственным взглядом. Я прямо чувствую, как он ломается от него.

Салага! И вас, сопляков, оставили район охранять. Вот же засада.

— Слушайте, парни, предлагаю разойтись миром, — обращаюсь к стоящим на пороге. — Я не собираюсь сбегать, мне не хочется вас ломать. Так что давайте вы просто убираете оружие, забираете своего другана и даете мне спокойно уехать, — предлагаю.

Ох, бедняги, ну не хочу ведь я вам вред наносить. Но по глазам вижу, что придется. Жаль.

— Ты что, бесстрашным себя возомнил? Жить надоело? — снова тычет в мою сторону дулом. Достал!

— Отошел от него, иначе пулю схлопочешь! — Второй уже на грани. Выстрелит вот-вот.

Он в любую секунду может нажать на крючок, тогда поймет, что забыл снять с предохранителя. А там уже мне форы не видать, как собственных ушей.

Пофиг. Пляшем. Не впервой.

— Парни, я вас предупреждал, — произношу и кидаюсь в бой.